В конце 1994 года Березовский сделал Федорова одним из акционеров-учредителей ОРТ. Федоров завоевал доверие другого предпринимателя со скандальной репутацией — Олега Бойко, который финансировал «молодого реформатора» Егора Гайдара и был замешан в многочисленных темных сделках. Будучи партнером Березовского, Бойко вложил деньги в скандально известное казино «Черри», одного из его компаньонов серьезно ранили при покушении на его жизнь в гангстерском стиле. Когда в середине 1995 года банк Бойко «Национальный кредит» рухнул, оставив долги на сотни миллионов долларов государственному Сбербанку, Федорова назначили президентом и лопнувшего банка, и холдинговой компании Бойко «Олби». Эти компании тоже стали получать щедрые дары от НФС.

Высокоприбыльные операции НФС вызывали зависть. В марте 1995 года, в тот же месяц, когда был убит генеральный директор ОРТ Влад Листьев, неизвестный киллер застрелил Льва Гаврилина, начальника отдела по внешнеэкономическим связям НФС. По словам Стрелецкого, Федоров растратил 300 миллионов долларов из средств НФС. В России такое крупномасштабное воровство почти всегда сопровождалось бандитизмом.

«Часть денег (НФС) ушла на необоснованные кредиты различным коммерческим структурам, — вспоминает Стрелецкий. — Федоров создал около восьмидесяти коммерческих предприятий вокруг НФС и распределял все поступавшие деньги между ними. В конечном счете, мы не смогли отыскать никаких денег и в этих коммерческих структурах. Они ушли дальше по цепочке».

Поскольку НФС являлся одной из структур, составлявших фундамент ельцинского режима, от Федорова ждали денег на президентскую кампанию. Где-то в конце марта или начале апреля, говорит Стрелецкий, Федорову велели принести в предвыборный штаб 10 миллионов долларов наличными. Федоров приехал в «Президент-отель» с деньгами в чемодане и отдал его Чубайсу. Коржаков, будучи страстным спортивным болельщиком и полагая, что в его обязанности входит контроль над деятельностью НФС, был очень недоволен, когда узнал, что деньги НФС идут его соперникам — в предвыборный штаб Березовского—Чубайса.

«Когда мы узнали об этом, мы пригласили его (Федорова) на беседу, — говорит Стрелецкий. — Сначала Коржаков встретился с ним утром в Кремле; потом вечером с ним в Белом доме встретился я. Мы сказали ему: ты должен вернуть деньги в НФС, потому что тогда шла подготовка к Олимпийским играм и к чемпионату мира по футболу, и денег не было. Коржаков сказал: ты должен вернуть эти деньги, потому что они принадлежат государству».

В тот же вечер Федоров поехал к Березовскому в дом приемов «ЛогоВАЗа» — поделиться возникшими проблемами. Березовский пригласил на встречу своего друга Валентина Юмашева и дочь президента Татьяну Дьяченко. Он также записал разговор на пленку. Федоров заявил, что его прижали к стенке мафиозные структуры, действующие внутри президентской администрации — в первую очередь СПБ генерала Коржакова и ФСБ генерала Барсукова. Генерал Коржаков вымогает у него взятку в 10 миллионов долларов, сказал Федоров. Он также обвинил друга Коржакова Шамиля Тарпищева в связях с организованной преступностью. «Коржаков с Барсуковым меня убьют, — заявил Федоров. — Скажите президенту, что нельзя окружать себя бандитами».

Этот рассказ о коррупции и преступности поверг Татьяну Дьяченко в шоковое состояние. «(Заявление Федорова в доме приемов „ЛогоВАЗа“) было хитроумным ходом, придуманным в основном Березовским для дискредитации Коржакова, Барсукова и Тарпищева в глазах президентской дочери, — говорит Стрелецкий. — Представление было умело срежиссировано и разыграно». Дело НФС, как и многие российские скандалы того времени, до конца расследовано не было, поэтому оценить правдивость этих заявлений трудно.

