Старик Шастелли смерил Марьяну презрительным взглядом:

— Его все равно посадят, а свои угрозы можешь заткнуть в задницу.

— Фу, как грубо, — поморщилась она. — Я просто предлагаю еще раз все обдумать, месье Шастелли. Я сейчас выскажу несколько предположений, подкрепленных фактами, а вы меня просто послушаете. Договорились?

Все сидели за большим обеденным столом. Марьяне наконец принесли воду, и она жадно вылакала весь стакан.

— Предлагаю начать с церкви. Ее взорвали. Вопрос, который не дает мне покоя — зачем? Пойдем от противного. Если убийца Давид, то зачем ему взрывать церковь?

— Что тут непонятного, — хмыкнул старик. — Он хотел провести ремонт.

— Вы себя слышите? Ремонт и взрыв — вещи несовместимые. Знаете, когда я рассматривала версии с разными подозреваемыми, то вас я исключила из их числа именно по этой причине. Я не могу представить вас взрывающего семейную усыпальницу.

Старик пожал плечами.

— Мог ли это сделать Огюст? — продолжала Марьяна. — Теоретически да, но ему, как и Давиду, было известно, что бригада рабочих из Бастии с этой задачей справится намного лучше. Всего-то надо было подождать, пока вы снова уберетесь из дома. Кстати, ответьте наконец на вопрос. Почему вы вернулись?

Капитан откинулся на стуле и сложил пухлые руки на пивном животе. Рация у жандарма, стоящего в дверях, что-то требовательно пропищала.

— Журналисты требуют… — заикнулся тот.

— Помолчи, — велел старик. — Я вернулся, потому что Касьенн мне позвонила.

— Что? — удивился Огюст.

Базиль Шастелли смерил сына презрительным взглядом.

— Она сказала, что хочет сообщить нечто важное.

— Сообщила? — подалась вперед Марьяна.

— Нет. Не успела. Сцепилась с ним, — и старик кивнул на отца Поля.

Марьяна нахмурилась, припомнив вечернюю ссору, которую слышала урывками, потому что в это время разговаривала с Грегом на крыше. Почему Касьенн была на взводе?

— Интересно. Ладно, потом вернемся к этому факту. Итак, кто еще мог быть заинтересован во взрыве? Отец Поль?

Священник вздрогнул и удивленно посмотрел на Марьяну.

— Зачем мне это?

— Ну вы же выступаете как один из инвестор в проекте Давида? Вы могли потерять задаток…

Отец Поль поджал губы.

— На все милость Божья.

— Нет? Тогда возможно… — она выдержала театральную паузу, — это было выгодно самой Касьенн?

Всеобщее удивление. Марьяна довольно вытянулась на стуле, но неожиданно вспомнила пигментные пятна на шее убитой. Новая догадка заставила ее нахмуриться. Если предположить, что Касьенн хотела сообщить нечто важное, то это могло быть…

— Зачем это Касьенн? — подал голос Давид. — Да и как бы она смогла?..

— Да-да… — рассеянно согласилась Марьяна. — Проблема несоответствия желаний нашим возможностям… Бернадетт, можно вас на минутку?

— Пора заканчивать, — подвел итог старик, вставая. — Всем и так ясно, кто убийца.

— Да погодите!

Марьяна подозвала служанку и что-то прошептала ей на ухо. Та озадаченно воззрилась на нахальную гостью, потом вдруг побледнела и перекрестилась.

— Пожалуйста, Бернадетт, — добавила Марьяна. — Просто проверьте. Я должна быть уверена. Пигментация — очень характерный признак.

Служанка колебалась какое-то время, потом кивнула и ушла. Марьяна повернулась к мужчинам и продолжила:

— Итак, Касьенн хотела подорвать ко всем чертям церковь… ну например потому, что она одна из Мондиелли, которые тоже участвовали в конкурсе проектов.

Капитан выразительно хмыкнул, но Марьяна не обратила на это внимания. Ее несло дальше.

— Но она явно бы не стала делать это сама, верно? Скорей всего, она обратилась за помощью к своему любовнику…

Марьяна указала на священника.

— … которым вполне мог быть отец Поль. Он часто бывал в доме, как и Давид.

— Я отказываюсь это слушать, — сказал священник.

— И кстати, он ведь из семьи Катена. Те самые Катена, которые партизанили, подрывали мосты, а один из них даже получил медаль в 1943 году…

Капитан перестал ухмыляться, его тонкие черты лица на круглом лице словно затвердели. Он уставился на священника совсем другим взглядом.

