Деревья с органами поворачивались так, чтобы на чаны падал прямой солнечный свет. Хирург был потрясен увиденным до глубины души, испытывая нечто вроде религиозного благоговения.

– В течение многих столетий наши самые лучшие умы – врачи и биологи – пытались достичь такого точного уровня клонирования. То, что сделали тлулаксы, достойно восхищения и преклонения. Если бы я сейчас не видел всего этого своими собственными глазами, то никогда бы не поверил, что такое вообще возможно. Ни один ученый Лиги не смог приблизиться к подобному открытию, ни один, даже в славные времена Старой Империи.

Он улыбнулся Серене, потом представителям Тлулакса:

– Во благо всего человечества вы должны поделиться этой технологией с Лигой. Мы могли бы устроить у себя такие же фермы. Тогда больным и раненым не пришлось бы месяцами лежать подключенными к аппаратуре жизнеобеспечения и ждать органов для замены.

Увидев тревогу на лицах тлулаксов, Иблис Гинджо поднял Руку:

– Не забегайте вперед, доктор Сук. Это производство – единственное, что поддерживает жизнеспособность цивилизации Тлулакса. – Группа тем временем шла среди непривычных глазу неправдоподобных чанов, и в каждом из этих чанов плавали органы, которые когда-нибудь пересадят ветеранам, покалеченным на полях битв. – Они могли бы взвинтить цены и иметь сверхдоходы, но они предпочитают вносить свой вклад в борьбу против Омниуса. Ведь вы не наживаетесь на войне, Рекур?

– Нисколько.

Иблис, воодушевляясь, добавил:

– Со временем фермы Тлулакса смогут приносить доход больший, чем планета получает сегодня от торговли рабами.

– Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь это произойдет, – сказала Серена. – Но, конечно, во время войны спрос на такой товар должен быть повышенным. – Она огляделась, нахмурившись. – Интересно, а где все здешние рабы? Я ожидала увидеть, что они здесь работают.

Ответил Рекур Ван:

– Наш бизнес – это продажа рабов, Жрица Батлер. Обученные, умные люди – это очень ценное имущество, и мы не держим их у себя. Кроме того, мы не можем доверить уход и обслуживание ферм непокорным рабочим, у которых могут быть дурацкие мечты о мщении.

Ксавьер скованно кивнул, словно едва сдерживая гнев.

– Как это совсем недавно показал бунт на Поритрине.

– У нас нет ни малейшего желания подвергать наши фермы такому риску.

Серена удовлетворилась этим объяснением, помня ужасы, которые учинили на Поритрине буддисламские рабы. Потери в Старде пока точно не подсчитаны и вряд ли будут подсчитаны когда-нибудь, так как весь центр города превратился в оплавленные камни и отпечатки тел, накрытые радиоактивной пылью. Выжившие граждане начали охоту на повстанцев и рабов, убивая всех подряд, устроив настоящий буддисламский погром. Эта планета уже никогда не станет прежней.

Сопровождавшие Серену члены тлулаксийской делегации продолжали эту экскурсию до конца дня, показав все типы органов и тканей, выращиваемых в чанах. Всегда готовая к любой неожиданности, Нирием не отходила от Серены ни на шаг.

После обеда был устроен прием, на котором продолжилось обсуждение. На следующий день Иблис с довольным видом явился к Серене с предложением от Совета Тлулакса.

– Наши друзья сделали нам самое любезное предложение, какое могли сделать, Серена. Они хотят взять образцы ваших клеток и образец ДНК. Это позволит им вырастить органы именно для вас, на случай, если вы будете… ранены при попытке покушения.

Серена нахмурилась.

– Разве я не смогу воспользоваться обычными органами, как все наши солдаты Джихада?

К ней тотчас поспешил маленький Рекур Ван.

– Конечно, Жрица, но при использовании обычных органов всегда есть – пусть даже и ничтожно малая – вероятность отторжения. Биологически невозможно гарантировать полную совместимость – если, конечно, не взята ДНК реципиента. Это, как мне кажется, разумная мера предосторожности, и с этим согласен и Великий Патриарх.

