– Это не единственное решение. Это одно из решений, – перебил его Крейг.

– Ты думаешь, это сделал кто-то из домашних? – спросил я.

– Думаю, если им дали яд, то это сделал кто-то, кого они хорошо знали, – ответил Кеннеди, тщательно подбирая слова.

На это никто ничего не сказал, и, в конце концов, я нарушил тишину:

– Из сплетен в редакции «Стар» я знаю, что в Уиллистоне многие полагают, что Мэриан очень завидовала сестре, которая получила столь видного жениха. Уиллистонцы не сомневаются в этом.

Уитни вынул из своего вместительного портфеля еще один документ. Это снова были письменные показания. Он протянул нам бумагу. Она была подписана миссис Уэйнрайт, и в ней говорилось:

Моя дочь Мэриан не виновна перед Богом. Если вы хотите выяснить все, то сперва узнайте побольше о прошлом мистера Темплтона. Лора никогда бы не совершила самоубийства. Даже если бы мистер Темплтон разорвал помолвку, Лора была слишком светлой и слишком жизнелюбивой для этого. Мы с мужем всегда воспитывали Лору и Мэриан именно так. Конечно, между ними бывали ссоры, как между любыми другими сестрами, но, насколько я знаю, между ними никогда не было серьезных разногласий, а я всегда была достаточно близка к девочкам, чтобы все знать. Нет, Лора была убита кем-то со стороны.

Кажется, Кеннеди не придал этому заявлению особого значения.

– Посмотрим, – пробормотал он. – Во-первых, у нас есть молодая женщина, привлекательная как внешне, так и характером. Она собиралась выйти замуж, и, если верить сообщениям, ничто не омрачало ее счастье. Во-вторых, у нас есть молодой человек, касательно которого все соглашаются: у него был пылкий, энергичный и оптимистичный характер. По всей видимости, у него было все, ради чего стоит жить. Чем дальше, тем лучше. Насколько я понимаю, все кто расследовал это дело, пытались отработать теории о двойном самоубийстве или о самоубийстве и убийстве. Если факты таковы, как говорится, то эти версии отброшены. После того, как поговорим с коронером, посмотрим. Ну, мистер Уитни, вкратце расскажите нам, что вам удалось узнать о прошлом несчастных влюбленных.

– Уэйнрайты – старая уэстчестерская семья, не самая богатая, зато из аристократии. У них только двое детей – Лора и Мэриан. Темплтоны – семья такого же вида. Все дети учились в частной школе в Уайт-Плейнс, где они познакомились с Шайлером Вандердайком. Вчетвером они образовывали маленький аристократический круг школы. Я упоминаю об этом, поскольку Вандердайк впоследствии стал первым мужем Лоры. Брак с Темплтоном должен был стать вторым.

– Давно ли она развелась? – с интересом спросил Крейг.

– Около трех лет назад. Сейчас я расскажу об этом. Сестры вместе поступили в колледж, Темплтон – в юридический университет, а Вандердайк изучал строительное дело. Так что их близкой дружбе подошел конец. За исключением Лоры и Вандердайка. Вскоре после окончания учебы тот начал работать в железнодорожном строительном управлении – его дядя был там вице-президентом. Они с Лорой поженились. Как я узнал, в колледже у него была склонность к веселым пирушкам, и спустя два года после заключения брака его жена осознала то, что в Уиллистоне было хорошо известно – что Вандердайк уделял избыточное внимание некой мисс Лапорт из Нью-Йорка. Едва узнав об этом, Лора Вандердайк наняла частных детективов для слежки за мужем. При помощи их показаний она получила развод и вернулась к своей девичьей фамилии. Насколько мне удалось выяснить, Вандердайк исчез из ее жизни. Он ушел с работы на железную дорогу и присоединился к группе инженеров, исследующих верховья Амазонки. Позже он отправился в Венесуэлу. Мисс Лапорт в то же самое время также переехала в Южную Америку – сначала в Венесуэлу, а затем в Перу. Вандердайк, как кажется, полностью прекратил былые знакомства, хотя сейчас он находится в Нью-Йорке, собирая капитал для компании по разработке новой концессии асфальта в Венесуэле. Мисс Лапорт также появилась в Нью-Йорке – под именем миссис Ролстон, которой принадлежит участок для разработки недр в горах Перу.

