И тут прикосновение.

Лера распахнула глаза и закричала.

Чтобы сразу же почувствовать, как рот зажала сильная ладонь.

— Не шуми.

Голос Сардынова она узнает среди сотен. Даже спросонья.

Реакция на его появление была вполне узнаваемой — сердце сначала сжалось, потом забилось сумасшедшим стаккато. Глаза широко распахнулись, сон мгновенно рассеялся.

Руку с её рта он убирать не спешил.

Кто-то приглушил в комнате свет, и Лера не могла видеть лицо Сардынова четко. Может даже, и к лучшему. Потому что холод его глаз её смущал.

Она осторожно, стараясь не провоцировать мужчину, подняла руку и коснулась его ладони, зажимающей её рот, показывая, что желает, чтобы её освободили. Она старалась не делать резких движений. Да, он зажал ей рот, потому что она закричала… Но почему сейчас не отпускает?!

Мужчина не делал более никаких движений. Молча смотрел на побледневшее лицо Леры. Девушка с каждой мучительно медленно идущей секундой дышала всё тяжелее, шумнее.

Она старалась не паниковать, не задрыгать ногами, не попытаться вывернуться ужом из-под руки Сардынова.

Начнет сопротивляться — разозлит. Попробует убежать — пробудит в нем инстинкт охотника, что дремлет среди каменных джунглей. Если удастся всё же убежать, куда она денется с лайнера? Двери не открыть. Сардынов догонит и тогда…

Он убрал руку.

Лера не смогла сдержать вздоха облегчения, что не остался не замеченным мужчиной.

— Почему боишься?

Хороший вопрос.

И, правда, чего ей бояться? Находится в незнакомом месте с почти незнакомым мужчиной в окружении чужих ей людей! Отдай он команду, и они улетят в неизвестное направление. Ей абсолютно нечего бояться! И переживать тоже ни о чем не стоит! А стоит расслабиться и получить удовольствие, да?

— Я спала.

Мужчина хмыкнул. Непонятно, был доволен он её ответом или нет.

Леру насторожило другое — от Сардынова ощутимо пахло алкоголем.

А пьяный незнакомый мужчина опасен вдвойне. Она его и трезвого не понимала. По своим личным наблюдениям и разговорам с другими людьми, Лера сделала для себя вывод, что пьяные мужчины делятся на две категории. В одних просыпается бес, агрессор, которому необходимо выплеснуть свою дурь на других. Это те, кто ищет приключения на свою задницу, встревают в драки, темные истории, частенько вымещая злость на близких. Вторая категория — «лапушки». Этакие добряки, что улыбаются и несут всякую чушь. Последних — единицы. В большинстве своем мужчины попадают в первую категорию.

Сардынов явно ко второй не относился.

Пусть лицо и расслабленное. Пусть не ругается. Не сыплет матершинными словами и угрозами. Но его снятый и позабытый где-то пиджак, отсутствие галстука, расстегнутые верхние пуговицы рубашки сказали о многом. И ещё энергетика. Давящая. Угнетающая. От которой хочется скрыться, спрятаться. Забиться под то же одеяло.

— Вижу.

Его короткие рубленые фразы смущали. Словно робот, а не человек!

Сардынов сидел на краю кровати, рядом с Лерой. Его тело не соприкасалось с её, но она не обманывала себя — одно движение и Сардынов навалится на неё.

И сегодня он вряд ли будет использовать смазку.

Про то, что у неё сейчас «случится» секс — даже думать не хотелось. Особенно, если учитывать, какой секс будет.

Поэтому необходимо было сделать всё, чтобы его избежать.

Только что?

Она лежала на кровати в сорочке, отороченной кружевом на груди. Оно больше подчеркивает, чем скрывает. Да, сорочка ниже колен, но опять же — разрез до бедер с обеих сторон. Извращение, а не сорочка.

Хотя, чего уж тут греха таить, листая каталоги с женской одеждой и гуляя по торговым центрам, невольно глаз задерживался на подобных воздушных произведениях искусств. На их ценниках, кстати, тоже. Заоблачных.

Лера понимала, что для любого взрослого нормального мужика на данный момент она выглядит привлекательно. По поводу очень или нет — не знала. Глаза, наверняка, заспанные, да и волосы растрепанные. Но кому нужны её светлые глазки? А вот упругие грудки и стройные бедра — да, пожалуйста.

