— Дура? — Возмущённо прорычал Костя на сестру.

— Это не я. — Прекратил я в зародыше перепалку близнецов. — Это чьё-то послание мне. Наверное…

Янка поднесла телефон к уху и коротко в него проговорила:

— Пап! Выйди на улицу. К дому Майка. Срочно!

Владимир Владимирович незаметно возник возле нас секунд через двадцать. Он был собран, сосредоточен и хмуро поглядывал на меня, словно я что-то сотворил.

— Что случилось? — По-деловому задал он, казалось бы, простой вопрос, но при этом успел окинуть взглядом лица своих детей, незаметно посмотреть по сторонам, заглянуть в приоткрытую дверь дома и остановился на мне.

Кратко. Очень кратко я обрисовал ситуацию, не став скрывать наши с Марией отношения. Уже скрывать было не зачем, да и не перед кем. Это, вроде как, моя будущая родня. Пусть заранее знают все мои скелеты в шкафу, чтобы потом не жалели. Ну, или почти все…

— Нужно вызвать легавых. — Задумчиво пробормотал Владимир Владимирович.

— Может сами разберёмся, пап? — Янка нахмурила свои густые бровки.

— И сами тоже. Но нам незачем об этом умалчивать, пусть законники тоже разбираются. Параллельно. — Владимир Владимирович перевёл взгляд на меня. — Ты что думаешь, Майки? Кто это может быть?

— Дюжину желающих я уже насчитал, пока сидел здесь. Но всех их проверить до моего отъезда я не успею.

То, что и сам Владимир Владимирович в этой дюжине, я деликатно умолчал. Не нужно бросаться в лицо такими серьёзными обвинениями.

— Точно! — Безруков старший нахмурился. — Ты же завтра утром уезжаешь. Хреново! Ты думал, кто может хотеть, чтобы ты отменил поездку и этим похерил свой шанс на искупление.

— Думал. Всё та же дюжина, может даже больше…

— Майки! — Костя сжал моё плечо, пытаясь привести меня в чувство. Только я не терял чувство реальности, я всё прекрасно понимал. — Только без глупостей, тебе завтра утром нужно быть на сборах.

Я кивнул и мои зубы сами собой скрипнули. Сука! Я найду тварь, которая это сделала.

— Майк! Могу я попросить тебя об одолжении? — Владимир Владимирович внимательно посмотрел в моё лицо, сделал паузу и через секунду продолжил: — Дай мне разобраться с этим. Я обещаю, я перерою весь город, я найду, кто это сделал! Ты должен завтра утром уехать, иначе… Иначе будет беда.

— Хорошо. — Согласился я, прикинув в уме небогатый выбор имеющихся у меня вариантов. Вариантов у меня не было.

Дядя Вова кивнул мне, сделал незаметный знак Янке и они быстрым шагом пошли в сторону своего дома. Мы Костей ненадолго остались вдвоём.

— Кость. Кто твой отец? — Задумчиво спросил я, глядя в спину удаляющегося от нас главы семейства Безруковых. — Чем он занимается?

— Помнишь, ты рассказывал мне недавно, какая иерархия в тюрьме и как устроено там всё…

— И? — Не понял я.

— Мы в тюрьме, Майки. А мой отец… он в этой тюрьме всем управляет… Да и не только в этой…

— Я думал, за всё отвечает Радимир.

— Радимир это официальное лицо. Директор тюрьмы, я бы так сказал. А мой отец… я даже не знаю, как объяснить. Тюремный пахан, наверное. — Костя тяжело вздохнул и посмотрел на меня. — Ладно, мы ведь скоро станем одной семьёй, тебе нужно быть в курсе…

Наш дед был Имперским прокурором, хорошим, правильным, честным. Но кому-то он крепко насолил своей принципиальностью, помешал, или там были какие-то разборки за власть, этого я точно не знаю. Но его выперли с должности, лишили фамилии… почти лишили, и сослали сюда. Сослать — сослали, а легавые привычки у деда остались.

Дед быстро подмял под себя весь местный криминал и навёл порядок. И за пять лет расширил своё влияние далеко за пределы города. Дед — он был такой, всегда всё делал с размахом. Потом дед Вова умер, и отец перенял его дело. Это было лет десять назад. Десять лет назад отцу пришлось не сладко.

