– Это Коуэн Блэк. Знаменитый профессор судебной медицины. Прославленный эксперт защиты. Полагаю, что он находится в кабинете окружного прокурора впервые в жизни.

Элис подошла и пожала руку профессору.

– Рада познакомиться с вами, сэр, – сказала она. – Я очень много о вас слышала.

Коуэн Блэк ничего не ответил. Элис представила Ричера, и они уселись на стульях, образовав полукруг возле стола.

– Медицинские карты пришли рано утром, – сказал Уокер. – Все документы из Техаса, из одной больницы. Мы ничего не получили из Нью-Мексико, Оклахомы, Арканзаса или Луизианы. Я лично снял фотокопии, а оригиналы сразу отослал вам. Доктор Блэк прибыл полчаса назад и успел изучить бумаги. Он хотел посмотреть рентгеновские снимки – с них я не смог снять копию.

Ричер передал пакет Блэку, который высыпал его содержимое на стол, как это сделала Элис, и сразу же взялся за три рентгеновских снимка. Ребра, нога и ключица. Коуэн Блэк поднес их к падающему из окна свету и принялся внимательно изучать один за другим. Процесс занял несколько минут. Затем он аккуратно сложил их обратно в папки, как человек, привыкший все делать тщательно.

Уокер наклонился вперед.

– Итак, доктор Блэк, вы готовы дать предварительное заключение?

Уокер говорил формально, тщательно подбирая слова, словно они уже находились в суде. Блэк взял первую папку, самую старую и светлую, где говорилось о рождении Элли.

– Здесь ничего нет, – сказал он. У него оказался низкий звучный голос, как у любимого дядюшки из старого фильма. – Обычные роды. Представляет интерес только в том смысле, что в сельской больнице Техаса все проводилось на высочайшем для своего времени уровне.

– Ничего неуместного?

– Абсолютно ничего. Если не считать того, что муж стал причиной беременности, не осталось никаких свидетельств, что он что-то делал с женой.

– А остальные?

Блэк взялся за папку, в которой речь шла о трещине в ребрах. Вытащил рентгеновский снимок и поднял его перед собой.

– Ребра играют вполне определенную роль, – заговорил он. – Они образуют твердую костяную клетку, призванную защищать уязвимые внутренние органы. Однако эта клетка не является жесткой конструкцией. Это было бы глупо, а эволюция – разумный процесс. Реберная клетка довольно сложная структура. Если бы она была жесткой, то кости ломались бы при любом сильном ударе. Однако благодаря изощренной системе связок на концах костей реберная клетка смещается, чтобы равномерно распределить силу удара.

Он указал разные места на рентгеновском снимке.

– Нечто похожее произошло и в данном случае, – продолжал он. – Мы видим, как натянулись и порвались связки в разных местах. Мы видим, что это был сильный удар широким тупым предметом. Силу удара удалось смягчить благодаря гибкости реберной клетки, и все же две косточки треснули.

– О какого рода тупом предмете может идти речь? – спросил Уокер.

– Нечто длинное, твердое и округлое, диаметром в пять или шесть дюймов. Очень похоже на верхнюю часть ограды.

– А это не могло быть следствием удара ногой?

Блэк покачал головой.

– Категорически нет. При ударе ногой значительная энергия передается через небольшую площадь контакта. Какова площадь контакта при ударе сапогом или туфлей? Примерно полтора дюйма на полдюйма. А это уже острый предмет, а не тупой. Такой удар реберная клетка не сумеет компенсировать. В результате будут сломаны кости, и связки не успеют растянуться.

– А как насчет удара коленом?

– Коленом по ребрам? Это похоже на удар кулаком. Тупой предмет, но зона контакта будет округлой. И связки растянутся иначе.

Уокер забарабанил пальцами по столу. Он начал заметно потеть.

– Существует ли возможность, что удар был нанесен человеком? – спросил Уокер.

Блэк пожал плечами.

– Если этот человек акробат – может быть. Если он способен держать ногу совершенно прямой, а потом подпрыгнуть и ударить в бок, словно нога – это часть ограды. Я бы сказал, что это практически невозможно.

Уокер помолчал несколько секунд.

– А как насчет разбитой голени?

Блэк взял в руки третью папку. Открыл ее и еще раз прочитал описание травмы. Потом покачал головой.

