— Не переживай. Просто ты, устал, наверное. Долгая дорога, потом это нападение на вас. Немного отдохнёшь и будешь выглядеть посвежее… Хочешь поесть? У меня есть немного.

— Давай! — Легко согласился я и услышал громкое бурчание в своём пустом желудке.

Соня снова подскочила, повернулась ко мне спиной, порылась в соломе, что-то извлекла оттуда, и довольная собой, подбежала ко мне.

— Открывай рот, буду тебя кормить…

Сухарь с самой обычной водой пошёл на ура. За ним ещё один, и ещё. И мне даже немного полегчало. Не знал, что я так голоден. Девушка радовалась, словно выкармливала и спасала от смерти бездомного котёнка или своего лучшего друга, а не какого-то незнакомца. Наверное, это отвлекало её от грустных мыслей о своей судьбе, не зря же она здесь сидела.

— Ты Лекарь? — Спросила она, скормив мне последний сухарь и дав вволю напиться.

— Почем ты так решила?

— Да эти, которые притащили тебя сюда, обсуждали между собой, что ты лечил девушку, когда вас нашли.

Я пожал плечами, не отвечая на её вопрос.

— Где эта девушка, кстати? Не знаешь? — Видя непонимание в глазах Сони, добавил: — Которая была со мной?

— С тобой никого не было… Но я слышала, какую-то красотку притащили в соседнюю камеру. В одно время с тобой. Наверное, это она. Барон очень охоч до новеньких и хочет её на свой день рождения распаковать. Повезло ему.

— В чём повезло? — Не понял я.

— Говорят, у него сейчас белая полоса. Соседа прижал к ногтю, повысил ступень Дара, нашёл залежи какой-то редкой руды у себя на земле. А теперь ещё и девственницы с неба падают…

— Она не девственница. — Неуверенно пробормотал я. — Вроде…

— Да? Ну значит врач, который её осматривал, ошибся. Хотя, если он ошибся, и барон это узнает, он ему жопу на крест разорвёт.

Вот тебе на! А строила из себя роковую женщину, ох и Янка!

— Погоди! — Опомнился я. — Что значит «хочет её на свой день рождения распаковать»?

— Для нашего барона девственница — лучший подарок ко дню рождения. Думаешь, я просто так здесь сижу?

— И ты тоже?

— И я. — Кивнула девушка. — Он любит сам себе подарки делать, особенно такие. Теперь у него сразу два подарка. Обоссаться от радости! Я же говорю, ему последнее время очень везёт. — Соня встрепенулась и подозрительно посмотрела на меня. — А правда, что она красивее меня?

— Серьёзно? Ты сейчас в подвале ждёшь, пока тебя отдадут барину…

— Барону…

— Барону, и думаешь, красивее она тебя или нет?

— Просто интересно. Охранники иногда перешёптываются. А я не хочу, чтобы он её одну взял, я тоже хочу к нему попасть на день рождения…

— Серьёзно? — Хмыкнул я. — Вы тут так сильно любите своего барона?

— Да. Очень! До смерти! — Она достала из-под соломы тонкий заточенный кусок металла и продемонстрировала его мне. — Я перережу ему горло, как только мы останемся одни.

— А как ты пронесёшь это, если ты голая?

— Не перережу, так перегрызу! — Фыркнула девушка. — Не хочу доставлять удовольствие любителю лишать девушек невинности.

— Ты не выглядишь невинной. Голая тут ползаешь, трясёшь жопой… Охрана сюда не заглядывает, не соблазняется тобой? — Я кивнул на толстую бревенчатую дверь без окон только с маленькой щелкой внизу.

— Неа. Им нельзя. Да они и сами не горят желанием. Если меня раньше времени откупорят, им не жить.

— А как меня сюда засунули? Я же могу испортить тебя.

— Ты? Меня? Ты даже на ногах не стоишь, да с тебя такой ебака, как с меня императрица! Да тебе под сраку лет, а всё туда же! Ой рассмешил! — Она заливисто рассмеялась, а я немного скис.

Да уж! Вот тебе и красавчик Майки… До чего себя довёл, даже какая-то деревенская простушка смеётся над тобой…

— А ты что делаешь в камере, кстати? Ну кроме того, что ждёшь, пока тебя барон осчастливит. У вас так принято, всех девственниц подержать в подвале, или ты какая-то особенная?

