— "Ведьма на метле", — прочитал Тео вслух.

Ули же залюбовался картинкой, сопровождавшей название. На ней была изображена юная рыжеволосая красотка с выдающимися прелестями: обширнейшим бюстом и роскошнейшими бёдрами при талии столь тонкой, что она напоминала пресловутое метловище. Глаза у неё занимали пол-лица, а вот ротик был таким маленьким, что возникали сомнения в её способности нормально питаться. Эта фантастическая красавица каким-то чудом устроилась верхом на тонкой палочке с убогой щёткой на конце. На плече у неё восседал чёрный кот, который удался художнику гораздо лучше, чем помянутая в названии ведьма. Потому что женщин, столь щедро одарённых природой, в реальной жизни не бывает, а коты именно такие и есть.

Под вывеской зияла гостеприимно распахнутая дверь, вот только никто не торопился в неё входить. Тео бросил на Ульриха извиняющийся взгляд, как будто он был виноват в местном запустении, пожал плечами и направился в открытую дверь. Молодой граф не решился за ним последовать, он вообще не хотел показываться своим бывшим подданным: мало ли что им в голову придёт. Ещё схватят и сдадут герцогу. Вместо трактирного зала он вошёл в калиточку, ведущую к конюшням.

А Тео неожиданно оказался нос к носу с дамой, явно послужившей прототипом красотки с вывески. Те же рыжие волосы и зелёные глаза, тот же щедрый бюст в глубоком вырезе. Только вот была она далеко не юной, рот у неё оказался вполне нормальным, впрочем, как и глаза, да и талия тонкостью не отличалась. Вместо метлы женщина восседала на высоком табурете, а рядом на стойке возлежал тот самый чёрный кот. Больше во всём трактирном зале никого не было.

— Э-эээ…, - протянул Тео, — Хозяюшка, а лошадей у вас нет?

— Лошадей? — удивилась она, — Почему нет? Есть лошади. А вам, собственно, куда? Если на прииски, могу предложить мула.

— Нам бы в Барман, — опомнился от первого удивления Тео, — вообще-то в Альтенбург, но туда-то вы нам лошадей не дадите, правильно я понимаю?

— Барман, — задумчиво повторила за ним хозяйка гостиницы, — Барман — это хорошо. До Бармана я могу вам дать лошадей. Золотой за одну плюс залог по десять золотых. Залог вам там вернут.

Это было чудовищно дорого, в том же Альтенбурге за эти деньги можно было не нанимать, а купить трёх приличных коней, но Тео не собирался торговаться. Лишь бы выбраться без особых потерь. Женщина между тем продолжала всё так же задумчиво.

— Но вы всё говорите "мы". А сколько вас?

— Двое нас, — приободрился бывший наёмник, — и нужны нам две оседланные лошади. До Бармана, — повторил он, как будто дама за одну минуту могла об этом забыть.

Она впервые посмотрела на него в упор, пристально и внимательно.

— Деньги на стол и можете идти в конюшню, выбирать. Только предупреждаю: выбирать особо не из чего. И сваливайте побыстрее, если не хотите нарваться на солдат. У них через полчаса караул сменяется.

Тео не надо было уговаривать. Он тут же выложил на стойку двадцать две монеты. Чёрный кот при этом поднялся со своего места и стал внимательно следить за руками мужчины, как будто умел считать или мог отличить настоящий золотой от поддельного.

Рыжая выжига смахнула золотые в выдвинутый из стойки ящик, указала Теодору на боковую дверь, которая должна была вывести его к конюшням и, казалось, полностью потеряла к нему интерес.

Ведьма, — подумал мужчина, — самая настоящая ведьма, как в сказке. Жадная и бездушная.

Он вышел во двор и нашёл в конюшне Ули, который грустно рассматривал трёх жалких одров, за двух из которых которых Тео только что выложил кругленькую сумму.

— Седлай любую, — сказал он, — всё равно других тут не найти. Какие тут, по-твоему, получше будут?

— Берём рыжую кобылу и солового мерина, — ответил ему граф, — третья старая и с запалом. Нам не подойдёт. Вдруг придётся удирать?

Через несколько минут они выехали со двора и направились к городским воротам. Оба не обратили внимание на то, что рыжая хозяйка проводила их взглядом из окошка.

