Все предложенные Мельхиору города находились примерно на одинаковом расстоянии от столицы, только по разным направлениям, так что выбирать стоило, опираясь на доступность портальной связи. В Этине и Сиразе пока стационарных порталов не было, маги только собирались их строить. Зато Мирель, столица Бизарры, давно была встроена в элидианскую портальную сеть, как, собственно, и Кассен. Поэтому он дал ответ тамошнему герцогу, что принимает его предложение. В ответ пришли подъёмные и контракт на три года, который Мельхиор подмахнул не глядя. Отметил только строчку про вознаграждение: весьма щедро.

Тут же стал паковаться. Так как брать с собой можно было только дичные вещи, это не заняло много времени. Книги он упаковал заранее, подозревая, что местное начальство будет с ним бороться за каждую фитюльку.

Так и вышло. Присланный от мэра человечек всюду ходил за магом и следил, чтобы он не прихватил чего лишнего. Это раздражало. Заглянув на кухню выпить воды, Мельхиор вдруг заметил фартук Виолы, который она надевала, работая у печи. Забыла? Не захотела брать? Простой, холщовый, добротный, он напоминал о ней. Мельхиор взял его в руки: казалось, фартук ещё хранил частичку её тепла.

— Эй, эй! — вдруг заголосил человечек, — Уговор не брать домашнюю утварь!

Если бы не этот окрик, он, скорее всего, положил бы фартук на место. Но тут…

— Разве это утварь? — деланно удивился маг, — По-моему, это предмет одежды. Про одежду речи не было.

Он свернул Вилькин фартук и сунул в свою безразмерную суму. А что? Такая вещь и магу пригодится. Будет надевать его в лаборатории и радоваться. А что у Вилечки рост меньше, так лямки можно отпустить.

На следующий день где-то после обеда он вышел из портального зала на главной площади Мирели и восхитился тем, насколько этот приморский город живее и красивее сонного Балинара. Вокруг сновали жители в ярких нарядах, причём ясно было, что это не карнавал, а повседневная одежда. У фонтана двое юношей играли на музыкальных инструментах, а девушка пела популярную песенку. У Мельхиора дрогнуло сердце: эту песенку любила напевать Виола, когда готовила.

Но впечатления нового места не дали ему сосредоточиться на своих переживаниях. До сих пор Мельхиор мало путешествовал. Империю он почти забыл, а кроме неё знал только Элидиану, Остров магов, Балинар и Эдель. В этих четырёх точках раньше заключался его мир. А теперь туда ворвалось море. Его здесь было видно отовсюду, но даже если бы не было, море присутствовало своим неповторимым, ни на что не похожим запахом. Здесь было настолько тепло, что маг снял свой плащ и остался в одной куртке.

Освоившись, он повертел головой, соображая, что его должны встречать. И верно. К нему подошёл невысокий человек из тех, чьё лицо сразу забываешь, едва оно пропадёт из виду, и сказал:

— Господин магистр Мельхиор? Герцог ждёт вас. Прошу следовать за мной.

Герцог оказался представительным господином средних лет, вполне обычным, если бы не оригинальные идеи, которые роились у него в голове. Магии у него не было, поэтому юные годы он провёл не в магическом, а в простом университете. Только не в элидианском, а в лиатинском, благо до Лиатина отсюда было много ближе. Достижения тамошних учёных появлялись в Мирели раньше, чем где бы то ни было, кроме самого Лиатина, торговля механическими новинками шла в основном через бизаррских купцов. Поэтому батюшка нынешнего герцога пожелал, чтобы сын изучил механику, раз уж магии ему не досталось. Юноша ехал туда без особого рвения, но увлёкся и механика стала делом его жизни. Вернее, не сама механика, а попытка соединить её с магией.

Пока успехи были не очень. Вернее, их просто не было. Герцог Ренье с увлечением разворачивал перед Мельхиором картины того, чего можно было бы достичь, если к механическим устройствам приспособить магический движок, работающий от накопителя. С такой штукой каждый ребёнок справился бы. Вот только маги никак не идут на сотрудничество. От Ренье уже сбежали трое магистров артефакторики, а архимаги сразу посылают его по известному адресу. Но он очень надеется, что Мельхиор не сбежит. В контракте прописана такая неустойка…

Говоря это, он с надеждой и лукавством заглядывал магу в глаза, ожидая ответа.

