Вследствие чего основной текст указа как-то пролетел у меня мимо ушей. И опомнился я только на словах:

— …с вручением Ордена Ленина и медали Золотая звезда!

— Ну что, как тебе?

Аленка еще раз прошлась по комнате и повернулась ко мне. Та шикарная квартира на Бабушкина уплыла из наших рук еще два года назад. В августе восемьдесят первого. Я же снял ее на два года — ну вот они к тому моменту и прошли. Так что после того, как я ушел в армию, Аленка пожила в ней до августа, пока сдавала вступительные экзамены, а потом переселилась в общагу. Я предлагал снять для нее еще что-нибудь, но она наотрез отказалась

— Одной мне, Ром, слишком жирно будет в квартире жить. Так что я в общежитии поживу — пока ты из армии не вернешься… — и вот я вернулся.

— Ну, не та наша квартира, конечно, — вздохнула она. Ну что сказать — так и было. Эта была обставлена намного беднее. Во-первых, она была штатно однокомнатной. Во-вторых, с бытовой техникой тут так же было гораздо хуже. Холодильник здесь стоял обычный — «Зил». Ну, тот самый, легендарный — с округлой формой корпуса и компрессором, работавшим со звуком взлетающего истребителя. Посуда что имелась — также была совершенно разнокалиберная. Телевизор был представлен стареньким «Рекорд-Б». Да и с мебелью тоже было не все хорошо — старенькая, продавленная… Но она была лучшей из того, что мы посмотрели. К тому же до института тут рукой подать. Четыре остановки на трамвае. Или двадцать минут пешком.

— Значит берем?

Она улыбнулась и кивнула. А потом подошла и повисла у меня на шее.

— Неужели мы, наконец-то, будем жить вместе? Даже не верится!

Это — да. После моего возвращения из армии и до сего момента мы «квартировали» по разным общагам. Она обитала в женской, а я в мужской…

Из Кремля я буквально сбежал. После той эскапады в Георгиевском зале я опасался, что другие награжденные меня просто порвут. Так все вокруг были возмущены. Ну как же — этот сопляк посмел усомниться в силе и мощи «непобедимой и легендарной». Так что я прикинул одно к другому и, как только нас распустили — бегом слинял. Тем более, что все документы на увольнение у меня были с собой. Их мне начпо вручил еще утром, сообщив что я могу сразу после награждения отправляться домой, как только захочу. Ну я и захотел. Так что какие ко мне могут быть претензии?

Выбравшись из Кремля, я не рванул сразу на вокзал, а сначала заскочил в «Пельменную» на Моховой, которая сейчас именовалась проспектом Маркса. Прямо напротив одного из входов в метро. На какую именно станцию он вел я не помнил, но я им пользовался для прохода на Калининскую, которая где-то в девяностые была переименована в Александровский сад. Дело в том, что с платформы Филевской линии на станции Киевская, каковая как раз и начиналась с Калининской, прямо пешком, то есть даже без эскалатора, ты сразу попадал в вестибюль метро, в котором располагались касса пригородных поездов, а из него уже напрямую на платформы электричек… Поднялись мы рано, так что с момента завтрака прошло уже часов семь. Плюс я сильно переволновался. Так что жрать мне хотелось как волку.

Заказав пару порций пельменей — с уксусом и с майонезом, я начал механически насыщаться, напряженно размышляя при этом о том, что со мной происходит. Вот это вот что такое твориться? Ладно, с олимпийской медалью какое-то объяснение можно найти. Я еще в детстве почувствовал нечто типа какой-то энергии, очень долго развивал и тренировал это ощущение, и оно как-то смогло настолько повысить мою выносливость, что я стал способен достаточно быстро и долго бежать. И это, в конце концов, и привело меня к олимпийской медали. Хотя и здесь чувствуется сраный привкус какой-то РПГхи. Типо качался-качался и раскачался… Но с Героем-то как это? Откуда? Почему? Или кому-то там наверху по каким-то причинам требовалось продвинуть в Герои некоего «молодого коммуниста»? Потому-то меня так сильно и прессовали на вступление в ряды КПСС… Ну-у-у, возможно… Но все равно необъяснимо. Вот не верю я что за то, что я сделал положена «Золотая звезда». Медаль «За отвагу» — возможно. Орден какой-нибудь. «Славу», например. А что — вполне солдатская награда. Или, как максимум — «Боевое красное знамя». Но Героя давать как-то м-м-м… Или, если уж совсем в порядке бреда, существует некая разумная «сила», перебросившая меня сюда, в мое собственное молодое тело. И сделала это не просто так, а имея ввиду какую-то задачу, которую я должен буду решить. Для чего она и заваливает меня «плюшками». А я, идиот малолетний, до сих пор так и не допер что это за задача?.. Да ну — совсем уж бред! Ага, а то, что я вот так — раз и попал сюда, в свое молодое тело конечно полностью соответствует всем канонам реальности… Я нервно хмыкнул. Черт — да тут голову сломаешь!

