Сидя на флагманском мостике, Ханна Аврам изучала последние отчеты с кораблестроительных заводов и вновь удивлялась тому, какие невероятные перемены произошли с Ричардом Хезелвудом за последние тяжелые месяцы. Разумеется, недоброжелатели сказали бы, что потеря поддержки правительства Нового Данцига не оставила ему выбора и он волей-неволей перешел на ее сторону, но сама Ханна так не думала. Целый месяц после того, что президент Вышинский упорно именовал «военным переворотом», Хезелвуд злился на Ханну и неохотно шел на сотрудничество с ней, но, когда защитники Данцига отбили первую попытку фиванцев проникнуть в эту звездную систему, не потеряв при этом ни одного корабля, Хезелвуда как подменили.

Вторую вылазку фиванцев удалось отбить почти так же легко, как и первую, но вот за третью победу пришлось заплатить дорогой ценой. Ханна оглядела мостик, и у нее опять защемило сердце. В третий раз она наделала много ошибок. И в первую очередь слишком поздно открыла огонь. Во главе эскадры фиванцев шли линейные крейсера типа «Конго». Уже потом Ханна поняла, что они были захвачены в Лорелее, но тогда внезапное появление кораблей ВКФ Земной Федерации привело ее в замешательство. Фиванцы первыми открыли огонь, а она все еще старалась убедить себя в том, что это не друзья, а враги.

Кроме того, Ханна не догадалась, что фиванцы могли разработать свои собственные тяжелые ракеты. Поэтому первые же залпы головных кораблей противника с внешней подвески разнесли на куски ее любимый «Дюнкерк». «Киров» уцелел, хотя и получил тяжелые повреждения. Как ни странно, более двух третей команды «Дюнкерка» спаслось, но потеря этого корабля стала тяжелым ударом для Ханны, и справиться с этим ей помог не кто иной, как Дик Хезелвуд.

Ханна до сих пор вспоминала, с каким удивлением Дэнни Магир слушал Хезелвуда, критиковавшего ее действия. Бывший начальник фортификационного командования Данцига делал это достаточно уважительно, но без малейших следов прежнего подобострастия. Она сама очень переживала то, что так долго колебалась и не открывала огонь. А еще она корила себя за то, что не стала строить в первую очередь корабли, вооруженные тяжелыми ракетами. Из-за этого «Дюнкерку» и «Кирову» пришлось бороться с линейными крейсерами противника в одиночку, а те сразу по выходе из узла пространства открыли огонь тяжелыми ракетами на предельной дистанции. Та же уверенность в отсутствии у фиванцев тяжелых ракет заставила ее приказать своим кораблям нести на внешней подвеске только ударные ракеты.

Своим приказом Ханна исключила на внешней подвеске «Дюнкерка» ракеты для расширения энергетического поля, подписав тем самым этому кораблю смертный приговор. С помощью таких ракет можно было искусственно расширить энергетическое поле линейного крейсера, заставив неприятельские ракеты взрываться преждевременно, но Ханна пожалела места для этого оборонительного оружия. Она самонадеянно полагала, что фиванцам нечем достать ее линейные крейсера, поэтому заменила оборонительные ракеты на ударные, чтобы сразу же нанести противнику как можно больший ущерб. Из-за этого ее линейные крейсера были выведены из строя еще до того, как в бой вступили сопровождавшие их корабли, располагавшие не столь дальнобойным оружием, и космические укрепления. В такой ситуации можно было считать, что и ей самой чудом удалось спастись.

Впрочем, Хезелвуд проанализировал ситуацию достаточно хладнокровно. Он указал на ошибки Ханны, но при этом отметил, что победой они обязаны ей же, потому что она настояла на усилении минных полей вокруг узла пространства. Данцигские минные заградители почти в четыре раза повысили их плотность. Конечно, разместить спутники-истребители в самом узле пространства было нельзя, потому что их засосало бы в него и они были бы разрушены там гравитационными перегрузками, но именно плотные минные заграждения не позволили фиванцам продвинуться в глубь Данцига. Оказавшись запертыми у самого узла пространства, они не смогли лавировать, уклоняясь от ракет. Сосредоточив же огонь на линейных крейсерах Ханны, они дали космическим укреплениям время привести их оружие в боевую готовность. В конечном счете фиванцы потеряли восемь линейных, четыре тяжелых и шесть легких крейсеров, а защитники Данцига отделались потерей «Дюнкерка», «Атаго» и трех эсминцев, а также тяжелыми повреждениями «Кирова» и двух космических фортов. Коммодор Ричард Хезелвуд не преминул язвительно заметить, что это хоть и не блестящая, но все-таки победа.

Он был прав, и Ханна была благодарна ему за поддержку. Он также заслужил ее похвалу за ревностное выполнение своих обязанностей координатора кораблестроительных заводов. Ханна однажды подумала, что его с самого начала нужно было перевести не в фортификационное командование, а в Бюро кораблестроения. В своей новой должности Хезелвуд чувствовал себя как рыба в воде и с нескрываемым удовольствием шпынял Виктора Токарева и его компаньонов. Благодаря сотрудничеству с экономическим и промышленным секторами мира Данциг, Хезелвуд знал, кто за что отвечает в этой звездной системе, и охотно разыскивал самых полезных для Ханны людей. К своему огромному удивлению, она и Дик Хезелвуд стали друзьями. А ведь упомяни кто-нибудь о такой возможности в момент их первого знакомства с Хезелвудом, она просто расхохоталась бы этому человеку в лицо.

Ханна снова погрузилась в изучение файлов на экране монитора. Ее новый флагман, линейный крейсер «Харуна», и однотипные корабли «Хиэй», «Рипалс» и «Аляска» были самыми крупными боевыми единицами, вышедшими из доков данцигских кораблестроительных заводов. Когда в будущем месяце в строй войдет «Фон дер Танн», четвертый корабль этого типа, все они, вместе с «Кировым», станут мощной эскадрой! Ханне хотелось бы иметь хотя бы парочку действительно крупных единиц, оснащенных мощным энергетическим оружием, потому что каждая новая атака фиванцев была опаснее предыдущей, и она уже начинала побаиваться следующего столкновения, но имевшиеся в ее распоряжении ресурсы были все-таки ограниченными. Она и так рисковала, отдав значительную часть кораблестроительных мощностей под сооружение линейных крейсеров, строить более крупные корабли стало невозможно.