«Началось», — подумал я. Они знают, что там произошел какой-то несчастный случай. Возможно, мне стоило уйти. Поскорее убраться отсюда. Из Нью-Йорка. Но сначала я должен выяснить, что случилось.

Приехали телевизионщики. Их белые прожекторы освещали вход в биологический корпус, полицию вокруг него и входящих в здание солдат. Оставалось только ждать и наблюдать за происходящим. Люди вокруг стали перешептываться. «Отравляющий газ», — послышалось в толпе. Им не понравилось появление военных в масках.

— Это биологический факультет, — прокомментировала стоявшая рядом молодая женщина с набитой книгами сумкой через плечо.

— И что? — спросил парень рядом с ней.

— Здесь проводят генетические исследования.

Я почувствовал, как людей, слышавших эти слова, охватил трепет.

— Что случилось? — крикнул кто-то полицейским.

— Все под контролем, — ответила женщина-полицейский напротив нас.

— К черту! — заорал маленький мужчина в дорогом костюме вроде тех, что я видел в кофейне «Мэйфер». Его лицо покраснело и перекосилось от гнева. — Скажите нам правду!

Толпа быстро росла, люди рассказывали друг другу о солдатах в противогазах, атмосфера ужаса сгустилась над толпой только от одних разговоров о том, что здесь могло произойти. Женщина средних лет с ребенком в «кенгуру» не могла решить, остаться ей или уйти. Она закрыла голову ребенка руками, как будто хотела защитить его от неизвестной опасности, таившейся в безликом здании.

— Послушайте! — обратился капитан полиции с всклокоченными волосами и аккуратно подстриженными усами к представителям прессы неподалеку от нас. — Вы видели, как в здание заходят представители Национальной гвардии, и должны сделать правильные выводы. Сейчас я быстро введу вас в курс дела. Договорились? — Камеры и микрофоны сгрудились над ним, как игроки на футбольном поле, освещая все горячим белым светом. Мы больше не видели лицо капитана, но слышали его голос достаточно хорошо. — В лаборатории биологического факультета убит человек.

— Как? — выкрикнул один из репортеров.

— Дайте мне закончить. Человек убит в лаборатории биологического факультета, пострадало кое-какое оборудование.

— Это газ? Он ядовитый? Как произошло убийство, Карл?

— Это определит следствие. Могу лишь сказать, что ему перерезали горло.

— Множественные рваные раны?

— Нет, только горло.

— Скажите, Карл, зачем же тогда Национальная гвардия?

— Мы должны убедиться, что в лаборатории нет опасных веществ. Это обычная процедура в подобных случаях.

«Карл, — подумал я, — ты еще никогда не имел дело с подобными случаями».

Двери здания открылись, и появилась каталка с телом, завернутым в полиэтиленовый пакет. Толпа развернулась и устремилась к трупу и машине «скорой помощи», столпившись вокруг другого ограждения. Несколько репортеров без камер остались в стороне и опрашивали офицера по связям с общественностью. Когда двери «скорой помощи» закрылись, камеры развернулись и корреспонденты стали вести репортаж с места событий. Я старался держаться к ним как можно ближе, чтобы услышать, о чем они говорят, избегая при этом объективов камер.

— Да, Джонатан, — сказала репортер, хорошенькая женщина восточной внешности, закрепляя что-то на ухе. — Мы находимся около колледжа Льюиса, где сегодня утром в научной лаборатории было обнаружено мертвое тело. Согласно полицейским отчетам, это убийство, возможно, ограбление. — Она прислушалась к голосу, звучавшему у нее в наушниках. — Да, верно, прибыла группа солдат из Национальной гвардии, они вошли в здание в противогазах, но, согласно отчетам полиции, это всего лишь мера предосторожности. Возможно, в лаборатории содержится небольшое количество — они подчеркивают слово «небольшое» — опасных веществ. — Она снова прислушалась и посмотрела в свой блокнот. — Нет, мы не обладаем подобной информацией. Но жертва опознана. Это Хелми Азиз, двадцати девяти лет, аспирант колледжа Льюиса. — Она снова прислушалась. — Спасибо, Джонатан, — сказала она.

