— В Элидиану, — мрачно ответил маг, — сдавать очередной экзамен.

Он похлопал себя по карману, из которого торчали горлышки пяти или шести бутылочек.

— Вот, если мне зачтут эти эликсиры, то до звания магистра останется сдать портальные построения и экзамен по высшей магии. Надеюсь уложиться и покинуть Эдель уже магистром, — он вздохнул, — Ещё бы деньжат подкопить

Тут до Мельхиора дошло, что он изливает душу перед служанкой, вместо того, чтобы торопиться на экзамен, и он выскочил за дверь.

Через три дня вернулся довольный: эликсиры ему зачли, следующий экзамен назначили весной, успеет подготовиться. На этой радостной почве он размяк, а когда за ужином выпил лишнюю рюмку, выдал Вильке то, что говорить никому не собирался.

Их его немного бессвязной речи девушка ухватила самую суть.

В Элидиане каждый, имеющий дар, мог бесплатно учиться, если подписывал обязательство отработать на корону пять лет после окончания университета. За деньги мог учиться любой, не обязательно природный элидианец. А вот права таких, как Мельхиор, нищих иностранцев, были значительно меньше. Все знали, что им нужно отработать на корону пятнадцать лет вместо пяти, но это было не совсем так. Никто не давал им спокойно закончить университет полностью: пять лет учёбы, столько, сколько нужно, чтобы подготовить сельского мага, а затем пятнадцать лет отработки там, куда пошлют. Ни старание, ни отличные оценки, ни размер дара не давали никаких преимуществ. Государство нуждалось в магах на местах и оно их получало так или иначе. Просто отличники получали лучшие с точки зрения условий участки. Зато и работы там было на порядок больше.

В этой обидной ситуации были свои плюсы. Отличникам предоставлялось право продолжить учёбу заочно и бесплатно. Он имел право на консультации элидианских профессоров и сдачу экзаменов, а также пользование библиотечным фондом университета. Если хватало сил, времени, усидчивости, а главное стремления, то за пятнадцать лет сельский маг имел шанс вырасти до магистра. Правда, все права, которые давало это звание, он получал только после окончания работы на корону. Зато потом перед магистром были раскрыты все двери.

Мельхиор положил все силы на то чтобы достичь этой цели и она была уже близка. Он мог собой гордиться: из десяти таких, как он, разве что один добивался признания своего магистерского уровня. Вот почему он не женился и избегал даже думать об этом раньше времени: жена помешала бы его амбициозным планам. Вместо того, чтобы трудиться над своим образованием, он должен был бы заботиться о семье, думать о том, где достать денег на причуды и капризы жены, нянчиться с отпрысками, ублажать тёщу. А у него и так работы выше крыши.

Вилька сочла желание своего хозяина возвыситься над своим положением достойным уважения. Пусть городскому магу живётся сытно, у него хороший дом и достойная оплата труда, но свобода магистерского звания много дороже. Можно ли сравнивать? Это как приказчик в чужой лавке против хозяина собственного успешного дела. Почему успешного? Потому что в отличие от купца магистр в своей профессии прогореть не может.

Этот случай открыл ей глаза на своего хозяина. Она и до этого неплохо к нему относилась, а тут стала уважать значительно больше. Человека никто в зад не пинает, а он идёт вперёд потому что имеет стремление. Мог бы как большинство плыть по течению: и любили бы его больше, и работы меньше. А он выгребает против и близок к тому, чтобы приплыть туда, куда стремился. Таким человеком можно восхищаться.

Виола и сама была твёрдым орешком, но ей, как женщине, было труднее идти против устоявшихся правил и традиций. Тем приятнее ей было видеть перед собой того, кто своим примером мог вдохновлять. Ведь у неё тоже есть цель и она ней идёт.

Регина работала много и хорошо. Приходила рано и убирала в кухне до того, как там начинала хозяйничать Виола. Затем перемещалась в комнаты и делала то, что было на этот день запланировано. Иногда это было мытьё полов, иногда стирка, но были и другие работы, к которым Вилька её привлекала. Она с детства усвоила, что перемена деятельности тот же отдых и не давала служанке скучать. Выяснилось, что Регина готовит не очень, а вот шьёт не в пример лучше своей нанимательницы. Платье, которое ей отдала Виола, она переделала так, что нельзя было догадаться, что оно в одном месте ушито, а в другом надставлено.