Не зная, что ему сказать, Лера продолжила выжидать.

И дождалась.

Когда его рука опустилась ей на колено, девушка морально приготовилась — началось.

Какую позу сегодня он скажет принять?

Мужская рука скользнула к разрезу — будь он неладен! — и двинулась выше.

Лера лежала, не двигаясь.

Кстати… Он ни разу, кроме разве что минета, не попросил дотронуться до него, как- то откликнуться на его прикосновения. То есть ему не нужна от неё никакая реакция?

Рука остановилась на бедре и длинные пальцы начали легко гладить кожу, вызывая у Леры огромное желание сбросить руку.

— Я сегодня выпил лишнее.

Признание Сардынова прозвучало, как гром среди ясного неба.

Она заметила его состояние, но то, что он признался — настораживало.

— Такое редко, но случается.

Лера молча слушала.

Что дальше?

Дальше последовало ещё одно признание.

— Ия становлюсь излишне говорливым. Могу сказать лишнее, — на лице всё такое же непроницаемое выражение. — Может возникнуть желание задать мне некоторые вопросы. Я отвечу… скорее всего… Но утром я буду помнить всё. Что и кому говорил.

Если вначале Лера слушала его признание с долей интереса, то от последних предложений у неё по спине побежали холодные мурашки. Они прозвучали, как открытая угроза. Предупреждение, которое нельзя проигнорировать.

— Я… поняла, — выдавила она из себя, и почувствовала, как пальцы сжали бедро ощутимее.

— Умная девочка. Хорошая.

Как котенка похвалил, что сходил в лоток.

— А теперь скажи мне, Лера, вот что…

Он сделал паузу, во время которой она успела несколько раз задержать дыхание.

— Да? — Он молчал, и она осмелилась напомнить, что он не договорил.

— У тебя кровит?

Черт! Черт. Черт…

— Жжет.

Смысла лгать не было. Ему проверить не составит большого труда.

И снова пауза.

— Значит, жжет… Ожидаемо.

Несмотря на полумрак, девушка заметила, как Сардынов прищурил глаза и сжал губы.

— И ещё… Ты умеешь кончать?

Вот так вопрос!

Кровь прильнула к щекам девушки, дыхание сбилось, стало более тяжелым, а сердце опять слишком интенсивно забилось.

— Я была девственницей до вчерашнего дня, — напомнила она немного раздраженно.

— Ты меня поняла, Лера.

Вот этим предложением едва ли не придавил. Как он так умеет — одними словами создать непреодолимый эффект давления?

— Не совсем.

— Ложь — не лучшее начало общения, — очередная пауза, которую выдержать ещё труднее. — Хорошо… Спрошу иначе. Ты ласкала себя сама? Трогала свои губки? Изучала своё тело?

Если можно было бы покраснеть сильнее, с Лерой именно это и случилось бы.

— Я…

— Правду, Лера, правду, — а вот сейчас его голос понизился, приобрел сексуальную хрипотцу, и его можно было сравнить с мурлыканьем кота, что увидел сметану.

Хотя, какой кот.

Тигр.

Или лев.

— Я… ласкала себя, — признание далось с огромным трудом.

Вот, значит, какие он разговоры предпочитает вести по пьяни. А что, его служба безопасности не собрала данные на эту деликатную тему? Пропустила?

— Кончала?

Руки сжались в кулачки.

— Наверное, — Лера нервно сглотну. — Не знаю точно…

— Не знаешь, значит…

— Не уверена.

— Но тебе нравилось? То, что ты делала сама с собой? Черт…

— Да.

Она могла соврать. В принципе.

Но не смогла.

Рука с бедра исчезла.

Сардынов поднялся.

— Отдохни, Лера. Утром мы вылетаем.

Сказал и вышел.

Что это было?

Что, черт побери, это сейчас было…

Утром Лера не видела Сардынова. Зашла Диана и попросила быть аккуратной — они взлетают.

Слава Богу.

Полет для Леры прошёл, как в тумане. Она каждые пять минут смотрела на часы, ей не терпелось вернуться в столицу и заняться своими делами.