Н.В.Щедрин считает, что в действующем российском УК регламентированы четыре вида мер безопасности: 1) необходимая оборона, задержание преступника, крайняя необходимость; 2) принудительные меры воспитательного воздействия; 3) принудительные меры медицинского характера; 4) обязанности, возлагаемые на условно осужденных и условно-досрочно освобожденных. Все перечисленные меры безопасности автор подразделяет на связанные с лишением свободы и не связанные.

Два главных вопроса к разработчикам концепции мер безопасности: возможно ли столь разные по основаниям и правовым последствиям уголовно-правовые институты и нормы объединять единым родовым понятием "меры безопасности"? Каково практическое, т.е. законотворческое и правоприменительное, значение мер безопасности?

Дореволюционные сторонники мер безопасности достаточно ясно проводили границу между наказанием и мерами безопасности. Основанием наказания является преступление, мера безопасности — опасная личность[15]. "Опасная личность", "опасные элементы", "враги народа", подлежащие ссылке до десяти лет, это беззаконие, как показано в главе об истории уголовного законодательства в XX в. (см. гл. 2 Курса, т. 1).

Действующий УК ФРГ, который базируется на "двухколейности", т.е. на наказании и мерах безопасности, знает понятие потенциального преступника, к которому можно применять превентивное тюремное заключение. Немецкая доктрина мер безопасности позволила законодателю включить в число таких мер совершенно разнохарактерные по природе и содержанию меры. К мерам безопасности, связанным и не связанным с лишением свободы, отнесены дополнительные виды наказаний, принудительные меры медицинского характера в отношении невменяемых лиц, принудительные меры наркологического характера в отношении хронических алкоголиков и наркоманов, принудительные меры сексологического характера в отношении преступников-рецидивистов, совершивших половые преступления, и сексопатов, меры постпенитенциарного характера в отношении многократных рецидивистов и привычных преступников[16].

Новые УК Испании 1998 г. и Польши 1998 г. предусмотрели наряду с наказанием меры безопасности (см. гл. XI тома 2 настоящего Курса).

УК Республики Беларусь в разделе "Принудительные меры безопасности и лечения" регламентирует применение таких мер к невменяемым, уменьшение вменяемым, хроническим алкоголикам, наркоманам и токсикоманам. Это те же самые меры, которые в УК других стран СНГ называются принудительными мерами медицинского характера. Ввиду многозначности термина "меры безопасности" вызывает сомнение целесообразность введения его в УК.

Авторы содержательной монографии о принудительных мерах медицинского характера предлагают следующее их определение: "Это социально-правовые и медико-реабилитационные меры безопасности, применяемые вместо наказания или наряду с ним судом к лицам, страдающим психическими расстройствами, алкоголикам, наркоманам и приравненным к ним субъектам, совершившим общественно опасные деяния, предусмотренные уголовным законом, в порядке, установленном федеральными законам и международно-правовыми нормами правовой процедуры, с соблюдением прав и законных интересов человека и гражданина, при нахождении лица в специальных медицинских учреждениях, под принудительным амбулаторным наблюдением или лечении у психиатра"[17].

В этом слишком пространном определении требуют уточнения по крайней мере три утверждения: о "приравнивании" к лицам с психическими расстройствами иных субъектов, к которым можно применять меры безопасности, ибо приравнивание суть аналогия. Нормы международного права без инкорпорации в УК непосредственно не применяются. Авторы не объяснили, чем их не устраивает проверенное временем и как будто не вызывающее осложнений на практике законодательное понятие принудительных мер медицинского характера и почему их надо поменять на социально-правовые и медико-реабилитационные меры безопасности.

Наконец, правоограничения при условном осуждении и условно-досрочном освобождении связаны с наказанием, с его назначением и исполнением. Считать их иными мерами уголовно-правового характера, тем более неизвестными УК мерами безопасности — значит, отступать от закона. Главный же вопрос — зачем? Все изменения закона должны обосновываться твердыми доказательствами большей эффективности в противостоянии преступности с действующими нормами. К сожалению, этой аргументации мы не находим. Как не находим обоснования большей эффективности обстоятельств, исключающих преступность деяния в виде необходимой обороны, задержания преступника, крайней необходимости, если заменить их понятием "меры безопасности".

Таким образом, сопоставление норм о мерах безопасности в различных УК позволяет заключить: во-первых, в кодексах содержится различная трактовка мер безопасности; во-вторых, проводится нечеткое размежевание наказания и мер безопасности. Карательное содержание мер безопасности может превосходить суровость наказания; в-третьих, незаконно основание назначения мер безопасности в виде опасной личности (потенциального преступника, привычного преступника); в-четвертых, необоснованно охватывать единым родовым понятием "меры безопасности" совершенно разные институты и нормы УК.

Цели наказания в ч. 2 ст. 43 УК определены так: "Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений". Как видим, закон называет три цели наказания:

1) восстановление социальной справедливости;

2) исправление осужденного;

3) предупреждение совершения новых преступлений.

Уголовно-исполнительный кодекс РФ говорит о двух целях исполнения наказания: исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами. УК Республики Казахстан точнее, нежели УК РФ, формулирует цели наказания. Он говорит о предупреждении совершения новых преступлений как осужденными, так и другими лицами. Аналогичной позиции придерживается Модельный УК для стран-участниц СНГ.

Проблемы целей наказания издавна обладали большой притягательной силой для исследователей различных отраслей знаний — теологов, философов, правоведов, социологов, психологов. По подсчетам Н.Д.Сергиевского, целям наказания посвящены 24 философских и более 100 юридических концепций.

Справедливо отмечалось в американской доктрине, что "наказание остается стоголовым существом со многими лицами и немногими постоянными именами"[18].

Исторически первые теологические теории о целях наказания базировались на постулатах Ветхого Завета (Второзаконие, XIX, 21): наказание — воздаяние за зло, устрашение по правилам талиона "око за око, зуб за зуб". Но уже в I в. н. э. Новый Завет провозгласил принцип "непротивления злу насилием".

Абсолютные теории целей наказания также усматривали в них воздаяние за содеянное, ибо преступление нарушает "абсолютную идею", "категорический императив" о справедливости (Гегель, Кант).

Пришедшие им на смену утилитарные теории видели в целях наказания общее и специальное предупреждение преступления. Первое удерживает неустойчивых граждан от совершения преступлений, второе — предупреждает рецидив со стороны осужденного. "Новая социальная защита" усматривает цели наказания в ресоциализации преступников, адаптации к условиям жизни общества по отбытии наказания[19].

Смешанные теории наказания соединяют идеи абсолютной и утилитарной теорий. Целями наказания они считают устрашение и возмездие (кару), общую и специальную превенцию, а также исправление[20].