На секунду мелькнуло сожаление, что отправил домой Машку. Конечно, найти девчонку не проблема — достаточно позвонить администратору отеля. Но было лень идти в комнату.

И, черт его знает, кого приведут? А в свете разворачивающейся вокруг возни — неприятных сюрпризов не хотелось. Мария была хороша тем, что тридцать раз перепроверена. От нее не приходилось ждать подвоха или двойного дна. Эта девчонка в плане подпольных интриг была плоской, как доска. Кроме того, зависела от Константина во многом. Так что вряд ли решилась бы что-то кому-то рассказать. Да и не знала ничего о его делах, об этом Константин заботился с любой пассией.

Случайную же проститутку так не перепроверишь, даже вздумай он ради такого дела подключить Никольского и его людей. Да и, смешно тормошить областное СБ ради «куклы» для секса.

Вспомнилась Карина. Вот кто-кто, а она такой «куклой» не была. Хоть и принюхиваться не надо было, девочка просто источала запах секса, словно тот жил под ее кожей.

Слишком уж она самоуверенная и гордая, как для обычной шлюхи, пусть и дорогой. И хоть Константин еще при первом знакомстве понимал, что та, скорее, из содержанок, к тому же, видимо, из самых престижных и востребованных, судя по тому, кто именно ею интересовался — не удержался, задел.

Сейчас он даже посмеялся над своим поведением — не обломилось ему секса, так решил другим способом на первой попавшейся женщине пар спустить. Нет, он не стыдился своего поведения. Костя уже, в принципе, не помнил, что такое стыд. Просто, неразумно было демонстрировать собственное настроение чужому и далеко неглупому человеку. Жаль, пацаны сопливые попались. Совсем дохлые. Щенки, только и умеющие, что рассчитывать на связи и деньги папочек. Честно говоря, Соболев не понимал родителей таких «молодцов». Если бы его дети вздумали вести себя так — своими руками придушил бы. Потому, вероятно всем повезло, что у него не имелось детей.

Хмыкнув, Костя привычно потянулся за пачкой. Вспомнил, что сигареты закончились, и снова облокотился на перила. За новой пачкой идти не хотелось. На холоде думалось как-то лучше, чем в номере.

Если бы парни не стали откровенно наглеть — Константин прошел бы мимо. Он почти не сомневался, что Карина как-то, да выкрутилась бы. Он не врал, ему в принципе, не были свойственны благородные порывы. С таковыми в бизнесе далеко не уйдешь. Одно дело использовать благотворительность в своих целях, и совсем другое — глупо кидаться грудью на амбразуру.

Но вот чего Костя в принципе не понимал, и не выносил ни в каком виде — это насилия над женщиной. Всегда достаточно тех, кто охотно под тебя ляжет, коль уж приспичило. Да, Костя мог быть грубоват в сексе, если партнерша не против, мог просто использовать акт, как разрядку, не особо заботясь об удовольствии второй стороны. Да, он часто пользовал девочек, которые постоянно крутились рядом, как и любой нормальный мужик.

Но использовать свое физическое превосходство, насколько Константин это себе представлял — могло только полное ничтожество. Недаром, даже на зоне, заключенные, закостенелые уголовники, не жаловали насильников. Потому и влез, увидев, что дело принимает явно не тот оборот.

Правда, результатом его вмешательства стала лишь легкая ноющая боль в костяшках пальцев.

Хмыкнув, он еще раз с сожалением подумал, что нормальной драки так и не вышло. Посмотрел на часы — те показывали два часа ночи. Никольский больше не звонил.

Зная, что Борис его достанет в любое время, если будет что-то важное или срочное, Константин решил хоть немного поспать. Возможно, после отдыха он додумается до чего-то нового. Или увидит связь, которая сейчас ускользает от него.

Никольский позвонил в шесть тридцать семь, моментально разбудив Соболева. Правда, начальник его областного СБ оказался немногословен.

— Перезвони мне. — Проговорил Борис и отключился.

Константин еще пару секунд смотрел на экран, пытаясь понять — то ли он спросонья не то услышал, то ли, и правда, Борис имел в виду именно «это»?