— Э-э-э, парень, а можно спросить? — я выплыл из мыслей и с недоумением уставился на какого-то мужичка, нарисовавшегося у меня через стол.

— М-м-м… н-да?

— А это у тебя звезда Героя?

Я недоуменно нахмурился, а затем до меня дошло, что я вылетел из Кремля, как был, то есть у меня на кителе до сих болтаются приколотые Огарковым орден Ленина и Золотая звезда. Блин…

— Ну да, — слегка раздраженно отозвался я. Но мужик не обратил на это внимания, заорав:

— Эх, ты! Первый раз с Героем пить буду!!! — и этот вопль мгновенно породил целую лавину и желающих со мной выпить. Так что я с трудом отбился. Да и то, только лишь тем, что мне еще на вокзал — а там патрули. Хотя народ категорично заявлял, что уж Героя-то точно тормозить не будут… Как бы там ни было — выпить с народом мне пришлось, но не так уж много. Хотя кое-кто и орал: «До дна! До дна!»… А, в конце концов, я сумел-таки сбежать и из пельменной. Причем, так и не доев пельмени. Хотя полторы порции я в себя закинул. Так что голод меня теперь не мучил.

В электричке я продолжил ломать голову над всем происходящим. Но так ни до чего не додумался. Ибо даже если и есть там некая сила, которая чего-то от меня хочет, уж больно как-то косвенно она на это свое желание намекает. Да и чего от меня можно хотеть-то? Спасти СССР? Ха-ха три раза. Как?! Как я могу это сделать? Двадцатилетий старшина-дембель ВДВ… Пусть и Герой. К Брежневу доступа не имею. Маршал Бабаджанян умер. Пастухов? Тоже не смешно. Он сам пока не игрок, а чей-то ресурс. Пусть и значимый. А я… я если и ресурс — то очень временами. Ну как дождевой червяк. Во время рыбалки — да, ресурс и полезный, а все остальное время — скорее грязь… Так что я решил плюнуть и перестать ломать голову над всем этим. Ибо если над этим думать — можно быстро свихнуться. Если же в этих мыслях есть что-то внятное — оно как-нибудь само проявится.

Добравшись до родного городка, я первым делом рванул к деду. Нет, больше всего мне хотелось увидеть Аленку. Тем более ее квартира была самой близкой от вокзала. И я знал, что она будет дома. Вчера специально сбегал на переговорный пункт в почтовом отделении неподалеку от гостиницы, чтобы позвонить и сообщить, что сегодня приеду. Да еще с медалью… И, в общем, можно считать, не обманул. Золотая звезда — это ж медаль, не так ли?.. Но я посчитал, что первым меня со всем этим «обвесом» должен все-таки, увидеть дед.

В прошлой жизни он вышел на пенсию в восьмидесятом. К тому моменту у него уже развилась болезнь, более того, в восемьдесят первом меня даже отпустили из училища к нему в краткосрочный отпуск, чтобы навестить его в госпитале, в котором он лежал после сложной операции… Так что к восемьдесят третьему они с бабусей уже окончательно обосновались в деревенском доме, приезжая в город только проплатить коммуналку в сберкассе и помыться в ванной. Но в этой реальности дед, то ли благодаря моему массажу, который я регулярно делал ему почти три года, то ли из-за того, что нам с Аленкой все-таки удалось «подсадить» его на оздоровляющее ушу, пока чувствовал себя вполне нормально. И потому все еще работал. Вследствие чего, скорее всего, они с бабусей сейчас обретались в городе, в своей квартире. Тем более, что Аленка вчера, после нашего разговора, должна была сообщить им, что я приеду именно сегодня.