— Особенная. — Фыркнула Соня. — Особенно несчастливая. Люблю на свою привлекательную задницу неприятности искать. А ещё у меня очень отменные сиськи, как любит говаривать Наше Сиятельство…

— Благородие, а не Сиятельство, вроде. — Решил блеснуть я знаниями.

— Да не насрать? Он спит и видит себя то ли графом, то ли маркизом…

Барон Георг Третий прославился на всю округу знатным кобелём. Получил в наследство от отца неплохой Ментальный Дар, удачно женился на богатой наследнице, которая скоропостижно скончалась через год, оставив ему в наследство земли, несколько городков и десяток деревень. Как только овдовел, наш барон сразу занялся своим любимым делом.

За десять лет он перепортил всех девок в округе, а последние несколько лет стал гурманом. Объезженные кобылки его больше не возбуждали, он требовал только девственниц. Особенно Наше Сиятельство уважало «право первой ночи». Он ни одной свадьбы не пропустил, трудился, не покладая своих яичек и своего, не маленького по слухам, члена, улучшая генофонд своего баронства.

Смерды молчали, что они могли сказать знатному аристократу, и просто терпели. Поначалу, девок прятали, но от этого было только хуже. Барон умел мстить. И вроде, никого не убивал, не пытал, но делал жизнь настолько невыносимой, что лучше бы разок обесчестил, чем в отместку отдавал хитрых девок своим воякам, таким как ты в том числе. Задуривал как-то головы девчонкам, наверняка своим сраным даром, и девка на неделю становилась похотливой шлюхой, готовой раздвигать ноги перед первыми встречными. Сам понимаешь, мужьям они после этого были не нужны. Ни мужьям, ни родителям.

Так что, проще было разок или два раздвинуть перед бароном ноги и признать право господина на «первую брачную ночь». Вот только я так не считала. Я думала, верность жениху, любовь и наивная глупая вера в справедливость защитит нас. И предстоящую свадьбу мы скрывать не стали.

Силком барон брать меня не стал. Приехал к нам накануне свадьбы, поинтересовался, будем ли мы блюстить закон, посмотрел на меня, прицокнул языком, оценив мою красоту, услышал от нас, что такого закона мы не знаем и блюсти ничего не собираемся, и спокойно уехал в своё поместье, хлопнув меня по заднице и бросив напоследок: «Ну, как знаете. Это дело добровольное, никто вас не заставляет».

Мы даже выдохнули спокойно. Я так всегда знала, что это просто слухи и наш барон не совсем уж плохой мужик. Строгий, хитрый, жадный, но справедливый и честный. Вот только на следующий день нашли моего Мишку бездыханным возле сарая. Упал мой жених с крыши на спину, да так неудачно, что одновременно свернул себе шею и напоролся на ножичек.

Тут и барон сразу подсуетился. Приехал, принёс свои соболезнования и принялся меня утешать. Предложил выплатить денежное довольствие по потере кормильца молодой вдове, так и не успевшей вкусившей простого женского счастья. «Не успела ведь?» — как бы невзначай поинтересовался он.

Я ведь не дура, не совсем дура, вернее. Я могу сложить два и два. Сложила и поехала в прокуратуру. Прокуратура у нас не абы какая, её все местные аристократики боятся. И барон в том числе. Пожаловалась им и на домогательства барона и на убийство жениха, так и не успевшего стать моим мужем.

Выслушал меня прокурор, заглянул в вырез платья, задумчиво предложил показать, на что такое мог польстится барон, что решился на убийство, и предложил провести следственный эксперимент, закрыв дверь кабинета на замок…

Зря, наверное, я расцарапала ему всю рожу… Но не в этом дело. Пару месяцев длился суд. Да, представь, Майк, даже суд был. Всё по закону, якобы. Всё честно у нас в Империи. Ну не знаю, как у вас в Империи, но у нас в Свободных Землях всё именно так.

Собрали целый зал народа, судьи в париках, прокурор и адвокат. Все самые важные люди. Вызвали барона, меня. Я ещё раз рассказала перед всеми свою версию… Все были такие добрые, сочувствующие. Бабы плакали, мужики качали головами, судьи негодовали, прокурор просто в бешенстве от произвола аристократов, позволяющих себе чересчур многое…