Имелась у Никольского одна фишка — он был практически помешан на прослушке телефонов. Причем, как сам любил подобным баловаться, так был уверен, что и остальные не брезгуют подобным. Константин с ним не спорил. Для того и покупал Никольского, в конце концов, чтобы опытный человек думал вместо него обо всем, о чем следовало. Но однажды, Борис неплохо посмешил Константина, на его взгляд, уж очень увлекшись секретностью. Около года назад, Никольский велел своему племяннику, изучающему право в столице, купить на рынке подержанный телефон. Тот послушно выполнил распоряжение дяди, который и оплачивал его обучение. Так у Никольского появилась видавшая-виды старенькая «нокия» еще с монохромным дисплеем, без каких-либо дополнительных функций. И, уж тем более, упаси Боже, без доступа в интернет. После чего дочь Бориса была отправлена в соседнюю область, где в одном из городков приобрела новенький стартовый пакет одного из операторов связи. Разумеется, без паспорта и регистрации. Никольский третировал Константина до тех пор, пока не удостоверился, что тот заучил номер на память и мог воспроизвести даже среди ночи.

Все это, по словам Бориса, требовалась на самый крайний случай, если им надо будет поговорить, не сомневаясь, что никто их не прослушивает. И если Никольский именно сейчас решил к этому прибегнуть — видно, дело дрянь.

Быстро поднявшись, Константин натянул брюки и накинул на плечи рубашку. Со своего мобильного он позвонить не мог — Борис настаивал на этом. Не подходил и телефон в номере. Даже не зная, что именно хочет сообщить Никольский, Костя решил исходить из худшего варианта. И раз Борис подозревал, что за ними могли следить и прослушивать телефоны — использовать гостиничный было нельзя. Он ведь открыто здесь остановился.

Где достать телефон в городе, магазины которого открываются в девять утра? Почта, возможно, в восемь. Бегать по улицам в поисках вероятного телефонного автомата, которые практически исчезли в последние годы? Но и нет, особо, времени. Что бы там ни было, Никольский подразумевал срочные новости.

На сборы и размышления Константин потратил три минуты. А уже в шесть сорок шел по коридору отеля. Кажется, у него имелась одна, относительно знакомая соседка, телефон которой, навряд ли, прослушивался.

Открывать ему не торопились. Очевидно, Карина спала, или же, кому-то вчера посчастливилось больше него самого.

Хмыкнув, Константин занес руку, чтобы постучать в третий раз за последние три минуты, но как раз в этот момент дверь и открылась, а его рука оказалась на уровне лица определенно сонной и, как ни странно, испуганной Карины. Соболев мог бы поставить крупные деньги на то, что не ошибся, рассмотрев страх в ее глазах. Впрочем, тот стремительно исчез, стоило женщине рассмотреть своего гостя.

Карина с недоумением и претензией приподняла холеную бровь, видимо, интересуясь причиной его появления на ее пороге.

— Доброе утро.

Замечательно, он был действительно доволен собой, сумев произнести приветствие невозмутимым и даже насмешливым тоном, в свою очередь предметно рассмотрев хозяйку номера. Ух, если эта женщина выглядела так, силком поднятая из постели, то он многое готов был заплатить, чтобы посмотреть на нее непосредственно в кровати. А то, что даже сгущающиеся проблемы и срочный звонок Никольского не выветрили эту дурь из головы, кое-что, да значило, очевидно. Тело тут же маякнуло, что не прочь выкинуть из головы мысли о творящейся суматохе и просто хорошо расслабиться. Но Константин овладел собой усилием воли, мимоходом подумав, что с каждым разом становилось как-то сложней игнорировать ее очевидную притягательность.

Карина, похоже, предпочитала спать без одежды. Именно об этом «громко» сообщал тонкий шелковый халат, в который она облачилась. Кстати, он не совсем понял — зачем? Обнаженной она, видимо, выглядела бы более одетой. Тонкая ткань откровенно обтекала и полную грудь, прекрасно контурируя абрисы сосков, и округлые бедра, словно специально демонстрируя полное отсутствие на тех и намека на белье. Интересно, это она всех так встречала, или ему вместо кого-то конкретного так крупно повезло?