– У всех свои сложности, – мирно согласился бело-розовый. – Теперь о том, что вы нам отгружаете.
Бригада гийомовцев прытко передавала экипажу мусоровоза тяжёлые цилиндрические контейнеры, извлекаемые из мешков с маркировкой «FOR SPECIAL OR TOXIC». Молчаливые грузчики не улыбались, даже не смотрели друг на друга. Движения – предельно эргономичные, глаза – почти неподвижны, мимики – никакой. На фоне грузчиков старший и менеджер выделялись тем, что говорили и дышали.
– В этот раз у нас был плодотворный период. Поступило девятнадцать полумёртвых, десять отбраковано, трое сдохли на луче. Итого к выдаче – шесть заряженных субстратов. Даты и время завершения транскрипции – в сопроводительных бумагах. Последний контроль содержимого час назад. Состояние у всех соответствует сну, настройки для активации обычные.
– О'к. – Менеджер едва заметно склонил голову. – Сведения лично о каждом?
– Вот. Ссылки для дознания указаны.
– Спасибо. До встречи.
Поднимаясь в кабину, обычно сдержанный менеджер не утерпел и, кое-как совладав с подступающим кашлем, раздражённо бросил:
– Как вы здесь дышите?..
– С трудом! – засмеялся старший грузчик, помахивая пачкой документов, будто веером.
Мусоровоз вышел на магистраль и неторопливо покатил к мелкому аэродрому на окраине, затерянному среди пыльно-серых заводских кварталов – там поджидал старый, неприметный грузовой флаер.
Пока едешь, есть время почитать и вдуматься. Наблюдатель внимательно изучал паспортные и другие данные личностей, переписанных на субстраты.
Не все они приживутся в телах, а из удачно прижившихся не все перейдут в категорию номерных образцов. Отсев велик. Технология Мошковица в принципе верна, но пока несовершенна. А начальство торопит с переходом от стендовых испытаний к реальным запускам…
Кто из этих, спящих в цилиндрах, получит номер? Всего один или двое?.. даже трое? или никто?
Пол. Возраст. Профессия. Навыки. Семейное положение. Адрес. Религия. Джомару годится не всякий, чтоб сделать из него Дагласа. И не просто Дагласа, а надёжного, безотказного пилота.
Как вообще можно надеяться, что человек станет совершать только те поступки, которые от него требуются?
Конституцией запрещены методики, делающие человека предсказуемым… исключая отдельно оговоренные особые случаи. Значит, иногда эти методики дозволены. Госпожа Конституция может спать спокойно, её невинность не пострадает.
Но пилотам предстоит вручить оружие, способное одним выстрелом снести Город с лица земли… Как правило. Айрэн-Фотрис подбирает свои кадры тщательно, придирчиво – а тут приходится буквально брать людей с улицы. Жертвы аварий, насилия – кого подкинет случай, тех и загребай.
Кто следующий войдёт в семью Дагласов? Какие у него будут мерзкие привычки и гнусные черты характера?
Остальные вернутся в сон. Глубокий, стабильный, безвыходный сон, где они встретят Конституцию в образе прекрасной леди, а также всех своих предков – и останутся в этом обществе навсегда.
Наблюдателя утешало то, что решение о дезактивации и стирании принимает Джомар, а не он. Сцены включения новых Дагласов и их ухода в неактивное состояние могли расшатать и крепкую психику. Было бы крайне неприятно сознавать, что лично ТЫ распорядился отправить кого-то в небытие.
Чего только не приходится вытерпеть во имя Государства!
– Пришли в голову стихи, – поделился Джомар накипевшим. – Вот послушайте: «Цветёт на улице весна! В объятиях урчит жена!»
От него веяло свежестью здорового тела, зубной пас той, шампунем и лосьоном. Он только что вылез из душевой.