– А Темплтон? – спросил Крейг. – У него был опыт предыдущего брака?

– Нет. Конечно, у него были романы, обычно в светских кругах. Также он довольно хорошо знал мисс Лапорт – с тех времен, как он учился на юриста в Нью-Йорке. Но устроившись на работу, он на пару лет забыл о девушках. Он жаждал пробиться повыше, и ничто не должно было ему мешать. Он был принят в коллегию адвокатов, став младшим партером «Темплтона, Миллса энд Темплтона» – туда его принял отец. Недавно он стал участвовать в деле против финансовой пирамиды, и, насколько я знаю, он делал успехи.

– А каков он был сам по себе? – спросил Кеннеди.

– Очень популярен как в загородном клубе, так и среди коллег в Нью-Йорке. У него был ярко выраженный властный темперамент – Темплтоны всегда были такими. Сомневаюсь, что среди молодежи найдется много таких, кто смог бы завоевать подобную репутацию к тридцати пяти годам, даже будь у них те же возможности, что и у него. В обществе он также был популярен – прекрасная цель для хитрых мамаш с дочерями на выданье. Ему нравились автомобили и спорт на свежем воздухе, да и в политике он был силен. Потому-то он и продвигался так быстро. В двух словах, он снова встретил сестер Уэйнрайт прошлым летом – на курорте в Лонг-Айленде.

Они только вернулись из заграничного путешествия на Дальний Восток, куда ездили вместе с отцом – у его фирмы были интересы в Китае. Девушки были очень привлекательны. Они катались верхом, играли в гольф и теннис лучше, чем большинство юношей, и к осени Темплтон стал частым гостем в уиллистонском доме Уэйнрайтов. Люди, которые хорошо их знают, сообщили: сначала он уделял особое внимание Мэриан – энергичной и амбициозной леди. Почти каждый день машина Темплтона останавливалась у дома девушек, и они вместе с кем-нибудь из приятелей Темплтона по клубу отправлялись покататься. Мне сказали, что в то время Мэриан садилась на переднее сиденье – как и Темплтон. Но спустя пару недель, согласно сплетням (без них в Уиллистоне не обходится), переднее место стала занимать Лора. Она и сама часто вела машину, и делала это неплохо. Как бы то ни было, вскоре объявили о помолвке.

Пока мы шли от маленькой уиллистонской станции, Кеннеди спросил:

– Мистер Уитни, еще один вопрос. Как Мэриан восприняла помолвку?

– Мистер Кеннеди, скажу прямо: несмотря на свои слова, окружной прокурор, тем не менее, мешкал. Люди из загородного клуба сообщили, что девушки относились друг к другу довольно прохладно. Именно поэтому я и получил то заявление от миссис Уэйнрайт. Я хочу быть справедлив ко всем, кого затрагивает это дело.

Придя к коронеру, мы обнаружили, что он готов к разговору, несмотря на довольно поздний час.

– Мой коллега, мистер Уитни, все еще придерживается теории отравления, – начал коронер, – несмотря на то, что все указывает на асфиксию. Если бы мне удалось найти в комнате хотя бы след бытового газа, я бы немедленно диагностировал асфиксию. С ней согласуются все симптомы. Но асфиксия не была вызвана утечкой газа. В комнате была антикварная угольная жаровня, и я убедился, что она использовалась. А при отсутствии надлежащей вентиляции такой предмет, как жаровня, выделяет углекислый либо угарный газ – он всегда присутствует в продукте сгорания и составляет от пяти до десяти процентов объема. Очень малого количества газа (настолько малого, что его даже не заметить по запаху) достаточно для того, чтобы вызвать сильную головную боль. Был известен случай, когда в Глазго целая семья отравилась этим газом, при этом даже не подозревая об этом. Всего одного процента газа в атмосфере хватит, чтобы вызвать смерть. Это продукт горения, и он очень смертоносен – например, эта ужасная газовая смесь образуется после взрывов в шахтах. Поделюсь с вами секретом, о котором я еще не говорил прессе. Сегодня я провел эксперимент и разжег жаровню в закрытой комнате. На некоторой дистанции от жаровни я поместил клетку с кошкой. Через полтора часа кошка была мертва.