— Да, как-то не очень, — бормочу, вмиг сдувшись. А неугомонная девица продолжает, как ни в чем не бывало:

— Я, если честно, тоже не любитель. Мне хватило съемок в прошлом. Подрабатывала моделью, когда было свободное время. Это так утомляет. Очень загруженный график.

— Зато сейчас ты нашла себя в туризме. Гостеприимно принимать туристов, наверное, дело нелегкое, — вежливо поддержала диалог, хотя все внутри меня бесновалось.

Мое воспитание не позволяло обрывать разговор, даже если он мне не был интересен. Этот же дико злил.

— Я одна из лучших. Именно поэтому Ян вышел на меня через агентство, в котором я работаю. Работа бывает сложная, но всегда интересная. Ничего, однажды ты тоже найдешь себе занятие по душе, как мы. Тогда поймешь, о чем я говорю.

— Ммм. Да, обязательно.

Истомин с любопытством перекидывал взгляд с меня на Милу, даже не догадываясь, что ловкая девица пытается на моем сером фоне выглядеть выигрышней.

Снова уткнувшись в свой салат, я вяло отвечала на их реплики. Потеряла последние капли интереса к разговору, потому что Мила искусно увела его в ту сферу, о которой я не имела ни малейшего представления — бизнес-туризм, разработки технологий в Дубае, выставка Экспо, о которой я только слышала. Но заговорить боялась, не хотелось попасть впросак.

Мила оживленно спорила и, иногда, наоборот, поддерживала его тезисы. Ян же то и дело бросал на меня взгляды, вежливо продолжал беседу. Отвечал открыто и развернуто.

С неконтролируемой досадой я поняла, что ей удалось его увлечь. Хотелось встать из-за стола и уйти прочь. А лучше перед этим вылить свой латте бесячей девице на голову, чтобы ее локоны перестали так раздражающе блестеть.

Но вместо этого я сидела и молча слушала их затянувшийся диалог.

Распрощавшись у такси, до которого Ян проводил нас, мы поехали дальше. Но атмосфера между мной и девушкой изменилась. Вместо дружелюбной превратившись во враждебную и неловкую. Нам обеим было в тягость ехать друг с другом и находится в ограниченном пространстве.

Мила, наверняка, голову себе сломала в вопросе: что такая серая мышка, как я, забыла около такого видного парня, как Ян.

Дальнейший обзор достопримечательностей практически прошел мимо меня. Дорогущие яхты на пирсе, район Марина — красиво, да. Но так далеко от меня и всей моей жизни. Потеряв запал, я почти не фотографировала, вежливо слушала ее, то и дело поглядывая на часы.

Вымотанные, мы приехали обратно в Дубай Молл, чтобы выбрать платье к завтрашнему вечеру.

Шагая за Милой по блестящей плитке огромного здания с множеством бутиков и отделов, я с искренней робостью смотрела на вывески и названия. Боясь туда даже входить.

Что говорить, даже известные бренды масс-маркета мне, в большинстве случаев, были не по карману. Пару раз мы со Златой заказывали с известного китайского сайта. Только подруга обплевалась, когда одежда пришла явно не по ее размеру, и перестала заказывать. Мне более-менее подошло, цена устраивала, поэтому я продолжила там покупать себе одежду.

Но Мила не остановилась ни у одного из этих отделов. Вместо этого она повернула в галерею, где вмиг опустело. Народу не было. Вывески известных мировых брендов приводили в трепет, да что там, в ужас. Я боялась, что, как в фильме «Красотка», меня вышвырнут вон отсюда, не захотят обслуживать. Ободранные носы моих балеток буквально кричат, что все здесь мне не по карману и не по статусу.

Однако я следовала за Милой в один из таких бутиков, не желая показывать ей своих чувств. С трудом заставила себя расправить плечи, стараясь абстрагироваться от ужасных ценников. Двадцать тысяч дирхам за платье! С ума сойти! Золотыми нитями оно, что ли, расшито?!

Когда услужливые девушки предложили нам свою помощь, не разглядывая, и вообще никак не показывая своим видом, что у нас что-то может быть не так, я немного расслабилась. К черту. Все не так плохо. Ян хочет купить мне дорогое платье на вечер, пусть так. Я вряд ли куда-то смогу его надеть снова, а потому будем считать этот маскарад частью всей нашей игры.

