– Макрон, какого черта…

И тут он увидел всадников, перегородивших тропу в пятидесяти шагах от беглецов. Неизвестные люди с длинными по плечи волосами, одетые в темные плащи, молча разглядывали римлян. Каждый воин был вооружен копьем и овальным щитом. Катон едва успел их рассмотреть, так как внимание отвлек быстро приближающийся стук копыт за спиной.

– Вляпались в дерьмо! – простонал Децимус, но Катон уже вынимал из ножен меч.

– Заткнись! – одернул он бывшего легионера, подъезжая к Макрону.

– Ну что, плакал наш план, – мрачно усмехнулся Макрон. – И что теперь? Попробуем прорваться?

– Других вариантов нет, – согласился Катон. – Ты готов?

Друзья крепче сжали рукояти мечей и, дав лошадям шенкеля, приготовились ринуться в бой. Рядом послышался глухой скрежет: Децимус тоже извлек меч из ножен.

Вдруг за спиной помимо стука копыт раздались тревожные возгласы. Доехав до поворота, преследователи поняли, что им собираются оказать сопротивление, и в замешательстве остановились. Катон решил, что лучшего момента для прорыва не дождаться и надо скорее воспользоваться растерянностью противника. Он уже набрал в легкие воздуха, намереваясь издать боевой клич, и тут напряженную тишину нарушил раскатистый низкий голос, и из группы всадников, перекрывших дорогу впереди, отделился один и направился в сторону римлян. Он словно играючи управлял лошадью и поставил ее поперек тропы. Уши животного были настороженно подняты, шея вытянута вперед, а из ноздрей шел пар.

Катон чувствовал, как удары сердца отдаются в ушах, и почему-то решил, что их слышно всем вокруг. Однако волнение не помешало рассмотреть выехавшего на тропу всадника. Темные волосы мужчины, как и у остальных его спутников, были связаны сзади широкой лентой. Выступающий вперед лоб, глубоко посаженные темные глаза и скрывающая нижнюю челюсть густая борода. Даже широкий плащ не скрывал мощного телосложения, а обнаженные руки напоминали окорока, покрытые темной щетиной. Всадник с безучастным видом рассматривал римлян, а его воины ждали команды, держа наготове копья, чтобы по первому знаку расправиться с дерзкими пришельцами, посмевшими забраться в самое сердце диких гор.

Молчание затягивалось, и каждое мгновение казалось Катону вечностью. В его воспаленной памяти запечатлелась каждая мелочь, все звуки и запахи, которые, возможно, станут последними в жизни. Неожиданно незнакомец чуть откинулся назад в седле и, упершись левой рукой в бок, спросил на латыни:

– Кто вы такие?

– Римляне, – откликнулся Макрон.

– Скажи на милость! – в голосе всадника слышалось изумление. – Какая жалость. А я-то собирался поучить уму-разуму еще нескольких силурских подонков и примерно наказать в назидание соплеменникам… А вы что здесь делаете?

Катон, немного успокоившись, вложил меч в ножны.

– Я – префект Квинт Лициний Катон. А это центурион Луций Корнелий Макрон. Я послан принять командование фортом в Брукциуме. А вы, полагаю, фракийцы из гарнизона?

Всадник кивнул.

– А вы кто? – поинтересовался Макрон и опустил меч, не спеша, однако, возвращать его в ножны.

Всадник, прищелкнув языком, направил лошадь к римлянам и остановился прямо перед ними. Темные глаза впились в Катона.

– Я – центурион Квертус.

Отряд выехал из леса и оказался на тропе, проходящей по открытой местности. Туман поднялся вверх, но небо по-прежнему застилали серые облака, и сквозь их нависшую над землей вуаль лишь изредка пробивались слабые лучи солнца. Моросящий дождь еще больше портил настроение Катону и его спутникам, которых сопровождали к форту фракийские наемники. Изучив документы Катона, подтверждающие право принять командование фортом, центурион Квертус приказал привести мулов и пленного силура, а затем построил своих людей и повел колонну по направлению к форту. Выехав на открытую местность, он послал вперед двух разведчиков, а сам подъехал к Катону и Макрону.

