О том, куда им податься, пока думать рано, но вот о том, что надо сворачивать все дела здесь — самое время. Она нашла покупателя на их лавку и дом. Думала завершить сделку через несколько дней, но придётся поторопиться. Сейчас она пригласит покупателя к ним, вызовет нотариуса и до заката дело будет сделано. Говоря об этом, Виола шустро писала что-то на листочках магпочты, вероятно, вызов тем самым покупателю и нотариусу. Затем щёлкнула особым образом и бумажки истаяли в воздухе: полетели к адресатам.

— А Регина? — заволновался Теодор.

У Виолы был готов ответ и на это возражение.

— По договору Гина останется в доме на четыре декады. Так как ей придётся остаться одной, её надо занять чем-то полезным, чтобы не осталось времени на вредные и глупые страдания. Не хочу её сейчас тревожить, ещё пару дней ей надо отдохнуть. Просто напишу письмо к указаниями. Я думаю поручить ей собрать все наши вещи и перевезти их в другой город, подальше отсюда. Пусть отлежится и начнёт переезд. По-моему, для наших целей подойдёт Мирель.

Произнеся название, она бросила быстрый взгляд на Мельхиора, как бы в поисках одобрения. Он подтвердил:

— Отличный выбор. Там можно будет обратиться на склад братьев Кормаль, сослаться на меня и отдать имущество на хранение. Братья — люди честные и обязаны мне кое-чем. Так что можно не бояться за сохранность: нитка не пропадёт. А Регина сделает как захочет: поселится в гостинице или снимет квартиру. Там она сможет спокойно дождаться окончания нашей миссии, особенно если мы возьмём с собой побольше бланков магпочты, чтобы успокаивать её ежедневно. Мирель — город приятный и недорогой. Если ты, Тео, оставишь ей триста-четыреста золотых, она сможет прожить целый год, ни в чём не нуждаясь, каждый день питаться в тавернах и ресторанах, держать служанку и покупать себе платья их хотейского шёлка.

— Она сможет там жить как герцогиня, — сказал в ответ Тео, — У неё на личном счету больше тысячи гитов. Я ей столько положил, когда разобрался со своими деньгами и теми, кто хотел наложить на них лапу под предлогом моей гибели. Потом, я знаю, Вилечка на каждый праздник ей дарит кроме духов, брошек, вееров и шалей небольшую сумму. Говорит, так у купцов принято. Хороший обычай. Гина эти деньги почти не тратит, так что сейчас она вполне обеспеченная женщина. А если со мной что случится… По завещанию ей отойдёт половина моих денег, а это, поверьте, кругленькая сумма.

Виола недовольно поджала губы.

— Папа, давай сейчас не будем об этом. Гина вряд ли обрадуется богатству, полученному такой ценой, а я тем более. Держи свои деньги при себе, целее будут. Я планирую, что мы все, подчёркиваю: все вернёмся домой целые и невредимые. И наш Эди будет с нами. Так что лучше сядь, возьми листок и напиши список того, что нам может понадобиться. Бери по максимуму: вдруг придётся лезть в горы?

Тео согласно кивнул и потянул к себе стопку бумаги и стакан с чернильными палочками. Обычно в столовой их не держали, но Виола притащила всё из кабинета, знала, что понадобятся.

Стоило Теодору написать на бумаге первое слово и почесать в затылке, соображая, что поставить под номером вторым, как в дверь, ведущую из чайной, постучали. Официантка Роза спрашивала, можно ли провести сюда господ, которые пришли к хозяйке.

— Конечно, конечно, — подтвердила Вилька, — веди их сюда и иди сама. Будешь свидетелем. И позови кого-нибудь с кухни, повариху или кондитера, кто сейчас посвободнее.

Затем повернулась к Мельхиору и застенчиво улыбнулась.

— Я бы тебе предложила засвидетельствовать сделку, но ты теперь лицо заинтересованное. Но всё же предлагаю пойти со мной, твоё присутствие не будет лишим.