— Как интересно, Фило, — сказала она коту, — Это же наш милашка граф Ули с каким-то старым наёмником. Хитрый, не пошёл светить своей хорошенькой мордашкой, слугу послал. Знаешь что? Сейчас попьём чаю, а потом сходим и донесём. Герцог вряд ли их поймает, они успеют далеко убежать, зато мы с тобой разживёмся наградой. Сколько там обещали за сведения о местонахождении Ульриха Эгона?

Ули не думал о возможной погоне. У него была одна задача: выбраться как можно скорее из города. Больше всего он боялся, что их не пропустят стражники. На въезде в город обычно толпились путники и телеги, но сейчас их практически не было, некем и нечем было загородиться от стражи. Но раз охранные плетения на воротах отключены, можно попробовать пройти под прикрытием отвода глаз. Накинуть на всех одно общее заклинание, вести лошадей в поводу, идти медленно, чтобы не создавать лишнего шума, и их не заметят.

Конечно, амулеты удобнее и на них не надо тратить силу, но он и так способен использовать это действенное заклинание. Десять-то минут он его удержит и не запыхается, а больше и не надо. Только бы стражники не стояли в самом створе ворот, а то толкнёшь их и вся маскировка слетит.

Поначалу казалось, что богиня удачи от них отвернулась. Несмотря на то, что ворота были распахнуты настежь, стражники расположились посередине улицы, прикрывая прямой путь. И пеший путник не смог бы пройти, никого не задев, что уж говорить о лошадях?

Но тут произошло то, о чём предупреждала рыжая ведьма: пришла смена караула. Приведший новых стражников офицер увидел, как вольготно расселись охранники, поднял их, выстроил вдоль стены и принялся распекать. Ворота на несколько минут остались без присмотра.

Ули не замешкался ни на минуту: накинул на них с Тео и лошадей общий отвод глаз и они торопливо покинули город, даже не покидая сёдел, чтобы миновать кордон стражи. Оба внимательно вглядывались в окрестные кусты и камни. Где-то тут впереди должен был ждать их Мельхиор.

Виола с Мельхиором довольно быстро добрались до пансиона, в котором маг нашёл себе убежище на ночь. Переговорил с хозяйкой, усадил Вильку с сыном завтракать, а сам побежал по делам, обещав скоро вернуться.

Мешкать и задерживаться в Эгоне не входило в его намерения.

Эди всю дорогу ехал у мужчины на плече и чувствовал себя равным королям, а когда его ссадили на землю, то оказалось, что приятная тётенька счастлива его видеть и накормить вкуснющими булочками с маслом, яичницей, которую Эди бескорыстно любил, и сладким чаем с молоком. Мама присоединилась к нему за трапезой, а симпатичная хозяйка, приготовившая всё это великолепие, села напротив и стала охать и ахать, восхищаясь Эдмоном. И миленький-то он, и хорошенький, и так похож на маму. Ещё больше умилил тётеньку его аппетит, можно подумать, она никогда не видела детей, которые хорошо кушают.

Виола поощряла все эти сопли-слюни единственно ради того, чтобы не пришлось самой поддерживать разговор и отвечать на вопросы. Ей не хотелось ни врать при Эдмоне, и говорить женщине правду. К счастью, всё рано или поздно заканчивается. Пришёл её муж, расплатился с хозяйкой, забрал приготовленную для них корзину с едой и велел идти во двор: лошадь ждёт.

Пока женщины и дети питались, Мельхиор собрал свои вещи и сходил к соседям, у которых стоял в стойле его конь. У самой хозяйки пансиона конюшни не было, но она нашла выход из положение, пристроив животное у жившего напротив шорника. Забрав своего четвероногого приятеля, маг поспешил назад. Чиркнул записку Теодору и отправил её магпочтой, надеясь, что тот пока находится на свободе. Об Ульрихе решил не заботиться. В конце концов здесь его графство и он их втравил в эту неприятную историю. Пусть теперь сам выкручивается.

Всем пришлось сесть на одного коня, чему бедная скотина не обрадовалась, а когда хозяйка пансиона подала Виоле дополнительно здоровую корзину с продуктами, и вовсе загрустила. Но делать было нечего. Хорошо ещё, что выезд из города находился совсем близко.