Ксавьер Харконнен перевел скептический взгляд с Иблиса на тлулакса-работорговца.

– У меня нет уверенности, что это необходимо…

Серена просияла.

– Нет, отчего же. Думаю, что это хорошая идея. Мне хочется также, чтобы тлулаксы взяли наборы клеток у примеро Харконнена, Великого Патриарха Гинджо – и даже у доктора Сука.

Ксавьер встревоженно положил руку на грудь.

– Искусственно выращенные легкие, Серена, которые я получил много лет назад, функционируют замечательно. Я не вижу необходимости для…

– Я вижу такую необходимость.

На этом дебаты закончились.

На следующее утро, когда у всех четверых были аккуратно взяты пробы клеток и генетического материала, Иблис настоял на возвращении в космопорт.

– Надо ехать, Серена. В этот раз тлулаксы были более чем гостеприимны, проявив неслыханную щедрость. Вы увидели все, что хотели. Кроме того, программа нашего визита исчерпана.

Наконец после завтрака, который мог показаться излишне поспешным, она улыбнулась тлулаксийским хозяевам. Надо было показать им, насколько высоко она оценила их усилия.

– На меня произвело неизгладимое впечатление все, что я здесь увидела, и я очень признательна вам за ваши выдающиеся достижения. Я мечтаю о том дне, когда вы решитесь вступить в Лигу и стать ее полноправными членами. Такой шаг будет на пользу всему человечеству.

– Возможно, мы обсудим этот вопрос в будущем, – сказал Иблис. – Как бы то ни было, для нас самое важное – это чтобы тлулаксы продолжали свои доблестные усилия на благо нашего дела.

– Да. Я тоже считаю, что это самое важное.

Иблис настоятельно торопил Серену и ее свиту к шаттлу, словно опасаясь, как бы Жрица не стала копать глубже. Доктор Сук был совершенно потрясен увиденным.

Иблис взял прощальное слово:

– Вы – Жрица Джихада, вы объединяете людей в борьбе против Омниуса. С вами для нас нет ничего невозможного.

Он обменялся многозначительными взглядами с Рекуром Ваном и другими тлулаксами.

Опередив Великого Патриарха, Серена подумала, что он удовлетворен ходом визита. Но в душе она не могла избавиться от неприятного чувства, что здесь что-то не совсем чисто…

Возможности могут возникнуть в мгновение ока – а могут заставлять ждать себя тысячу лет. Поэтому мы всегда должны быть готовы схватить удачу за хвост.

Генерал Агамемнон. Новые мемуары

Если бы к Агамемнону сейчас вернулось его прежнее человеческое лицо, то на нем играла бы торжествующая улыбка. Он смотрел, как машинный флот подтягивается к Бела Тегез. Генерал кимеков всем своим органическим мозгом, погруженным в электрожидкость специальной емкости, ощущал щекочущее предвкушение окончательной победы.

Омниус не успеет даже ничего заподозрить.

Двое титанов, находившихся вместе с Агамемноном, вполне разделяли его чувства, как и неокимек Беовульф и сто семнадцать других честолюбивых неокимеков, вовлеченных в мятеж против Синхронизированных Миров.

– Отныне снова наступает эпоха титанов! – Эти слова Агамемнон передал по секретному каналу, связывавшему в единую сеть корабли кимеков, которые шли с армадой как безобидные лоцманы в стае акул. – Мы восстановим наше прежнее правление, слава и власть достанутся тем провидцам, которые пожелали уничтожить компьютерный всемирный разум.

Корринский Омниус послал этот большой флот вместе с многочисленными силами «верных» кимеков, чтобы восстановить власть машин до того, как на планету высадится десант людей Джихада. Омниус отдал генералу кимеков четкий приказ не допустить попадания пораженного Синхронизированного Мира в руки хретгиров.

Агамемнон исполнит этот приказ, но на свой манер.

Беовульф – самый одаренный компьютерный гений после Барбароссы – разработал индивидуализированные инструкции и программы управления для всех боевых кораблей роботов якобы с тем, чтобы подготовить их к хаосу и разрушению, с которыми они столкнутся на Бела Тегез: боевые корабли роботов будут защищать от набегов мародеров-людей.