Не прошло и минуты, как в кабинете Виолы собралось весьма разномастное общество. Недовольный нотариус господин Брен сидел за столом на месте хозяйки и диктовал составленный им договор своему помощнику, радостный покупатель, официантка Роза и повариха Дора столпились вокруг и слушали юридическую абракадабру как некую великую премудрость. Виола сидела в углу вместе с Мельхиором и тоже прислушивалась. Не дай боги, этот старый хрен вставит какую-нибудь мелочь, противоречащую всему. Но нет. Цена за дом, за право на дело, за товар на складе, условие проживания Регины в доме, список вещей, которые она имеет право забрать с собой… Всё верно, всё, как договаривались. Аккредитивы… Гарантии банка… Ошибок нет. Ох! Теперь дождаться, пока помощник снимет копию. Покупатель принёс с собой и золото, и банковские чеки. Проверить сумму и можно подписывать оба экземпляра.

В волнении она не обратила внимание, что вцепилась в руку мага, как утопающий в спасательный круг и всё время, пока нотариус работал, нещадно её теребила.

Мельхиор не слушал. Не мог. Всё в его сознании перепуталось и сейчас он никак не мог определить, какой линии поведения придерживаться. Виола сказала, что он — лицо заинтересованное, значит, помнит, что обещала ему свою руку. Вернее, он обещал ей свою и она ею уже завладела. Вон как теребит. Или она не сознаёт что делает? Ему не больно, скорее приятно, но страшно ошибиться и принять это за что-то большее, чем игра нервов.

Сейчас его рука играет роль плюшевого медвежонка, которого дитя бессознательно тискает, слушая важный для себя разговор. Но что будет потом? Она опомнится, извинится и всё? Грустно.

Наконец договор был составлен в двух экземплярах и нотариус пригласил Виолу.

— Считайте деньги и подписывайте, уважаемая. Свидетелей попрошу приготовиться и зафиксировать, что основные условия договора выполнены. Затем я заверю ваши подписи и будем считать, что это процветающее заведение сменило хозяина. Да, насчёт госпожи Регины. В течение шести декад она сможет обратиться ко мне и пожаловаться, если ей будут чиниться какие-либо препятствия. Но я надеюсь, что всё пройдёт без неприятностей.

Роза и Дора недовольно сопели: они не ожидали, что хозяйка продаст лавку и чайную. Новый хозяин вроде как обещал ничего не менять, только кто там его знает. Но Виолу никто не осуждал. После того, как дом две декады жил на осадном положение и в конце концов похитили бедного Эди, они уже ничему не удивлялись. Так что когда им сунули в руки чернильные палочки и ткнули туда, где нужно расписаться, женщины сделали это без сопротивления и комментариев.

Наконец всё было закончено. Новый хозяин сообщил, что придёт утром принимать дела и увёл нотариуса с помощником. Закрыв за ними дверь, обессиленная Виола чуть не свалилась на пол, но маг поддержал её. Затем подхватил на руки и понёс верх по лестнице.

— Куда ты меня несёшь? — спросила Виола.

В её голосе не было испуга или недовольства, только интересе и некая доля лукавства.

— Ты устала и тебе пора отдохнуть, так что я несу тебя в спальню, — ответил смущённый маг и добавил, чтобы не получилось, как будто он собирается воспользоваться ситуацией, — Надеюсь, раздеться и лечь ты сумеешь сама.

Девушка не ответила. Видимо, заметила, в каком состоянии её жених, и не стала его провоцировать.

У дверей спальни Мельхиор спустил её на пол и предупредил:

— Рано утром будь готова. Мы отправимся ещё до рассвета.

Затем он развернулся и быстро сбежал вниз.

В столовой над листком бумаги так и сидел Тео. Напротив него пристроился пришедший Ансельм. Оба молчали, а напряжение просто висело в воздухе. То ли парень из Коллегии сказал что-то не то, то ли бывший наёмник ему не так ответил, но сейчас между двумя приятелями склубилось облако недоверия. Ещё немного — и поссорятся на всю жизнь. Мало того, что малыша украли. Не хватало ещё баталий. Поэтому Мельхиор поторопился обнаружить себя. Вошёл, топая, со стуком придвинул стул, сел и спросил:

— Ну как, всё нормально?

Увидев мага, Теодор обрадовался.

— Ой, ты вовремя. Я как раз составил список, а тут Ансельм пришёл. Говорит, мы завтра должны давать показания в Коллегии. Нас ждут в полдень. А я ему на это: мы завтра уезжаем искать Эди. А он мне решил запретить, мол, это дело полиции.