– Форма синяка очень важна. И вновь такой синяк остается от удара о длинный твердый предмет круглой формы. Об ограду или о трубу. Удар пришелся в переднюю часть голени по касательной.

– А мог он ударить ее по ноге трубой?

Блэк вновь пожал плечами.

– Теоретически это возможно. Если он стоял у нее за спиной, а потом вытянул руку и нанес удар почти параллельно ноге. Он должен был бы держать трубу двумя руками, поскольку одной рукой не удержишь трубу диаметром в шесть дюймов. Скорее всего, ему пришлось бы встать на стул так, чтобы женщина находилась прямо перед ним. А это не слишком вероятно, не так ли?

– Но возможно?

– Нет, – возразил Блэк. – Невозможно. Я говорю это сейчас и повторю под присягой.

Уокер вновь немного помолчал.

– А что вы скажете относительно ключицы? – спросил он.

– Врач сделал очень подробные и квалифицированные записи, он прекрасный специалист.

– Но что можете сказать нам вы?

– Классический перелом, – пустился в подробные объяснения Блэк. – Ключица подобна размыкателю цепи. Когда человек падает, он выбрасывает вперед руку, чтобы смягчить падение. Вес тела приходится на жестко поставленную руку, и волна идет дальше через плечевой сустав. Если бы не ключица, то сила продолжала бы распространяться дальше, к шее, что привело бы к перелому позвоночника и параличу. Или была бы повреждена черепная коробка, что, в свою очередь, привело бы к потере сознания или даже коме. Однако эволюция разумна и выбирает наименьшее из зол. Ключица ломается, принимая на себя силу удара. Несомненно, это неудобно и весьма болезненно, но угрозы жизни нет и в помине. Механический размыкатель цепи. Целые поколения велосипедистов, любителей роликов и верховой езды должны быть ей благодарны.

– Перелом ключицы может быть вызван не только падением, – не сдавался Уокер.

– Но это главная причина таких переломов, – спокойно продолжал Блэк. – Другие случаи крайне редки. Да, бывает всякое. Удар бейсбольной битой, направленный в голову, но ушедший в сторону, может привести к перелому ключицы. Падающая балка в горящем здании, ударившая в верхнюю часть плеча. Мне приходилось наблюдать такие переломы у пожарников.

– Кармен Грир не была пожарником, – сказал Уокер. – И у нас нет никаких оснований считать, что кто-то пользовался бейсбольной битой.

Все молчали. Лишь гудение кондиционера наполняло тишину.

– Ладно, сформулируем проблему иначе. Мне необходимы доказательства, что эта женщина подвергалась жестокому физическому насилию. Они существуют?

Блэк немного помолчал, а потом отрицательно покачал головой.

– Нет никаких оснований считать, что она подвергалась насилию, – уверенно заявил он.

– Никаких? Даже намека?

– Боюсь, что именно так.

– Даже если включить воображение?

– У нас нет ни малейших зацепок. Ничего. Беременность протекала нормально, и женщина оказалась не слишком ловкой наездницей. Ничего другого я не вижу.

– Неужели у вас нет сомнений? – настаивал Уокер. – Больше мне ничего не нужно. Только сомнение.

– Ничем не могу вам помочь.

– Доктор, пожалуйста, при всем огромном к вам уважении я должен задать еще один вопрос, – не унимался Уокер. – С точки зрения окружного прокурора, вы множество раз были просто невыносимы для меня и других моих коллег в нашем штате. Иногда мы вас просто не понимали. Вам удавалось придумывать совершенно фантастические объяснения. Сейчас я вас прошу. Пожалуйста. Неужели ничего нельзя интерпретировать в пользу Кармен Грир?

Блэк не ответил.

– Простите, если я вас оскорбил, – вздохнул Уокер.

– Вовсе нет, – спокойно ответил Блэк. – На самом деле я никогда не придумывал фантастических объяснений. Да, если я видел какие-то возможности для оправдания, я говорил об этом на суде. Однако если таких возможностей не существовало, я попросту отказывался от выступления. Вы и ваши коллеги видели лишь вершину айсберга. В тех случаях, когда смягчающих обстоятельств не находилось, я рекомендовал адвокату посоветовать подсудимому признать свою вину и рассчитывать на снисхождение суда. Я видел множество случаев, когда аргументов для защиты не находилось.