На третий день Яна поняла, что он её Хозяин, Господин, Повелитель! Каждой клеточкой своего тела она хотела принадлежать и отдаваться только ему. Хотела сделать ему приятное, служить ему и повиноваться. Как она раньше не понимала, что жить ради Повелителя, во имя Повелителя — это единственная и самая правильная цель её существования!

Сегодня она умоляла его, чтобы он отпустил её и дал хотя бы прикоснуться к своему великолепному мужскому органу. Внизу живота у неё всё ныло, а между ног становилось влажно от одного только случайного взгляда, брошенного на Хозяина. Однажды ей даже показалось, то у неё случился маленький оргазм, когда она увидела его утром, входящим в её комнату. Она был так счастлива!

Барон лишь удовлетворённо хмыкал и качал головой. Эта аристократочка была одной из первых, на ком он тестировал свой возросший уровень Дара. Ему нравилось, как она его умоляла спустя всего три дня, и это при том, что он не сильно давил.

Но ещё больше ему нравилось ощущать такую мощь своей Силы. Раньше он так не мог, раньше приходилось месяц обрабатывать девку, и голова после этого всегда жутко болела. Но и такого эффекта он никогда не достигал. Да, она становилась послушной, выполняла приказы, но как-то без огонька, словно машина, или словно накачанная транквилизаторами. Теперь всё было иначе.

И накануне праздника он не выдержал. Не выдержал мольбы девушки, отстегнул её от стены и стал наблюдать за ней. Некогда гордая и дерзкая аристократка ползала перед ним на коленях, тёрлась как блудливая кошка о его ноги и заглядывала ему в глаза. Девушка стала перед ним раком, выпятила свою красивую круглую задницу, сжатые губки между ножек и прошептала:

— Возьмите меня, Повелитель! Можете прямо здесь. Раздвигайте. Вставляйте. Я Вам помогу. Ну же! — Взмолилась девушка.

Георгий подошёл к ней, намотал её длинные чёрные волосы на свой кулак, и резко дёрнул вверх, заставляя выпрямиться и застонать то ли от боли, то ли от удовольствия.

— Я сам скажу, когда! Ты поняла?

— Да, Господин!

— Скоро я буду драть тебя во все дыры. — Спокойно произнёс он. — Долго. Больно. По-разному. Снова и снова. Снова и снова. Так, что у тебя не останется сил даже стонать. А ты будешь просить меня, трахнуть тебя ещё. Будешь умолять, чтобы я кончил в твою дырочку снова и снова.

— Да, Господин! — Яна задрожала от его слов и закатила от счастья глаза. Повелитель будет драть её! Совсем скоро!

Она всё понимала. Где-то на краю сознания она понимала, что он делает, и что с ней происходит. Где-то там бушевала слепая ярость и ненависть к этому ублюдку, но на неё словно накатывали волны чужой воли и подавляли её, навязывая совсем другие чувства и желания. Словно кто-то постоянно нашёптывал:

— Господин хороший! Повелитель самый лучший! Он самый сильный! Он самый умный! Он самый-самый! Сделай ему приятно! Слушайся его! Отдайся ему! Сделай Повелителю приятно!

И она абсолютно верила этим словам, она просто не могла не верить. Девушка не могла дождаться дня рождения Господина. Она знала, в этот день Господин осчастливит её, он даст, наконец, прикоснуться к себе и наполнит её своим семенем.

И вот этот обещанный и долгожданный день настал. Яна с нетерпением дождалась служанок, отказалась от еды, привела себя в порядок в ванной, и мигом метнулась к стене, ожидая, когда же эти две медлительные суки пристегнут её.

Где-то в глубине разума шевельнулась та, старая Яна. Забилась в ужасе от стыда в дальний уголок сознания и притихла там. А новая Яна, блестя глазками в предвкушении чего-то нового и волшебного, довольно улыбалась новому дню и готовилась дарить подарок своему Господину.

Господин пришёл через час, показавшийся ей вечностью. Сел перед ней в кресле с бокалом вина, привычно пробежался взглядом по роскошной фигурке девушки, заставив ту застонать от сладкой истомы в каждой клеточке её порочного тела.

— Поздравляю с днём рождения, Господин! — Произнесла Яна севшим голосом и раздражённо поморщилась от непонятного, нарушившего их торжественный момент, звука.

