Он вышел на круглую, усыпанную гравием площадку. Здесь стоял небольшой грузовичок, на борту которого было намалевано имя флоридской богини НАСА. Тут же двое людей возились с какими-то деталями, подвешенными на треножнике.

Они не заметили Масклина. Он подошел ближе с бьющимся сердцем.

Опустил наземь Талисман.

Сложил ладони перед ртом в виде рупора.

И крикнул как можно яснее и отчетливее:

— Эй! Вы! Люди!

— Что он делал? — удивился Ангало.

Пион снова повторил свою пантомиму.

— Говорил с людьми? — спросил Ангало. — Уехал на машине с колесами?

— То-то мне показалось, будто я слышал шум двигателя грузовика, — сказал Гердер.

Ангало ударил кулаком по ладони.

— Он хотел найти электричество для Талисмана. Очень тревожился.

— Но ведь до ближайших домов многие мили, — заметил Гердер.

— Но Масклин поехал на грузовике, — возразил Ангало.

— Я так и знал, что дело этим кончится, — застонал Гердер. — Показаться на глаза людям! Да в Универсальном Магазине мы сроду такого не делали! Как же теперь быть?

«Пока дела идут не так уж плохо», — прикинул в уме Масклин.

Сначала люди, увидев его, просто растерялись. Даже попятились. Затем один из них бросился в кабину грузовика и стал что-то говорить в трубку с проводом. «Вероятно, телефон», — не без основания решил Масклин.

Видя, что Масклин стоит на месте, один из людей притащил коробку из грузовика и начал подкрадываться к Масклину с такой осторожностью, будто он был бомбой. Когда ном махнул рукой, он даже неуклюже отпрыгнул.

Другой человек что-то сказал, и тот бережно положил коробку на гравий в нескольких футах от Масклина.

Затем оба человека выжидательно уставились на него.

Продолжая улыбаться, чтобы успокоить их, он залез в коробку. И еще раз махнул рукой.

Один из людей подобрал коробку и поднял ее в воздух так, словно в ней находилось что-то очень редкое и хрупкое. Человек залез в кабину грузовика и с преувеличенной бережностью положил коробку себе на колени. Из радиоприемника послышались низкие человеческие голоса. Пути назад уже не было. Масклин позволил себе наконец расслабиться. Возможно, это еще один шаг по мостовой жизни.

Люди все еще продолжали таращиться на него, как будто не верили своим глазам.

Грузовик тронулся. Немного погодя он свернул на бетонное шоссе, где его уже ожидал другой грузовик. Оттуда вылез человек, заговорил с водителем грузовичка, на котором везли Масклина, протяжно, как это свойственно людям, рассмеялся, перевел глаза на Масклина и вдруг смеяться перестал.

Он подбежал к своему грузовику и тоже стал что-то говорить в телефон.

«Так я и знал, — сказал себе Масклин. — Они не представляют себе, что делать с настоящим номом. Поразительно. А впрочем, не все ли равно, лишь бы они отвезли меня туда, где есть электричество».

Инженер Доркас однажды пытался втолковать Масклину, что такое электричество, но без особого успеха, потому что сам не очень отчетливо себе это представлял. По его словам, есть два рода электричества: прямое и извилистое. Прямое попроще и хранится в батареях и аккумуляторах. Извилистое бежит по проводке на стенах и еще кое-где. Вот это-то электричество Талисман и может улавливать, если находится поблизости. Доркас говорил об извилистом электричестве таким же возвышенным тоном, каким Гердер говорил об Арнольде Лимитеде. Масклин пробовал изучать электричество, когда жил в Универсальном Магазине. Если электричество в холодильнике замораживает, то в электрической печи оно, наоборот, нагревает. Откуда же оно знает, как ему поступить в том или ином случае?

«Доркас частенько распространялся на эту тему, — вспомнил Масклин. — Хотя он и сейчас, наверное, всласть распространяется об электричестве».

Он чувствовал странную бодрость и легкость в голове. Какой-то внутренний голос предупреждал его: «Если ты всерьез задумаешься над своим положением, ты можешь запаниковать. Держи нос выше и улыбайся».

Грузовик, урча, катил по дороге, за ним следовал другой. С боковой дороги подкатил третий грузовик и тоже пристроился вслед за ними. На нем было множество людей, и почему-то все они смотрели на небеса.

Не останавливаясь у ближайшего дома, они проехали к большому зданию, около которого стояло много автомобилей. Рядом уже ожидали люди.

Один из них открыл дверцу грузовика с чрезмерной даже для человека медлительностью.

Человек, который нес Масклина, вышел из кабины.

Масклин посмотрел вверх на дюжины глазеющих на него лиц. Он отчетливо видел все ноздри, все глазные яблоки. У всех было встревоженное выражение. Во всяком случае, у всех глазных яблок.

И тревогу вызывал он.

«Держи нос выше и улыбайся».

Продолжая глядеть на них, готовый расхохотаться от с трудом сдерживаемого страха, он сказал:

— Чем могу вам служить, джентльмены?