Не использовать этот замечательный талант было бы просто расточительством! В закромах тётушки Жизели нашлись разные ткани и Виола предложила женщине попробовать свои силы. Во-первых сшить новые шторы и чехлы на кресла в жилые комнаты, а во-вторых приодеться самой, ведь кроме обойных тканей нашлись и плательные.

Денег, чтобы прибавить Регине жалованья, у Виолы не было, но ведь можно улучшить её благосостояние и без звонкой монеты. Четыре платья, два из которых были из хорошей, тёплой шерсти, служанка сшила из пожертвованных ей работодательницей отрезов и они сильно улучшили для ней ситуацию с одеждой. Всё, что у неё ещё оставалось из старого, постепенно приходило в негодность, а впереди ждала зима. Вилька же нашла залежи толстого чёрного сукна, из которого обычно кроили плащи, вручила её Регине и велела пошить их столько, сколько получится, а за образец взять плащ Мельхиора.

План её состоял в том, чтобы снабдить всех в доме этими необходимыми предметами одежды в достаточном количестве. Мага, конечно, в первую очередь.: больно смотреть, какой он неухоженный. Поначалу это не бросалось в глаза, но по мере того, как дом становился всё лучше и лучше, Мельхиор на его фоне казался всё более заброшенным. Даже чистые рубашки уже не помогали. Пусть хоть из дома выходит аккуратным: новый плащ всё прикроет.

Поделилась своими соображениями с Региной и неожиданно нашла в той понимание. Женщина предложила сшить ему новый гардероб из того, что нашлось по загашникам, и постепенно заменить старые, потёртые и прожжённые в лаборатории вещи новыми. Правда, когда они попытались намекнуть Мельхиору что хотят его приодеть, он рассердился не на шутку и заявил, что снимать с себя мерки и служить портновским манекеном не дастся. Напугал! Вилька выбрала среди его гардероба штаны и камзол, которые сидели на хозяине наиболее прилично, а Регина обмерила уже их.

Оказалось, что шить она любила и не шила в Эделе только потому, что эта ниша была уже занята местными мастерицами. Когда же представилась возможность заняться любимым делом, бедняжка была просто счастлива. Так что время до обеда Регина посвящала уборке, а после шитью. Число плащей в шкафу у двери множилось, а в сундуке у Вильки уже лежали два камзола, три жилета и несколько пар добротных штанов, которыми она всё никак не могла подменить поношенные вещи Мельхиора.

Начала было, но стоило ей выбросить привычные штаны и подсунуть на их место новые, мужчина так на неё рыкнул, что она почла за благо отложить перемены в его гардеробе. Сначала надо подготовить почву.

Кроме этого были и ещё нерешённые дела. Пока Вильке не удалось оставить Регину жить у мага. По вечерам она всё так же возвращалась в свой домишко, а Жером её провожал.

Однажды (дело шло к зиме) он отозвал Виолу и пожаловался:

— Знаете, я каждый день провожаю нашу Регину и каждый день одно и то же. Эти стервы житья ней не дают. Бить её не могут, так они своими криками пытаются несчастную достать.

— Как? — встревожилась Виола, — Каким образом? Нельзя ли их как-то наказать.

Жером махнул рукой.

— Орут ей всякие гадости. И ведь даже к ответу не притянешь: они при этом стоят не на улице, а во дворе. По закону каждый может на своём подворье орать что вздумается и не важно, что это слышно на улице. Главное где в это время стоят его ноги. Вот гадюки и пользуются. Приятно ли ей, бедной, этакое слышать?

Виола задумалась. Может, использовать это как повод? Пусть инициатива идёт не от неё. Она предложила Жерому завести этот разговор не с ней, а с Мельхиором. Хорошо бы это сделать за обедом, ближе к окончанию. Маг становится значительно добрее когда наестся, может пожалеет бедную женщину и придумает что-нибудь. Регина с ними за стол не садится, ест на кухне, так что неловкости возникнуть не должно.