Партнёры… коллеги… деда решили, что отец — это не дед, и он легко подвинется. А такой аппетитный кусок бандитской империи негоже оставлять слабому наследнику. Гурам Шушанашвили и Утао Такаги, решили поделить власть в городе между собой. В городе — это я так, образно. В городе они просто жили, управляли своими бандитскими империями отсюда. Забавный у нас город, правда?

Утао — на тот момент держал восточный сектор, Гурам — чёрный сектор, мой дед — держал центральный сектор. И решили они начать делёжку сразу зайдя с козырей, по блатному. Как в старые добрые времена…

Тогда погибла наша с Янкой мать. Кто-то из этих умников решил, что сможет через неё надавить и припугнуть отца, и заставить его лечь под них. Машину мамы просто изрешетили бронебойными пулями, когда она ехала домой с магазина…

Головы Гурама и Утао нашли через два дня на пороге городской ратуши. А ещё через неделю на том же пороге нашли два мешка неопознанных голов. Поговаривают, там были все, кто хоть как-то был причастен к гибели мамы.

Я хорошо помню, что было после её смерти. Отец ходил просто чёрный от горя. Он оставил нас с Янкой дома под присмотром охраны, и исчез на полторы недели, захватив с собой десяток своих «быков»… бойцов. Когда вернулся домой, всё стало по-другому. И у отца никогда не было женщины с тех пор. Пока он не встретил Элеонору. Майки, он её любит, и я рад за него.

С тех пор отец управляет наследством деда. И этот город просто его… рабочий офис. А империями Гурама и Утао с тех пор управляют более умные и сдержанные люди, которые с большим уважением и опаской относятся к отцу. Это краткая история, Майки.

— Да уж…

А я думал, у меня скелеты в шкафу.

— Угу. — Подтвердил Костик. — Но отец неплохой человек, поверь. У него есть принципы и правила. Дед его хорошо воспитал. Просто так сложилась его жизнь однажды, и он прогнул её под себя. За Элеонору можешь не переживать, ей будет хорошо с ним. Он будет сдувать с неё пылинки, и носить её на руках. Кстати, я однажды присутствовал при одном забавном разговоре. Отцу доложили, что какой-то сопляк отжал у местных барыг клуб «Ангел». Взбешённые ребята хотели разобраться с сопляком, но узнав, что тот живёт рядом с домом уважаемого человека, решили сначала спросить разрешения у отца.

— Забавно. И что сказал твой отец?

— Сам как думаешь?

— Да я уже понял. То-то мне так просто отдали клуб и не стали ставить палки в колёса.

— Угу. И когда ты попал на три дня в тюрьму, к отцу тоже приходили. Спрашивали, не тот ли это парень, который его сосед? Оказывается, на тебя был заказ, и ты не должен был выбраться из камеры… живым. Как тебе, кстати, там сиделось?

— Нормально… Никто не обижал.

— Ну да… Ещё бы! — Костя хмыкнул. — Если бы с тобой что-то случилось, из той камеры уже бы никто не вышел. Нрав отца хорошо всем известен.

— Но вы с Янкой учитесь в полицейской академии…

— А где мы должны учиться? В бандитской академии? — Костик улыбнулся мне. — Тем более отец хочет, чтобы мы с Янкой пошли не по его стопам, а стали нормальными людьми. Да и не только это. Уверен, он спит и видит меня прокурором или ещё кем-то, чтобы я или Янка пошли по стопам деда… ну, до того как он основался здесь.

— Понятно. — Задумчиво протянул я, и посмотрел на приближающиеся к дому маячки полицейских машин.

— Майки. Ты понял, к чему я это всё рассказал? — Костя внимательно посмотрел на меня. — Если отец сказал, что всё сделает, и со всем разберётся — он сделает. И даже больше, чем может. Не делай глупостей, езжай в свою долбанную армию. За Ольку и Элеонору не переживай.

— Я понял. Спасибо!

Костя встал со ступеней и отправился встречать полицейских, оставив меня в гордом одиночестве.

Костя был прав — если я останусь, я всё похерю. Блядь! Меня всё равно выпрут отсюда, уже силком. Если я ослушаюсь, мне не помогут ни мои Узоры, ни Владимир Владимирович.

Осталось понять, могу ли я лично верить отцу Кости. В этом сумасшедшем мире может быть всё что угодно, и оставлять всё на попечение, по сути, незнакомого мне человека, я не собирался. Для своих он хороший, но мне он всё ещё чужой. Да и обиду он мог затаить, всё-таки, есть за что… Блядь! А я ведь только мысленно благословил их с Элей.