«Нам сразу стало известно об этом спектакле и о существовании записи, — говорит Стрелецкий. — Тогда Березовский страшно испугался. На следующий день он пришел к Барсукову с кассетой и сказал: „Я к этому не имею никакого отношения, просто Федоров пришел и наговорил весь этот ужас. Послушайте“. На всякий случай Березовский оставил себе копию кассеты». По словам Стрелецкого, Березовский отдал кассету спецслужбам, потому что боялся Коржакова и Барсукова и хотел показать им, что он все еще на их стороне. Но Березовский не просто проявил верность давним патронам — он дал им понять, что располагает убойным компроматом.

Коржаков не сидел, сложа руки. 21 мая, почти через два месяца после записанной на пленку встречи в доме приемов «ЛогоВАЗа», главу НФС остановили сотрудники подмосковной милиции; под сиденьем его машины они обнаружили пакетик с кокаином. Его арестовали. Позже дело закрыли, однако анализ мочи, волос и ногтей Федорова подтвердил, что глава НФС действительно баловался кокаином. (Федоров умер от инфаркта в 1999 году в возрасте тридцати девяти лет.) Его отпустили почти сразу после ареста, но с поста президента НФС уволили. Его место занял Стрелецкий из СБП.

Руководители президентской кампании понимали: проводись выборы как референдум по результатам деятельности президента, он почти наверняка проиграл бы. Деятельность Ельцина на посту российского президента не выдерживала никакой критики; даже самых изощренных имиджмейкеров ожидал полный провал. Кампанию решили построить на контрасте. Да, россияне на дух не переносили Ельцина и его политику, но голода и гражданской войны они боялись еще больше. Надо было убедить их, что победа коммунистов обернется для России катастрофой, и Ельцин — единственный гарант стабильности.

По телевизору стали постоянно крутить хронику об ужасах коммунистического режима. В последние недели предвыборной кампании отпечатали больше миллиона плакатов, на которых был изображен Зюганов, а внизу подпись: «Это может быть ваша последняя возможность купить продукты!» Плакаты расклеили на продуктовых рынках по всей стране. Тогда же газета «Коммерсант», видимо на собственные деньги, напечатала 10 миллионов листовок под заголовком «Боже упаси!»; в них рассказывалось, какие беды могут обрушиться на Россию в случае прихода к власти коммунистов. Эти листовки россияне находили в своих почтовых ящиках.

10 июня в доме приемов «ЛогоВАЗа» Борис Березовский собрал «группу 13» (в этот раз было на два подписанта меньше), чтобы подписать еще одно открытое письмо по поводу выборов. Это письмо в открытую призывало голосовать за Ельцина. Кандидат от коммунистов Геннадий Зюганов подвергался в нем жестокой критике. Экономическая программа коммунистов, говорилось в письме «группы 13», «нацелена на возврат страны в лучшем случае к ситуации середины восьмидесятых». В худшем случае, говорилось между строк, победа коммунистов приведет к голоду, войне и массовому террору. «Если меры, изложенные в программе (коммунистов) будут выполнены, катастрофа разразится через четыре-шесть месяцев», — предупреждала «группа 13». Идея коренным образом изменить стратегию группы, и в частности выступить с этим ужасающим пророчеством, принадлежала Березовскому.

«Сегодня лидеры коммунистов не скрывают, что для них самое важное: изменить форму собственности и в очередной раз сделать государственную собственность главной, — сказал Березовский в интервью российской газете за несколько недель до этого. — Мы уже провели сверхэксперимент, который доказал… что эта форма собственности (социалистическая) порождает неэффективную экономику, не способную обеспечить элементарные потребности народа. Отсюда напрашиваются простые выводы: если экономика не способна обеспечить потребности народа, нужны политические средства. Какие? Построить лагеря, уничтожить пару миллионов людей, создать внешнего врага — остальное абсолютно ясно».

Менеджер предвыборной кампании Ельцина Анатолий Чубайс и через полтора года после выборов придерживался этой линии. Он сказал мне: «Ничего более омерзительного, отвратительного, человеконенавистнического и чудовищного, чем коммунизм, не существует… Зюганов — это уничтожение частной собственности, тоталитаризм уничтожение свободы, лагеря и убийство миллионов людей».