– Здесь совершенно не учитывают потребности живых людей, – откровенничал он, обходя ряд вскрытых цилиндров. – Я заполнял анкету о своих привычках и пристрастиях. Точно указал, сколько раз мне нужна женщина. Так они поделили число пополам! То привезут жену, то дадут вместо неё таблетку. Жене тоже не нравится. В отношениях должен присутствовать момент импровизации… экспромт, если угодно – но когда ровно в двенадцать-ноль-ноль является уорэнт-офицер на штабном флаере, готовый, если моя мадам заартачится, волоком тащить ее к исполнению супружеского долга… Это ни на что не похоже! А чтобы не вовлекать её в эти игрища, я должен писать на бланке официальный отказ от любви. Дружище, что вы такой кислый?
Наблюдатель ещё раз помассировал виски. От чистого воздуха Баканара слегка ломило голову. Ему не терпелось перейти к служебным делам, хоть немного отвлечься от быта с его пошлостью.
– Побывал в Городе.
– Ну и как там? – закончив обход, Джомар взялся листать бумаги.
– Серо, грязно, манхло, все спешат. Ничего не изменилось. У Гийома рассказывали – когда централов анатомируют в прозекторской, лёгкие у них чёрные и скрипят под ножом.
Шесть опаловых кабошонов величиной с детский мячик покоились в гнёздах, утопленные в глубину мощных контейнерных оболочек, золотясь едва заметным пухом волосков-связей. Прочность, помноженная на гибкость. На таком волоске можно вешаться – не лопнет, шею перережет. Обманчиво прозрачные, субстраты-кабошоны при смене угла зрения то затмевались молочной мутью, то вдруг из глубины упруго подступал выпуклый свет – так солнце светит сквозь туман. Наблюдателю порой казалось, что внутри мыслящих камней кто-то бьётся. Немые, безглазые субстраты походили на волшебные талисманы – соберёшь нужное число, и тебе откроется запретный мир.
– В целом… да… пожалуй, все годятся, – бормотал Джомар, бегая глазами по строчкам. – Будь проклят случайный отбор… А разве есть иной путь? То-то и оно, что нет. Это новинка? – отвлёкся он, едва в пальцах безопасника мелькнула пластинка носителя. – Включите вслух. У вас хороший вкус, я вам доверяю. Опять альтернативная музыка?
– Можно сказать, что да. Гельвеция Грисволд, этнические зонги.
– Ааа, завывания. Мило! Ч-чёрт, над каждой новой партией мозгов меня озноб пробирает…
«Да неужели?» – изумился Наблюдатель.
– Эта… альтер-музыка входит у вас в перечень задач? Анализ метатекста, метасмысла – или что-то в этом роде?
– Нет, зачем же. Просто люблю неформалов.
– О!.. Не боитесь за свою служебную характеристику?
– Я застрахован от ухода в андеграунд.
– Подскажите как. Мне тоже не помешает.
– Пью таблетки. Табельное средство.
Джомар расхохотался. Тем временем плеер Наблюдателя запел бойким девичьим голосом под звон неведомых Джомару струнных и ударных инструментов, между которыми гармонично вплеталась флейта.
На душу Наблюдателя тихо-тихо, босиком, розовыми пятками по струнам снизошла благодать в образе Гельвеции. Эта жилистая смуглая деваха с её гитарой, яркими глазами и певучим горлом лесной птицы повергала его ниц. Порой он жалел, что не пошёл служить в политическую полицию. Оттуда командируют следить за студентами и богемой – среди поднадзорных столько творческих, незаурядных личностей, столько красивых женщин!..
Ему было слегка неловко, что Мошковиц слышит её голос. Словно шеф проекта подглядывал за ней. «Завывания». Мнение свиньи об апельсинах. Но ссориться с главой «Сефарда» не входило в планы Наблюдателя.
– Пытаюсь угадать, кто из них кто. – От бумаг взгляд Джомара то и дело перескакивал на субстраты. – Должности, дипломы – ничего не говорят. В людях есть нечто потаённое, его не выразить словами. На кого нарвёшься?.. Да, сделайте мне сводку по образцу П. Подробно, насколько возможно.
