А апостол Павел сказал: «Я умираю ежедневно».

Поэтому изучающим эзотерическую науку необходимо осознать, что даже при активном проявлении именно Хаос лежит в основе всякого прогресса. Наша жизнь во время Хаоса базируется на нашей жизни в активном проявлении, и наоборот, то, чего мы можем достичь во время активного проявления, вообще способность прогрессировать является результатом существования в Хаосе. Интервалы между периодами и оборотами на самом деле куда более важны для роста души, чем конкретное существование, хотя последнее является базой первого и без него невозможно обойтись. Важность интервала Хаоса заключается в том, что в течение этого периода развивающиеся сущности всех классов настолько тесно объединяются, что воистину становятся единым целым. В результате те, кто при проявлении находился на низкой ступени развития, находятся в теснейшем контакте с более высокоразвитыми сущностями, получая пользу от восприятия гораздо более высоких вибраций, чем их собственные. Это дает им возможность снова пережить и ассимилировать свои прошлые опыты так, как невозможно было бы сделать в Форме.

Мы уже убедились, насколько благодатен для Духа человека интервал между смертью и новым рождением. Там форма еще существует, хотя гораздо более разреженная, чем плотное тело; но во время Космической Ночи и в интервалы отдыха между периодами и оборотами, когда налицо абсолютная свобода от формы, благотворные результаты наших прошлых переживаний могут ассимилироваться гораздо эффективней.

У нас есть слово, которое первоначально передавало представление о состоянии вещей между проявлениями. Однако из-за употребления в материалистическом смысле оно стало таким избитым, что утеряло свое первоначальное значение. Это слово — «газ».

Можно подумать, что это очень старое слово, которое чуть ли не всегда было синонимом состояния материи менее вязкой, чем жидкость. Но это не так. Это слово впервые было употреблено в книге «Физика», появившейся в 1633 г., автором которой был Хельмонт, розенкрейцер.

Хельмонт не называл себя — истинные братья не делают этого публично. Только розенкрейцер знает своего брата-розенкрейцера. Даже самые близкие друзья или родственники не знают о связи человека с Орденом. Только те, кто сами являются Посвященными, знают, кто из писателей прошлого был розенкрейцером, ибо во всех их произведениях просвечивают слова, фразы и знаки, безошибочно несущие глубокий смысл, остающийся скрытым от непосвященного. Братство розенкрейцеров состоит из тех, кто изучает доктрины Ордена, не провозглашаемые публично, поскольку уровень сознания, наличествующий в мире, пока не соответствует необходимому уровню постижения. Указанная работа являет собой один из первых публично обнародованных фрагментов знания розенкрейцеров. А все, что в предыдущие годы печаталось как таковое, было работой или шарлатанов, или предателей.

Розенкрейцеры, такие, как Парацельс, Комениус, Бэкон, Хельмонт и прочие, давали намеки в своих работах, оказывая влияние на других. Долгий спор относительно авторства Шекспира (из-за которого без толку притупился ворох гусиных перьев и пролилось море чернил, могущих принести немалую пользу) никогда бы не поднялся, если бы было известно, что сходство между Шекспиром и Бэконом обусловлено тем, что оба находились под влиянияем одного и того же Посвященного, который воздействовал и на Якоба Беме, и на пастора из Ингольштадта, Якобуса Бальдуса, жившего после смерти Авонского барда и писавшего лирические стихи на латинском языке. Если прочитать первую поэму Якобуса Бальдуса при помощи определенного ключа, перемежая нижние и верхние строки, составится такое предложение: «Дотоле я изъяснялся, будучи по ту сторону моря, посредством драмы, теперь же буду выражать себя через лирику».

В своей «Физике» розенкрейцер Хельмонт писал: «Ad hoc spiritum incognitum Gas voco», или «Этот доселе неведомый Дух я именую Газом». И далее: «Сей пар, который я назвал Газом, недалеко ушел от Хаоса, о коем говорили древние».

