Раздумывая над этой трудной задачей, она машинально прислушивалась к диалогу, который возник как только кудлатая голова Теодора воздвиглась над бортиком телеги.

— Как твоё имя? — спросил виконт ровно для того, чтобы начать беседу.

— Теодор Бенье, — хмыкнул наёмник, — Но можешь звать меня дядя Тео. По возрасту как раз подхожу.

Если он этой репликой надеялся отвлечь юношу от той темы, которая тог мучила, то не преуспел. Эгон тут же задал следующий вопрос:

— Кто ты и зачем тебя наняла моя так называемая матушка?

Теодор пожал плечами.

— Кто я? Наёмник. Обычный наёмник. Когда-то служил Элидиане в горных егерях. Потом вышел в отставку по ранению и тех пор работаю исключительно на себя. Боевыми действиями не занимаюсь, в гарнизонах не служу, дома как пёс не сторожу, специализируюсь на охране в пути. Есть опыт работы с магами, поэтому, наверное, меня и наняли.

Он замолчал, надеясь, что парень забыл про вторую часть вопроса, но напрасно.

— Это только половина ответа. Я спросил: зачем тебя наняла графиня Эгон?

Тео вздохнул и встряхнулся. Ну до чего же въедливый поганец! А был таким милым пока не пришёл в сознание!

— Графиня наняла меня, — он задумчиво почесал в затылке, — Как же это звучало, чтобы не соврать? О! «Доставить виконта Ульриха Эгона из Элидианского университета домой во что бы то ни стало. Срочно.» За срочность полагалось дополнительное вознаграждение. Эх, парень, если бы ты не стал выпендриваться на своём задристанном полигоне, я бы уже давно сидел дома и считал денежки. А теперь и за основное задание с графини с трудом можно будет что-то стрясти.

Зря он распинался: жалобы на трудное финансовое положение красавчика не интересовали. Зато про срочность тот отлично усвоил и задал следующий вопрос:

— А почему такая срочность?

Тео брякнул как есть:

— А потому, любезный ты мой виконт, что граф твой папаша преставился вместе со своим старшим сыном. На охоте убились, я так понял. Графом теперь следует называть твоего второго братца, хотя я не уверен. Он тоже был ранен и мог помереть за то время, пока мы тут таскаемся с твоим телом по лесам. Слухов, правда, не было, но кто ж его знает Может быть граф Эгон это ты.

С каждым сказанным Теодором словом молодой виконт всё выше поднимался на своём ложе, его глаза распахивались всё больше, а челюсть падала всё ниже. Когда же Тео замолчал, юноша обессиленно упал на дно телеги. Глаза его закатились и он снова потерял сознание. Новость подействовала на парня как удар молотком по голове, и без того пока слабой.

Вилька бросила куропаток и вихрем подлетела к больному. Проверила зрачки, поводила ладошкой перед губами, потрогала пульс. Убедившись, что парень не умер, а просто свалился в обморок от волнения и слабости, махнула на Тео рукой: мол, иди свежуй добычу, я с пациентом посижу.

Теодор чувствовал свою вину: сказал не то и не так, и это его раздражало. Не умеет он цирлих-манирлих перед всякими там графьями разводить! Говорит как есть и точка! А если это кому-то не нравится, может не слушать! Да, и не спрашивать!

На этом настрое он быстро расправился с дичью и через полчаса Виола приняла из его рук подготовленные тушки. В результате кролик превратился в рагу, а птички сварились, дав достаточное количество бульона, чтобы кормить больного в течение двух дней.

Пока еда готовилась, обморок Эгона перешёл в здоровый сон.

Проснулся он когда Тео с Виолой заканчивали сворачивать лагерь, собираясь в дорогу. На этот раз юноша повёл себя разумно. Попросил поесть, получил свою фляжку с бульоном и наставлениями что пока можно только это, а затем тихо наблюдал за действиями Тео и Виолы. То, как быстро и сноровисто они убрали все следы лагеря, восхищало. Когда лошади наконец тронулись и повлекли телегу прочь от становища, он нарочно обернулся и убедился: заметить, что на поляне у сгоревшего дома кто-то ночевал и жёг костёр, мог бы разве что опытный следопыт. Обычному человеку ни за что не догадаться.