За дверью послышался посторонний шум, на который её Господин ненадолго отвлёкся. Затем шум стих, и Яна вернулась к тому, на чём остановилась — она продолжила таять под взглядом своего Повелителя.

Но через пару минут входная дверь широко распахнулась от мощного удара ногой, и в неё вальяжно вошел молодой парень. По-хозяйски оглянулся, задержал свой похотливый взгляд на обнажённой Яне, заставив ту прошипеть от такой неприкрытой наглости.

Как он посмел глазеть на собственность Повелителя?! Тварь! Какого хера он здесь делает? Пришел испортить их с Хозяином праздник? Если бы на Яне не было ошейника, она бы испепелила этого урода!

Её повелитель взглянул на непрошенного гостя, и раздражённо покачал головой.

— Зря ты пришёл сюда, парень. — Хмыкнул Георгий Третий.

И Яна порадовалась за своего Хозяина. Какой же он сильный, спокойный, уверенный. Она знала, Господин сейчас быстро расплавит мозги этому наглецу, и они смогут спокойно продолжить. Никто не сможет противиться Дару Повелителя. Никто не сможет противиться ему! Он сильный, смелый, красивый. Она сделала правильный выбор, отдав предпочтение своему Господину.

— Так вот какой ты, барон. Не хочешь побыть моей шавкой? — Самоуверенно произнёс глупый мальчишка и сделал спокойный шаг в комнату, навстречу своей смерти…

Самое сложное, это, наверное, было сдержаться и не убить этих двух охранников-дебилов. Как только дверь в нашу камеру открылась, я кинулся навстречу своим тюремщикам, сунул одному в висок костяшками кулака, второму точно в подбородок и добавил чуток в нос, слишком чёрствым и тренированным мне показался его квадратный, волевой подбородок…

Два расслабленных парня в камуфляже, берцах и с ржавыми автоматами на плечах, закатили глаза, словно невинные девочки, услышавшие впервые слово «член», и прилегли отдохнуть на дощатый пол. Как можно так запустить своё оружие? Оно вообще в рабочем состоянии, или просто висит на них как аксессуар? Я удивлённо покачал головой, глядя на это кощунство и прислонился к стене ненадолго, чтобы перевести дух.

Этих двоих я вырубил легко, относительно легко. Они даже не успели понять, что произошло. Затем метнулся в соседнюю камеру, распахнул дверь, ожидая увидеть там Янку, но наткнулся лишь на какого-то деда, воняющего как взорвавшийся спиртовой завод.

— Ты кто?

—Я — Семёныч. Да меня здесь все знают! — Гордо ответил пердун и смачно отрыгнулся. — А ты кто?

— Где девчонка, которая была здесь? — Проигнорировал я его вопрос.

— Дык, уже дней пять как гостит в доме нашего барона. Говорят, он там её и в хвост и в гриву чихвостит. — Дед довольно улыбнулся, словно это он чихвостил красотку, а не барон, и я едва сдержался, чтобы не размазать эту довольную ухмылку по его морде, вбив её своим кулаком прямо ему в мозг.

Я злился на него, на двух оглушённых охранников, на барона, на Янку, за то, что она потащилась сюда… Я злился на себя, за то, что вместо того чтобы выбраться из этого подвала я целую неделю развлекался с рыженькой сокамерницей. Ну ладно, не неделю… Первые несколько дней я был дохлый, как рыба, выброшенная на берег. Но потом-то…

Да что я потом мог сделать? Привлечь внимание охраны, заставить войти в камеру и сразиться с ними… Вряд ли. Даже сейчас после короткого ускорения и всего трёх ударов, я чуть сам не слёг рядом с ними, едва не свалившись в обморок от перенапряжения. Меня повело, колыхнуло, в глазах потемнело, пришлось упираться в стеночку, и только вовремя подскочившая ко мне рыжая, удержала меня от позорного падения.

Да, трахаться и сражаться — это совсем не одно и то же… И это сегодня. Вчера сил у меня было ещё меньше. Тело более-менее восстановилось внешне, а вот внутренние резервы, похоже что нет. Наверняка, в организме банально не хватало материала и питательных веществ, Регенерация же не может работать из воздуха, а крови я в Янку перелил дохера.