— Ну, коммодор, ну полно вам, дорогой, — ни в голосе, ни в манере держаться перед руководством у Мурси не читалось хотя бы капли сожаления. — Вам совершенно ни к лицу так нервничать. Посмотрите, как вы раскраснелись. Если бы канцлер Гидрос мне не запретил, я бы непременно вам рассказала. Первому! Даже этого брата Жовани обошла бы, он ведь и в подметки не годится такому достойному мужу. Но, к сожалению, вы же понимаете, я не могу идти против вышестоящих.

— Так канцлер Гидрос знал обо всем? — на минуту растерялся Флинт и Мурси тут же этим воспользовалась.

— Конечно, это же его затея. Разве сама я додумалась бы до такого? Так ловко одурачить всех и сразу. Куда мне? Я простая смертная, только выполняю приказы, но настоящий злой гений — это канцлер Ги. Могу прислать вам видеозапись, он всё время присутствовал на нашем корабле и лично руководил операцией.

— Что ж, — вздохнул облегченно Флинт, — это же в корне меняет дело. Тогда получается, мы с вами совсем и не при чем! Пусть эти канцлеры, Головач там и прочие, сами с собой и разбираются. Мы причем тут, я не понимаю? А не причем!

— О, бедный мой коммодор. Ужасные держатели Силы позволили себе грубое обращение с вами?

— Да, — нехотя подтвердил Флинт. — Я получил строжайший выговор. Как будто какой-то мальчишка.

— Они не имели на это никакого морального права! Сами не поделили власть, а вас крайним сделали. Бедный, бедный мой коммодор. Как только представится мне возможность, я обязательно приложу все усилия, чтобы утешить вас, — капитан многообещающе улыбнулась.

— Кхм, кхм, — закашлялся Флинт. — Польщён. Ну, тогда ждём дальнейших указаний этих странных канцлеров. Я аут.

— Чао, мой сладкий, — Мурси послала воздушный поцелуй и отключилась.

Холотерминал погас. Клара искоса посмотрела на капитана.

— Офигеть! Он действительно вам нравится, сэр? — скривилась Дорн. — Я понимаю, что вы старше, но он же совсем развалина, — Мурси в ответ усмехнулась. Клара спохватилась, выпучила глаза и прикрыла рот ладонью: — Простите, я не знаю, что на меня нашло. Можно, вы ничего не слышали о коммодоре? Может, как-то замнём это дело? Только не пишите ему докладную, умоляю вас!

— В погоде, дорогая. Ты же правду сказала — он развалина. Но мне так нравится смотреть на его реакцию. Это забавляет.

— Всё-таки вы мужененавистница, да? Для вас удовольствие стравливать мужиков друг с другом?

— О, да! Обожаю мужицкие конфузы. Они и сами рады погрызться, им повод только дай. К тому же, я теперь знаю, что если Флинт врет, стесняется, чувствует себя неуютно, он обязательно будет покашливать. Это его «кхе-кхе». Слышала?

— Да, сэр.

— Вот ты, когда нервничаешь, начинаешь без умолку говорить. Морган дергает правым ухом и оскаливается уголком рта. Ваццлав повторяет слова паразиты — «сейчас, сейчас, вот так, вот так». Джимми краснеет. Из вас всех только Боббьер для меня загадка. Но я думаю, это потому, что его личность перешла в стадию перерождения.

— Офигеть! Я в шоке!

— Твои любимые фразы, — усмехнулась Мурси, указывая на неё пальцем.

— Мне вы говорили совсем другое, — проворчал Морган, усаживаясь на диван. — Вашим словам, сэр, нет доверия.

— Чё это? Одно другому не мешает, — пожала плечами капитан.

— А если с вами будут так, сэр? Если кто-то из мужчин захочет изучить вас под лупой? — с претензией продолжила Клара. — Вы когда-нибудь думали, каково быть на другой стороне этой стороны?

— Невозможно. Для этого нужно иметь хоть немного фантазии. У солдафонов эту функцию напрочь отключают в Академии, видимо, — капитан, посмотрела на Моргана, наглым оскалом открыто насмехаясь над ним. — Ну, да ты и сама знаешь это.

— Ну да, — согласившись, покачала головой Клара. — Все эти военные такие, уф.

— Клара! — недовольно одернул её катар, давая очередной повод хмыкнуть капитану. Мурси, стараясь безуспешно скрыть душивший её злорадный смех, поспешила уйти в комнату для совещаний.