Мельхиор вздохнул и сказал, что задача интересная. Он за неё возьмётся. Приложит все силы, но удачи не гарантирует. Герцог должен обещать, что, если за три года не будет никакого сдвига, он всё равно выплатит все деньги по контракту и отпустит Мельхиора. Также маг должен иметь право в свободное время подрабатывать на стороне. Например, варить зелья для местной аптеки. Когда герцог попробовал возражать, невозмутимо заметил, что нудный, механический процесс зельеварения помогает ему отвлечься и подумать. Против этого сказать было нечего: каждый творческий человек расслабляется по-своему. Это же лучше, чем если бы маг стал пить?

В общем, они договорились. Мельхиор получил для жизни и работы целый дом с прилегающим к нему ангаром, стоявший в глубине дворцового парка, у самой наружной стены. В ангаре была оборудована лаборатория, имелся склад и стояли разные механизмы, к которым герцог мечтал приделать движок на магии. Всё необходимое для работы доставлялось по первому требованию.

Еду ему носили с кухни герцога, убирались тоже служанки из дворца, выбирая то время, когда он был в лаборатории. Так что он мог быть спокоен: никто не нарушит его уединения, никто не помешает думать о Виоле.

Виола же вышла из портала в Кассене и поёжилась. С реки дул холодный ветер. Она обернулась к Теодору, чтобы спросить, куда им идти, и увидела, что с отцом уже беседует какой-то лохматый парень. Когда подскочил?

Тео поманил её и представил:

— Виола, дорогая, это Лисимах, мой целитель и друг.

Потом подозвал Регину и представил её. Молодец, сообразил, сказал не "служанка" или "компаньонка", а подруга. Перед Региной Лисимах вдруг оробел. Начал кланяться и бормотать что-то непонятное, но весьма любезное. Она же смотрела на него со сдержанной благожелательностью и одновременно копалась в своей сумочке, куда засунула талоны от багажа.

Надо сказать, что Регина последнее время Виолу просто изумляла, а сейчас просто восхитила. Казалось, вместе с прахом Эделя она отряхнула со своих туфелек свою робость и забитость. Вместо них появились благородная сдержанность и разумная осторожность. Расправились плечи, стала прямой спина. Пожалуй, Сильван не ошибся: отцом Гины несомненно был человек знатный, вон как порода сказывается. Поэтому и целитель оробел. По нему-то сразу видно: из простых.

Виола решила помочь бедному парню и заговорила с ним самым ласковым голосом:

— Лисимах, я много слышала о вас от отца, но и не подозревала, что вы будете нас встречать здесь, в Кассене. Вы же были в столице, или я ошибаюсь?

Лохматый парень обрадовался протянутой руке помощи и тут же доложил, что получил письмо от Тео и поехал в Кассен специально, чтобы его встретить и помочь поселиться в новом доме. Вчера успел сбегать на улицу Тигровой лилии и посмотреть на подарочек. Отличный дом в элитном районе. Наверняка стоит уйму денег. Тео повезло, что старый архимаг оказался таким щедрым. Хотя что ему. У него по всей стране таких уйма. Некоторые кладут денежки в банк, а этот старикашка скупал дома. Видите ли, он много путешествовал и не хотел останавливаться в трактирах, только в собственных домах. Теперь он стар и никуда не ездит, так что дома ему ни к чему, вот и отдал один Теодору. Почему в Кассене, а не что-нибудь поплоше? Так поплоше у него, небось, и нет ничего. В основном дворцы и поместья. Только в столице два роскошных особняка. А этот так, обычный дом мага. Конечно, сплетничать нехорошо, но на острове магов все об этом знают.

Виола слушала Лисимаха и мотала на ус, хотя усов у неё не было и не предвиделось. Богатый архимаг, ага, с собственным домом в лучшем районе Кассена. С одной стороны здорово, с другой… Будет ли им там удобно? Они люди простые, возможно, знатные и богатые соседи станут их презирать. И удастся ли поставить таком месте магазин? Сомнительно. Не лучше ли будет дом продать, раз уж он такой дорогой, а купить что-нибудь более подходящее?