– Может, объясните, что все это значит? – задал вопрос Макрон. – Какую цель вы преследовали, когда ваши люди охотились за нами?

Квертус поджал губы так, что они исчезли в густой бороде.

– Это земли силуров, – ответил он после недолгой паузы. – По крайней мере так было до постройки форта. А моя обязанность – бить врага. Вас заметил один из моих разъездов еще до перевала. Подъехать ближе они не могли, а из-за тумана не представлялось возможным определить, что вы римляне. Мы здесь уже давно не встречали римлян, кроме тех, что в нашем гарнизоне.

– Оно и понятно, – кивнул Катон. – Вы также давно не отправляете рапорты в Глевум, и кажется, кое-кто в штабе считает вас и весь отряд без вести пропавшими.

– Однако это не помешало направить сюда вас.

Катон и Макрон украдкой переглянулись.

– Почему вы не поддерживаете связь со штабом? – Катон не скрывал недоумения.

– Мы окружены врагами, и если отправить посыльного с рапортом, он может попасть в руки к силурам. Я потеряю воина, а рапорт все равно не дойдет по назначению. Считаю это бессмысленным. Если понадобится сообщить легату важные сведения, я позабочусь, чтобы он получил рапорт. А пока я выполняю приказ и громлю врага. Вот почему и послал один из эскадронов, чтобы устроить вам засаду, если вдруг окажетесь силурами. Кстати, вы легко попались на удочку и оказались в западне. Правда, мне казалось, вас было гораздо больше, не считая пленного.

– Эскорт проводил нас до входа в долину и вернулся в Глевум, – объяснил Катон. – И там мы наткнулись на трех насаженных на кол силуров, которых оставили умирать страшной смертью. Вероятно, ваших рук дело.

– Пусть враг знает, чего ждать, если окажется у меня на пути. Такие колья стоят на всех подступах к долине. Мы также оставляем их за собой после налета на деревню или стычки с местной бандой.

– Зачем?

– Но это же ясно. – Квертус пронзил префекта испепеляющим взглядом. – Чтобы напугать противника.

– Наших ребят такие памятники тоже напугали, – недобро усмехнулся Макрон.

– Значит, им надо держаться от меня подальше и не путаться под ногами, – нахмурился Квертус. – Не надо мешать моей работе.

– Работе? Вы, вероятно, имели в виду выполнение приказов. А приказано вам изматывать противника, а не вести свою личную войну.

– Здесь, в долине, я устанавливаю правила, – пожал плечами Квертус, глядя перед собой. – Во всяком случае, до тех пор, пока легата мои действия устраивают.

– Понятно. Но теперь командование фортом принимаю я, – напомнил Катон. – И в Брукциуме многое может измениться.

– Посмотрим.

– А теперь, поскольку я являюсь новым префектом, прошу обращаться ко мне «господин», центурион Квертус.

– Как прикажете, господин. – Центурион смотрел на Катона с нескрываемым презрением.

Словно ледяная рука сжала сердце префекта. От фракийского офицера исходила откровенная угроза. Катон решил действовать осмотрительно и не показывать страха. Не хотелось дать этому человеку шанс избавиться от соперника, посягнувшего на его право командовать людьми. Пожалуй, самое разумное – просветить Квертуса относительно дальнейших перспектив.

– Говорят, вы понесли значительные потери с момента постройки форта.

– Кое-какие потери есть. В основном слабаки.

– Тогда могу вас обрадовать: через несколько дней из Глевума выступит колонна пополнения и направится в Брукциум.

– Опять римляне? – Квертус метнул в сторону префекта сердитый взгляд.

– Да, главным образом легионеры. Хотя хорошие наездники смогут заменить убитых кавалеристов, если я так решу.

В словах Катона скрывался тонкий намек, что фракиец вернется в свое подразделение и передаст командование гарнизоном префекту.

– По прибытии в форт жду полный отчет за период вашего командования, а также список продовольственных запасов и сводку численности гарнизона на сегодняшний день. Кроме того, завтра на рассвете обеим когортам предстоит смотр строя.