Мы должны научиться думать о Хаосе как о Духе Божьем, насыщающем каждую частичку бесконечности. Тогда он будет видеться в своем истинном свете, так, как это выражается в эзотерической максиме: «Хаос — это почва для зарождения Космоса». Тогда мы не будем удивляться тому, что «нечто может возникнуть из ничего», ибо Пространство — не синоним слова «ничто». Оно содержит в себе зародыши всего, что существует в физическом проявлении, и не только их, так как из брака Хаоса с Космосом каждый раз рождается нечто новое, то, что не предсказывалось и оставалось латентным. Имя ему — Гений, причина эпигенеза.

Он проявляется во всех царствах. Он является выражением прогрессирующего Духа в человеке, животном и растении. Поэтому Хаос — это святое имя, имя, обозначающее Причину всего, что мы видим в Природе, и вызывающее чувство благоговения в каждом испытанном, истинном, практическом эзотерике, который рассматривает видимый мир чувств как откровение о скрытых потенциях Хаоса.

Чтобы выражать себя в физическом мире, человеку необходимо было развить подходящее плотное тело. В таком мире, как этот, он должен иметь тело с конечностями, органами и мускульной системой для передвижения, а также мозг, чтобы направлять и координировать свои движения. Если бы условия были иными, тело было бы соответственно изменено.

Всем существам, высоко ли, низко ли они находятся на шкале существования, необходимо обладать проводниками для выражения себя в любом из миров, в котором они желают проявляться. Даже семь Духов перед Престолом должны обладать необходимыми проводниками, конечно, разными для каждого. Все вместе они суть Бог, составляют Триединое Божество, проявляющееся по-разному через каждого из них.

Различные числа, с которыми Бог соотносится, отнюдь не противоречат друг другу. Мы не грешим против «единства» света, различая три первичных цвета, на которые он разделяется. Белый свет Солнца содержит семь цветов спектра. Эзотерик видит даже двенадцать цветов, различая еще пять между красным и фиолетовым, дополнительных к красному, оранжевому, желтому, зеленому и другим цветам видимого спектра. Четыре из них совершенно неописуемы, а пятый, средний из пяти, сходен с окраской распустившегося цветка персика. Таков фактически цвет жизненного тела. Обученные ясновидящие, характеризующие этот цвет как «голубовато-серый», «красновато-серый» и тому подобное, пытаются описать цвет, не имеющий эквивалента в физическом мире. Поэтому они вынуждены пользоваться наиболее близкими определениями, имеющимися в нашем языке.

Цвет, может быть, лучше, чем что-либо другое, дает нам возможность постичь единство Бога с семью Духами перед Престолом. Поэтому обратимся к диаграмме 11.

Диаграмма 11. 1, 3, 7 и 10 аспектов Бога и Человека

На ней мы видим белый треугольник, проступающий на темном фоне. Белый — это синтетический цвет, содержащий в себе все цвета, как Бог содержит в Себе все, наличествующее в Солнечной системе.

Внутри белого треугольника находятся синий, красный и желтый круги. Остальные цвета являются просто комбинациями этих трех первичных цветов. Круги соответствуют трем аспектам Бога, не имеющим ни начала, ни конца в Боге, и выходящим на внешний план лишь в периоды активного проявления.

После взаимного смешения трех цветов, как показано на диаграмме, появляются четыре добавочных цвета, из которых три вторичных являются результатом слияния двух первичных, а четвертый (индиго) содержит в себе всю гамму красок, составляющих семь цветов спектра. Эти цвета олицетворяют семь Духов перед Престолом. Цвета различные, как различны и семь Духов, у каждого из которых своя миссия в Царстве Божьем — нашей Солнечной системе.

Семь планет, вращающихся вокруг Солнца, являются плотными телами семи Планетарных Гениев. Вот их названия: Уран с одним спутником, Сатурн с восемью лунами, Юпитер с четырьмя лунами, Марс с двумя лунами, Земля со своей Луной, Венера и Меркурий[6].