Возможно, вирус уже на свободе. Или какой-нибудь ничего не подозревающий человек его случайно выпустил. А может, вирус забрал убийца Азиза? Здание оцеплено. У меня не было никакой возможности проверить мои предположения. Я не знал, с чего начать. Азиз, мой единственный связной, теперь мертв. Только Рашид знал обо всем, но я не имел представления, где он сейчас находится. Вернулся в Боснию? Или он в Афганистане? Или в Ираке? Черт с ним, подумал я. Черт с ним, раз он посвятил в свой секрет стольких людей и так многое скрыл от меня.

Улица полнилась огнями, вспышками фотокамер; толпа из полицейских, репортеров и зевак не собиралась расходиться, и я ничего не мог сделать. Оставалось только вернуться в квартиру.

Я бежал по лестнице, стремясь поскорее добраться до телевизора. Постучал в дверь. Никто не ответил. Я открыл ее. Шанталь не было дома.

Слава Богу, она оставила записку: «Не могу спать, поехала в офис работать над новыми проектами. ХХХОООО. Ш».

Новости о происшествии давались во всех утренних программах, но я не услышал почти ничего нового. Репортеры, полиция, Национальная гвардия — никто из них не понимал, что искать. Заметят ли они колбу с надписью «Не трогать»? Что они сделают с огнетушителем в сумке для книг?

Пару раз я брал трубку, собираясь позвонить в полицию и рассказать в общих чертах о том, что происходит. Но каждый раз, услышав голос дежурного офицера, вешал трубку.

Я собирался вернуться на то место, но решил не спешить. Принял душ. Побрился. Надел белую рубашку, костюм и черные кроссовки, которые использовал как выходную обувь. Если я буду выглядеть как федеральный агент, мне это только пойдет на пользу. К тому же в этой обуви я смогу бежать.

Я начал спокойно спускаться по лестнице. Затем что-то тяжелое ударило меня сзади по голове. Колени подогнулись, и я полетел вниз. Все закружилось перед глазами, но на мгновение мне показалось, что я заметил фигуру в черном. Потом потерял сознание.

Затем я услышал голос управляющего Кантровича, воскликнувшего:

— Боже всемогущий! Что же это такое! В следующий раз пользуйтесь лифтом!

— Что случилось?

— Думаю, вы упали.

— Вы видели, кто это?

— На лестнице никого, кроме вас, не было, — возразил он.

— Мне нужно идти. — Я поднялся на ноги, но почувствовал головокружение.

— Смотрите, что вы натворили! — воскликнул он.

Кровь испачкала пол и мою рубашку. Я потрогал затылок. Он болел не очень сильно, но ладонь стала красной от крови.

Управляющий хотел вызвать «скорую», но я отказался и вернулся в квартиру. На меня началась охота. И охотник выдал себя. Он притаился где-то поблизости и ждал меня. Кажется, я знал, кто это. Бегун в черном лайкровом костюме. Но это лишь предположение. Однако кем бы он ни был, где бы ни находился, я должен найти его первым.

Я опустил голову под струю воды, чтобы смыть кровь. Пришлось израсходовать полролика бумажных полотенец, прежде чем кровь остановилась. Рубашка испачкана. Маленькая кухня и ванная стали похожи на приемную в отделении «Скорой помощи». Шанталь это не понравится. Я уже собирался переодеться, когда зазвонил телефон. Я подумал, что это Шанталь.

Но звонила Селма, которая, судя по голосу, пребывала в отчаянии. Сказала, что Дэйв ввязался во что-то ужасное, но она не знает, во что именно. Он улетел в Атланту с Дюком Болайдом, чтобы посмотреть решающий матч между «Ястребами» и «Чикагскими быками». Я с трудом представлял себе, как все это связано. Она говорила невнятно и призналась, что звонит из больницы. Дэйв сильно избил ее на этот раз.

— Что может быть опасного в поездке на баскетбольный матч? — удивился я.

Селма сказала, что это лишь отговорки, она в этом уверена. Дэйв лгал ей по поводу поездки на игру. Здесь крылось что-то еще. Постоянные намеки, улыбки. И эти телефонные звонки Дэйва в Нью-Джерси. Ему тоже кто-то звонил. Мужчина с иностранным акцентом. Возможно, мексиканец.

— Прости, Селма, но у меня нет на это времени.