— А я что? — обиженно ответила Дорн другу, но, внезапно, поняла, что он совсем не обращает на неё внимания, а вместо этого буравит взглядом направление, в котором скрылась капитан. Выглядел катар взвинченным, и едва заметно подергивал правым ухом. — Офигеть. Я в шоке!

***

Мурси завалилась на диван и включила медицинский зонд, чтобы он справился с синяками на шее, успевшими расползтись даже до плеч. Взгляд её блуждал по комнате, то и дело падая на загадочный прибор из исследовательского института. Что за сила могла заставить притягивать к себе всю энергию — тайна, напрочь отказывающаяся даже приоткрываться. Мурси устало сомкнула глаза, для неё день только начался, а она уже успела порядком вымотаться.

Конечно, смешно подтрунивать над катаром, как он нахохливается, бурчит и прожигает своими янтарными глазами. При других обстоятельствах она, наверное, вела бы себя куда тактичней и бережней. Но сейчас не время для осторожных расшаркиваний друг перед другом. Нужно заставить его хоть немного думать в рабочем направлении, а не заниматься самолюбованием в соблюдении предписанных Уставом правил. Расширить его границы восприятия реальности, вытолкнуть из ставшей привычной «зоны комфорта». С таким багажом знаний и прекрасной логикой катар смог бы стать хорошим подспорьем в текущем задании, но Морган упорно сопротивляется всем попыткам расшевелить его застывшие извилины. Возможно, обновлённая Клара, которая вот уже даже при ней не стесняется говорить, что думает, слишком занимает мысли катара. Наверняка потребности девушки в совместном времяпрепровождении возросли в разы, и если раньше она мирилась с некоторыми чертами характера своего благоверного, то сейчас, скорей всего, давит на него со всей мощью долго копившихся эмоций.

Капитан сделала глубокий вдох, убирая зонд, выполнивший свою задачу. Ей самой необходимо, в первую очередь, перестать нервничать. Но новые виды оружия против проводников, общее непонимание истоков этих разработок, враждебное окружение со стороны начальства и изнуряющая бессонница изрядно долбили по нервной системе. Главное не забывать, что никто из подчиненных не виноват в этом. Мурси воспроизвела в памяти поцелуй с Джеймисоном и едва слышно хмыкнула. Самое потрясающее во всём действии — это его круглые, вытаращенные глаза. А так, ничего сверхъестественного. Даже и намека на какую-нибудь приятную сладость или дрожь. Таблетки хорошо блокировали либидо.

Раздался стук в дверь, прервавший рефлексию. Мурси устало размяла пальцами лицо и, внутренне дав себе установку на бодрость, пригласила войти. Её совсем не удивило, когда на пороге появился мрачный Морган.

— Мы, кажется, не закончили, сэр, — сердито произнес он, входя в комнату. Капрал встал напротив неё, по военной выправке спрятав руки за спину и расставив ноги на ширине плеч.

— Да? — нарочито удивилась Мурси, но тут же одернула себя и спокойней добавила: — Мне показалось, что мы всё друг другу сказали.

— Ну, тогда очевидно, пришло время нам расстаться.

— Морган, — плечи капитана обреченно опустились. Она запрокинула голову и сосчитала до трёх. — Ну, перестаньте. Если вам будет легче, то я беру свои слова обратно. Вы самый умный и замечательный. Лепше?

— Прекратите, Мурси! Вы можете говорить, что угодно, но очевидно, что никаких положительных сторон у нашего сотрудничества нет. Я выполнил ваше требование, проследил за канцлером, а теперь, когда во мне необходимость отпала, вы позволяете себе оскорбления.

— Капрал, да ни в жисть! Я вас уважаю, вы самый умный из всех солдафонов, которых я когда-либо встречала, — она замедлила темп своей речи и разборчиво произнесла: — Проблема же не во мне и не в методах управления. Дело в вашем болезненном восприятии руководства. Вы никак не можете смириться со своим новым положением. А то, что теперь ваша начальница — человек, проводница, да ещё и женщина только подливает масла в огонь ваших душевных мук.

— При чём тут это? — оторопел Морган.

— Ну вы же расист и шовинист, разве нет? Моя некомпетентность в ваших глазах включает в себя только то, что я женщина. С мужчинами вы же себе не позволяете заходов сверху.