Однако такого рода мнения поверхностны и не соответствуют реальным достижениям научных школ экономики передовых стран с рыночным хозяйством. Ноу-хау практических достижений на базе этих теорий кроется не в их научной глубине и не в рецептах благоденствия на базе усилий и возможностей самого государства. Показательные витрины торжества идей буржуазного либерализма формируются за счет разделения всех приверженных этим идеям на команды хозяев и холопов. На базе одной и той же теории, однако, с разным результатом, развиваются Швейцария и Колумбия. При этом вопрос, в какой команде оказывается то или иное государство, лежит за пределами компетенции этого государства. Решение принимается с надгосударственного уровня управления с использованием мировой кредитно-финансовой системы с ненулевым ссудным процентом. Если кто-то надеется, что именно Россия окажется в команде хозяев, то последние 20 лет опровергают эти надежды.

Макроэкономическая несостоятельность западных либеральных теорий для организации самовластного государственного развития очевидна. Приведем лишь одну иллюстрацию их никчемности с уровня высших достижений либеральной экономики, отмеченных высшим мировым признанием.

Осенью 2008 года, когда ипотечный кризис США естественным образом трансформировался в глобальный финансово-экономический кризис, некоторые аналитики проявили интерес к его обусловленности западной экономической наукой. В результате, нобелевские лауреаты Гарри Марковиц (США) (получил премию в 1990 году совместно с Мертоном Миллером и Уильямом Шарпом «За вклад в теорию формирования цены финансовых активов»), а также Роберт К. Мертон (США) и Майрон Скоулз (Канада) (получили премию в 1997 году «За метод оценки производных финансовых инструментов») были прямо объявлены творцами мирового экономического кризиса. Именно они теоретически обосновали безопасность для мировой экономики спекулятивных махинаций, реально являющихся средством глобального обогащения ряда финансовых корпораций, целенаправленного создания в связи с этим экономических кризисов с целями как перераспределения прав собственности, так и решения политических проблем.

Еще ранее, лауреат Нобелевской премии по экономике 1973 года В. В. Леонтьев признавал: «Порок современной экономики — не равнодушие к практическим проблемам, как полагали многие практики, а полная непригодность научных методов, с помощью которых их пытаются решать».

Кроме приведенных выше, есть и иные признания экономистов-профессионалов в том, что экономическая наука в ее исторически сложившемся виде не способна быть инструментом выработки и проведения в жизнь государственной политики социально-экономического развития, гарантирующей благоденствие всем, кто честно трудится и наращивает свой профессионализм.

То есть проблема давно выявлена, ее существование признано, в том числе и мировыми авторитетами, но она не обсуждается ни публично, ни в кулуарах сообщества ученых экономистов. А без ее обсуждения и разрешения, как в аспекте содержания экономических теорий, так и в аспекте построения системы экономического образования, хозяйство Российской Федерации, вне зависимости от воли первых лиц государства, будет управляться по-прежнему неадекватно задаче сбережения народа, территории страны и развития культуры. Следствием этого будет неспособность общества к массовой выработке, заимствованию и внедрению инноваций, к модернизации страны точно так же, как это имело место в СССР в годы «застоя».

Иначе говоря, ключ к успеху модернизации и дальнейшему развитию страны — социально-экономической теории, изменение на этой основе ее нравственной и концептуально определенной содержательной сути.

Отвечая на вопрос, поставленный в начале этого раздела, мы утверждаем, что разработка единой для всех живущих на Земле экономической теории, теории с большой буквы, возможна. Это будет теория реализации единого для всех нас Божьего промысла, теория построения царствия Божьего на Земле, а не на небе. Божий промысел единственен в своем смысловом выражении, а вот вариантов уклонения от него бесчисленное множество. Именно эти уклонения порождают бесчисленное множество экономических теорий, лишенных нравственного начала.

Только на основе нравственного преображения может быть преодолен не признанный, но фактически имеющий место кризис экономической науки и образования. Изменив свою содержательную суть, они должны стать нравственно и концептуально определенными, ориентированными на жизнь по-Божески, на интересы общественного развития.

Достаточно часто в обществе возникают вопросы по поводу ответственности журналистского сообщества за разного рода аномальные проявления в нашей жизни. Однако характер их обсуждения свидетельствует о наличии непони-маемой либо умышленно замалчиваемой в обществе глубочайшей мировоззренческой проблемы. Настала пора разобраться по-крупному. Телевидение — это вестник или колдун? Каким образом прогнозирование будущего переходит в алгоритмику его прямого программирования телевизионным эфиром? Попробуем доказать, что телевидение — это вовсе не зеркало жизни, а основной инструмент в руках, в том числе и в руках террористов, неотъемлемый жанрообразующий элемент, без которого террор и творящееся в стране насилие в нынешних масштабах были бы невозможны в принципе.

Вернемся к тем разборкам, которые происходили в свое время по поводу позиции СМИ по событиям «Норд-Оста». Фабула их такова. Депутаты требуют внесения поправок в закон о СМИ. Представители прессы заявляют протесты по поводу ущемлений свободы слова, требуют от Президента отказаться от поправок. Президент накладывает вето на вносимые в закон поправки. События эти широко освещаются, как очередная схватка за торжество демократии. Но мы уже неоднократно подчеркивали, что законы — это производная от нравственности, культуры общества, и именно они, в конечном счете, формируются на третьем приоритете обобщенных средств управления обществом, в том числе и прессой, а не наоборот.

Над законодательной властью, впрочем, как и над исполнительной и судебной, стоит концептуальная власть. Средства массовой информации в глобальной системе управления человечеством оказываются над законом, — это третий приоритет, инструмент концептуальной власти. В любом обществе всегда законы подчинены господствующей концепции, а не наоборот. Для того чтобы понять эту алгоритмику, необходимо понимать, что из чего проистекает. Нравственность общества порождает соответствующее ему мировоззрение. Мировоззрение, в свою очередь, формирует адекватное ему миропонимание и концепцию развития. Из доминирующей в обществе концепции вытекает соответствующая ей культура и один из ее разделов — правовая культура. Так что любой закон — он вовсе не от Бога. Сатанинская культура порождает сатанинское законодательство, когда инквизиция сжигает на кострах праведников и тех, кто несет новые знания.

Любой нравственный человек, да и народ в целом, не утративший связь с Богом, всегда разграничивают для себя понятия преступности и порочности. Преступность связана с нарушением принятых законов. Против порочного преступного законодательства в свое время выступали такие праведники, как Христос и Мухаммед. А вот слепое следование таким законам способно погубить общество. Порочность — это то, что противоречит Божьему промыслу, добронравию. «Закон же, что дышло — куда повернул, туда и вышло», — гласит древняя народная мудрость. И действительно, совсем недавно за гомосексуализм и спекуляции сажали за решетку, а теперь всеми доступными средствами способствуют процветанию этих явлений в обществе. Непорочный человек при любых законах наделен различением и чувством меры и способен понять, что гомосексуализм — это извращение, чуждое Божьему промыслу, а спекуляции — это паразитизм на чужом труде без созидания чего-либо общественно полезного.