— Я знаю, как это выглядело, — проворчал вакуй, однако успокоился. — Ванно хочет, чтобы девчонка сама научилась драться. Без меня. Вот и делаю вид, будто согласен с её тактикой. Пусть забавляется, раз уж только таким способом и умеет драться. Настанет время, придется без меня обходиться. Ванно спокойно на душе, когда он знает, что девчонка уже многое может сама.

— Не понимаю, почему на душе спокойно после того, как она голову твоего деда к ногам швырнула. Или вы меня тогда так испугать решили, и это была вовсе не его голова?

— Какие уж тут розыгрыши, — мрачно вздохнул вакуй. — Спасибо, что напомнил! Никак не выучу этот её урок. Я бы о такой мелочи даже и не подумал бы, а она — молодец. Огромное сердце у этой девчонки, полное странным и незнакомым пока Ванно чувством — состраданием.

— Что? Сострадание? Дед — это же часть семьи. Ты что ненавидишь свою родню до такой степени?

— Катар, как у вас должен умереть воин?

— Желательно своей смертью, — съязвил Морган.

— А у вакуйев своя смерть — страшный позор! Настоящий воин должен умереть от рук врага. Девчонка воздала честь моему уже умирающему старику. Его держали в клетке Уруг-Ваи, чтобы он с голоду издох, как позорный волкалак.

— И что? Это повод отрубать ему голову? Можно же просто выпустить на свободу. Вот это было бы сострадание.

— Дед уже катился по склону лет. Он почти не мог ходить, его щитки окостенели. А она не допустила бесчестия. Надеюсь, это хоть ты понимаешь?

— Ну и чушь! — пробормотал Морган. — Ладно, спокойной ночи. Всё равно я ничего не понял!

***

Клара ждала друга возле каюты. От одного взгляда на него Дорн сразу поняла, что разговор не принес результата.

— Всё настолько запущено?

— Клара, они тут все «поехавшие», — покачал головой Морган, явно никак не имея возможности уложить услышанное в голове. — Абсолютно все на корабле «поехавшие»! И мне кажется, я тоже теперь! А может наркоманы всё-таки?

— В смысле?

— В прямом! Ванно сказал, что Мурси его судьба. Он её ненавидит, но принимает. Я вообще ничего не понял. Тебе надо было идти со мной.

— Офигеть! Знаешь, запиши и Ваццлава в их компанию. Они все втроем — поехавшие. Я спать. Не хочу терять больше время на этот цирк. И тебе советую. Выкидывай всё из головы. Даже то, что я сказала про капитаншу, забудь. Она тебе не пара. Найди в прайде нормальную кошечку. Мало ли, что завтра на ум придет этим психопатам. А мы еще крайними окажемся.

_____

* Дельфин «Надежда».

Планета Иногурия — зелёно-голубое небесное тело, очень похожее на докосмическую Землю, если судить по фотографиям, что ещё сохранились в архивах спейснета. Поверхность её покрывают болотистые топи, непроходимые чащи, да ближе к экватору тропические леса. Флора планеты не пестрит разнообразием, однако именно это богатство строго охранялось СШГ с самого первого дня провозглашения Иногурии частью галактических штатов. Широколиственные хвощи, невысокие деревья, стелющиеся по земле и стволам хищные лианы — зелёное золото, на защиту которого в своё время была брошена почти половина флота регулярных войск.

На вид обыкновенные волокна одного диковинного семейства растений обладали удивительной прочностью, делая нити из этого материала лучшей защитной структурой под бронирование обмундирований войск, прекрасно подходили для создания экзоскелета и даже некоторых деталей дюзов космических кораблей. Практически невесомые по сравнению со сплавами, они легко комбинировались даже с никтоином, давая возможность укреплять бункера и военные посты на самых горячих границах воюющих сторон.

Но, несмотря на всю привлекательность, этот лакомый кусочек находился на задворках обитаемой части Галактики, поэтому Империя на Иногурию не претендовала. Только в самом начале пыталась ещё как-то отхватить, но лишь потери стали несравнимо больше, чем сам куш, Император Син отступил и больше не предпринимал подобных попыток, понимая — СШГ будет защищать эту свою территорию, как мать дитя, до последнего вздоха, не жалея сил.