Обижало только, что Виола не поспешила устроиться рядом с ним, чтобы заботиться, а уселась на передке телеги вместе с этим грубияном Теодором. «Зови меня дядей Тео»! Это ж надо! Ульрих Эгон не считал себя снобом, но звать простого наёмника дядей это чересчур. Вот Виолу он бы с удовольствием звал как-нибудь ласково. Но девчонка не торопилась с ним сближаться. Наоборот, всем своим поведением подчёркивала, что для неё наёмник именно дядя, любимый старший родственник. Хотя Ульрих готов был поставить свою годовую стипендию против кукиша с маслом: никакого кровного родства между ними нет!

Чтобы привлечь внимание очаровательной девицы, Эгон выбрал самое простое и единственно возможное в его положении средство. Он застонал.

Виола тут же перебралась с передка телеги к нему поближе, положила прохладную ладошку на лоб страдальца и спросила участливо:

— Тебе плохо? Что болит?

Хороший вопрос. Ничего у виконта не болело. Сил не было, это да. Конечно, можно было соврать и потом любоваться, как куколка будет вокруг него танцевать с отварами и примочками. Но что-то подсказывало, что так лучше не делать. Несмотря на своё личико сердечком, пухлые губки и большие глаза цвета калёного ореха, Виола почему-то не производила впечатление наивной дурочки. Лучше сказать правду или что-то максимально на неё похожее.

— Прости, я тебя потревожил. Ничего у меня не болит. Просто хотел приподняться повыше, но сил не хватило. Вот я от напряжения и…

Договорить ему не пришлось. Она кивнула и тут же сварганила из подручных тряпок и мешков некое подобие спинки дивана, на которую он и откинулся. В полусидячем положении оказалось довольно удобно осматривать окрестности. К тому же Виола, закончив работу, не ушла обратно к своему дяде Тео, а села рядом. Кажется, она была настроена поговорить. Но только он сложил в уме подходящий к случаю комплимент, как услышал:

— Давай поговорим о тебе. А то ты всё время был без сознания и мы с Тео о тебе ничего не знаем. Хотелось бы иметь подробную и достоверную информацию.

Такого Эгон от этой милашки не ожидал. Он думал, она будет щебетать что-нибудь про птичек и цветочки, благо вокруг их предостаточно, а она с места в карьер! Информацию ей подавай! А ещё уверяет, что не ведьма. Может и так, но тогда кто? Выговор у Виолы твёрдый, характерный для среднего Гремона, но на белокурых, дебелых, лупоглазых гремонских девах она совсем не похожа. Простолюдинка? Очевидно это так, но такая изящная миловидность у девиц третьего сословия встречается скорее на юге Элидианы. Может, для начала она расскажет свою биографию?

— Я сам хотел тебя расспросить.

Девушка поняла, что виконт не настроен на излияния, поэтому взяла его за руку, наклонилась и заглянула в глаза.

— Ули, это очень важно. Практически вопрос жизни и смерти. Ты сейчас будешь отвечать и не станешь выяснять зачем я спрашиваю. Поверь, это в твоих же интересах. Потом я отвечу на любые твои вопросы. Но сначала ты!

Вот так. Это он должен спрашивать, а они с Теодором отвечать, но по мнению этой цыпочки всё наоборот. Эгону стало обидно. Он чуть было не начал снова прикидываться умирающим, но рассудил, что по задаваемым вопросам тоже можно о многом догадаться. Поэтому кивнул и важно разрешил:

— Спрашивай, постараюсь удовлетворить твоё любопытство.

Он даже не догадывался, о чём она будет спрашивать, и поэтому дёрнулся, когда услышал:

— Ты был сильным магом? Потенциально?

Жестоко со стороны девчонки спрашивать такое у того, кто скорее всего магом больше не является. Но он обещал ответить, потому сказал:

— Сильным. В будущем мне пророчили карьеру архимага. Правда, до этого пока далеко, я всего лишь четверокурсник. Был.

— То есть ещё шесть лет впереди, — задумчиво проговорила девушка, показывая, что знакома с условиями обучения в магическом университете, — Как так случилось что ты потерял силу?

Юноша ответил с горечью:

— Замахнулся на то, что мне было не по плечу. Выложился на заклинании, которое проходят только на восьмом году обучения. Но у меня не было выхода.