Мила кисло покачала головой, когда одна из девушек предложила рассмотреть новую коллекцию, необычайно подходящую к ее цвету глаз. Она молча села в бархатное кресло, пока сотрудницы бутика листали передо мной каталог или приносили платья. Однако никакого чувства торжества я не испытывала и в помине. Это всего лишь тряпки, а девушка видит перед глазами то, что хочет видеть. Сказку. Жизнь Золушки. И то, как Золушке приходится расплачиваться за жизнь в замке, ей невдомек.

Хотя нет. Вот тут-то она как раз все понимает. Но продолжает видеть розовую сказку.

Долго я не мучилась с выбором, потому что почти сразу остановила свой взгляд на длинном черном платье из струящейся, будто прибитой звездной пылью, ткани. Соблазнительный корсаж без лямок и длинный разрез чуть сбоку перебивали его сдержанный цвет. Подобрав к нему туфли-лодочки и жакет, я подала карту Яна, вдруг испугавшись, что все это нелепая шутка, и сейчас я попаду в дурацкую неловкую историю. Пальцы дрожали, пока я вводила оставленный мне пин-код, я затаила дыхание. Но транзакция прошла успешно, и меня принялись чуть ли не поздравлять с покупкой и желать приятного вечера.

К тому времени, когда мы, наконец, выбрались из молла, с парой купальников, сарафанов и пляжных тапочек, с меня сошло семь потов, а на улице уже стемнело.

— На сегодня все, — сухо попрощалась со мной Мила, едва такси остановилось у отеля. — До завтра.

— До завтра, — устало ответила я, забирая свои пакеты.

Весь следующий день мы опять бегали, как угорелые. Мила косилась на мои засосы на шее, но ничего, естественно, не говорила.

Я пыталась прикрыть шею шелковым платком, но весьма безуспешно, потому что легкий шелк развевался от малейшего дуновения ветерка.

Следы бурной ночи (и предыдущих тоже) покрывали мелкими пятнышками все мое тело, и я с досадой размышляла о том, как мне придется маскировать их сегодня перед вечером, чтобы спокойно надеть открытое платье. Потому что когда я его покупала, об обыкновенных засосах даже не подумала.

Сегодня Ян с нами не обедал, но Мила была какая-то возбужденная, то и дело поглядывала на часы. Мало ли, — решила я про себя. Мы распрощались с ней раньше положенного и без малейшего сожаления. Надеюсь, я никогда ее больше не увижу.

Мне нужно было время, чтобы принять ванну, прежде чем отдаться в руки визажисту, который будет колдовать над моим лицом и волосами.

Однако, перед тем как эту самую ванну набрать, я решила спуститься вниз, в магазинчик при отеле, где видела вкусно пахнущие пены. Выбрав пузырек с запахом душистого иланг-иланга, я расплатилась и двинулась к дверям, как увидела краем глаза поставившую меня в ступор картину: прямо за плечом кассира блестело начищенное прозрачное стекло, и мне было прекрасно видно, как из такси вылез парень с девушкой — Ян и Мила.

На ней откровенное алое платье, выгодно оттеняющее загорелое лицо и золотистые локоны, высоченные шпильки. Она стояла около его плеча и что-то тихо говорила, солнечно улыбаясь белоснежной улыбкой.

Он слушал, перекинув пиджак через плечо. Светло-голубая рубашка измялась в такси, но даже это не портило его вид.

Сердце рухнуло вниз, оставив на своем месте зияющую дыру. Так больно мне еще никогда не было. Умертвляющая боль повсюду, пропитала каждую клетку моего тела, не оставив ни малейшей надежды на жизнь. Я превращаюсь в горький пепел.

Сжимая пузырек в руках, отхожу за колонну, с холодной решимостью наблюдая за ними. Отчаяние и обида отходят на второй план, проиграв в неравном сражении с моей ненавистью и отрезвляющей яростью.

Я не позволю себя втаптывать в пол, как тряпку. Никогда. Пора подниматься с колен.

С презрением смотрю, как Мила сжимает его плечо и, попрощавшись, уходит, плавно покачивая бедрами. Походка плавная и грациозная. Чтобы он ничего не пропустил. Оглядывается, и, заметив, что Ян продолжает смотреть, ослепительно улыбается и машет наманикюренной рукой.