Эволюция аборигенов, по всей видимости, начиналась с ящероподобных прародителей. Сейчас это вполне себе прямоходящие двуногие, с мощным развитым скелетом. Покрытые зелёной пупырчатой кожей, с круглыми дырочками по бокам головы вместо ушей и имеющие вытянутую челюсть, что делает их схожими с крокодилами, если бы те вдруг решили поцеловаться и потянули свои губы навстречу друг другу. Длинный тонкий язык почти всё время вываливался из их сложенных трубочкой ртов. Забавные и милые, они не представляли ни угрозы, ни ценности, за что не единожды за сорок лет войны пускались в расход доминирующими расами в качестве живого щита. «Спшите помосч Отячестве!», «Галактико Опасносте!» и прочие лозунги, криво написанные на местном диалекте, с ярких плакатов призывали не слишком сведущую молодежь в ряды новобранцев регулярной армии. Обещая славу и денег, без какой-либо подготовки, командование безжалостно отправляло их в отдаленные уголки СШГ защищать интересы держателей Силы.

Сама цивилизация иногуранцев никогда и не была особо развита. В основном на планете и по сей день преобладают племенные отношения, как ни старались делегации из СШГ привнести толику бюрократического порядка. Верования в собственных богов только усугубляли положение представителей финансовых структур, так как при вырубке очередного гектара леса необходимо было испросить разрешение, провести положенные ритуалы и надеяться на милость этих самых Богов. И, не приведи Разум, если случалась природная катастрофа по независящим от остальных причинам. Это тут же приписывалось божественному провидению и все работы сворачивались. Были, конечно, и те, кто сотрудничал в чёрную, обходя законные способы добычи. Но повсеместно используемые отсталые в тысячи лет орудия труда тормозили процесс, а обороты сырья при заготовке таким способом не могли привнести сколь-нибудь значимый вклад в промышленную сферу. С другой стороны, если бы не все эти первобытные страхи перед стихиями, от Иногурии скорей всего уже осталось бы только спаленная местным солнцем пустыня, а всё её богатство за пару лет постигла участь самой Земли, и леса бы оказались вырубленными под корень.

Мирный склад характера иногурианцев не толкал их на развязывание войн, население повсеместно жило в добрососедских отношениях. А если уж кто и затевал междоусобицу или нарушал заведённые порядки, то общественное порицание подобного поведения делало своё дело. Никому не хотелось становиться изгоем в родном доме. Коль находились такие, кто перешагивал грань дозволенного, то «преступники» с удовольствием пользовались услугами межпланетарных рейсов, чтобы испытать себя в большом и открытом мире СШГ или же неподконтрольных планет.

Когда СШГ взяло Иногурию под свою опеку, то сами жители никак на это не отреагировали. Они, по большому счёту, вообще не поняли, что произошло. Ну, пришли сильные, хорошо, что не поубивали и не поработили, даже дали какие-то технологии и улучшили быт. Усовершенствовав и исцелив, пришельцы просто попросили взамен выращивать для них особый вид растений. Вот и славно! Пусть и дальше так всё идет.

Закостенелость аборигенов в своих порядках, конечно же, сказывалась и на обустройстве. Крупные города походили больше на скопление низеньких земляных кочек в пределах пяточка болотистой местности. Самые выдающиеся и богатые иногурианцы, поднявшиеся из низов на плантациях пятикодроповых, предпочитали уезжать с материнской планеты, чтобы искать счастья в Большом Мире. Однако встречались и такие чудаки, кто отстраивал себе вычурные поместья по древнеземлянскому типу подальше от основных поселений. Именно в одном из таких некогда шикарных дворцов и запряталась искомая генетическая лаборатория.

По данным Штаба, сама она находилась в подвале двухэтажного полуразрушенного особняка, обросшего со всех сторон лианами. Дом выглядел съехавшим на бок и подавшимся вперед. Задняя часть его полностью оказалась заваленной прибившимися с последнего потопа деревьями, ветками, камнями и мусором. Чудовищной силы стихия, пока неслась, сметала всё на своем пути — но вот покорить дворец ей не удалось.