— Кого вы слушаете? — занервничал отец Поль.

— А ведь до принятия сана ты работал горным инженером… — тихо сказал старик.

Давид ничего не понимал. Какого черта Марьяна обвиняет отца Поля? Тот не мог! Ему единственному Давид доверился, когда только приехал на Корсику и обживался в доме своей покойной бабки. Наблюдая днем за днем за домом Шастелли, Давид не переставал работать как архитектор. Так смутный замысел вернуть землю своих предков превратился во вполне осязаемую цель — построить нечто грандиозное. Отель на утесе… в виде генуэзской башни… уникальное техническое решение, а рядом церковь… туристическая тропа… культурный туризм. И пусть старый мерзавец Шастелли утрется! Отец Поль поддержал его идею и помог со всем, а сейчас эта кошка драная поставила все с ног на голову.

— Мы с Касьенн терпеть не могли друг друга, но я бы никогда!..

— Сядь! — капитан положил руку на плечо священника, пригвоздив к месту.

— Кстати, а вы нашли в доме Сигу кольцо? С бриллиантом?

Старик медленно покачал головой.

— Куда же оно делось? — в деланной задумчивости протянула Марьяна. — Дорогое же. Думаю, убийца знал о его цене и прихватил на память, но пожадничал подбросить в дом Сигу.

Давиду сделалось зябко. Пусть отец Поль знал об истинной стоимости кольца, но он все равно не мог…

По лестнице тяжело спустилась Бернадетт, на которой лица не было. Потрясенная и дышащая с присвистом, она подошла к Марьяне и сунула ей что-то в ладонь.

— А кольца вы не нашли?

Служанка отрицательно помотала головой.

— Ясно… — Марьяна опустила взгляд вниз, раскрыв ладонь, и покачала головой. — Две полоски, как я и думала.

— Что?

— Касьенн была беременна, — она положила на стол тест. — Отсюда и пигментные пятна на шее.

Заявление произвело оглушительный эффект. Огюст покачнулся на стуле и чуть не рухнул с него, Давид едва успел его поддержать. Старик крепко сжал кулак и стукнул им себе в ладонь, капитан сцепил пальцы на плече священника так, что тот охнул от боли.

— Вот о чем она хотела сообщить… — прошептал Огюст, и по его щеке скатилась одинокая слеза.

— Мне жаль, — сказала Марьяна, но было видно, что ей плевать. — Впрочем, если вас это успокоит, то уверена, что ребенок был не от вас. Касьенн хотела вырваться отсюда. Хоть с новым любовником, которого она надеялась обрести в лице Давида, хоть со старым. Именно поэтому она и отозвала заявку на участие в конкурсе проектов накануне своей гибели, очевидно, взамен рассчитывая получить кругленькую сумму от главы семейства Мондиелли.

— Что? — Давиду показалось, что он ослышался. — Не может быть!.. Ты что-то перепутала. Откуда ты это взяла?

— Она не могла так со мной… — пробормотал Огюст в не меньшем изумлении. — Что за чушь!

Марьяна торжествующе указала на отца Поля.

— И только для нашего пастора это не новость, верно? Потому что ему об этом сказала сама Касьенн. Думаю, она пригрозила ему, что расскажет о беременности, заставила подорвать церковь, а когда увидела, что разрушены только плиты, со злости рассказала правду. Отец Поль, если капитан сейчас отправится к вам домой и произведет обыск, он найдет там бриллиантовое кольцо?

Лицо священника исказилось. Он дернул плечом, открыл рот, но передумал говорить.

— Впрочем, даже если кольцо спрятано в другом месте, то результаты ДНК-анализа все равно покажут ваше отцовство, — напирала Марьяна. — Капитан, это же ваша племянница, вы обязаны узнать правду.

— Узнаю, — твердо пообещал капитан Монтиелли.

— Да, черт побери, да! — вскочил отец Поль. — Эта дура все испортила! Но я не хотел ее убивать, клянусь Богом! Я защищался! Она хотела меня подставить! Обманула! Заявила, что хочет уйти от мужа, что семья ей поможет, посулила денег, заставила меня заложить взрывчатку, но я… я не хотел!.. А когда понял, что она обманула меня… Меня бы сделали виноватым… Сам не знаю, что на меня нашло!