– Я уничтожу вас, если вы это сделаете.

Райдер невозмутимо разлил вино и взглянул на Хэнли, который тут же осушил бокал. Возможно, если не допустить промаха, его уловка может удаться, хотя от грандиозности собственного блефа у него захватывало дух.

– Как вы, черт возьми, узнали?

– До того как сесть на вашу яхту в Эксетере, Миракл отправила сумку с безделушками своему брату на хранение. Проповедник привез ее на север. Ведь вы, конечно же, узнали об этом?

Граф отвел взгляд.

– Узнал. Горничная в гостинице видела, как она передала сумку незнакомцу прямо у меня перед носом, хотя моим людям пришлось как следует попотеть, чтобы вытянуть эти сведения у девчонки.

– Но когда они добились своего, вы мигом догадались, что должно быть в сумочке.

Хэнли судорожно стиснул ножку бокала.

– В ее комнатах этого не оказалось. И Уилкот не оставил этого на яхте. Где же еще это могло быть? Господи! Знать бы раньше, как вероломна эта шлюха…

– Какая незадача! Особенно при том, что вы узнали, что проповедник побывал в доме ее брата, но снова уехал, забрав с собой большую часть содержимого сумки. Кто вам это сказал? Дворник?

– Какого черта проповедник хранил это?

Райдер с трудом сдерживался, чтобы не вцепиться Хэнли в горло и не придушить его.

– Это длинная история, ни вас, ни меня она не касается. К счастью, Мелман оказался честным человеком и был рад вернуть доверенное ему имущество. Я нашел это первым.

Лицо Хэнли блестело от пота.

– Стало быть, вы читали это?

– Джентльмену недостойно интересоваться чужими секретами, но в сложившихся обстоятельствах это было необходимо, как вы понимаете.

– И предмет, без сомнения, теперь будет храниться, чтобы в случае необходимости, если вы вдруг столкнетесь с какими-либо затруднениями, предать его огласке? – Хэнли уставился на свои руки, унизанные многочисленными кольцами, и поморщился. – Мне следовало пристрелить вас, когда у меня была такая возможность.

– Такой возможности у вас никогда не было.

– Никогда? Вы обещаете, если я поклянусь не выдвигать против нее обвинений в убийстве Уилкота, молчать о том, что вы узнали?

Райдер кивнул.

– Она сделает то же самое. Думаю, жизнь ее – надежный залог нашего молчания.

Хэнли подлил себе еще вина. Горлышко бутылки позвякивало о край бокала.

– Это пока она ваша любовница. Но как только вы ее бросите, ваша ненависть ко мне превратит в ничто все ваши обязательства по отношению к шлюхе. – Он поднял голову, скривив губы. – Или вы забыли, что случилось в Харроу?

– Нет, я не забыл.

– И вы не простили этого, верно? Я тоже не простил!

– Тогда мы были мальчишками. Теперь это не имеет значения.

Хэнли снова осушил бокал.

– Вы, верно, голову потеряли из-за ее прелестей. Но она вам наскучит. И вы ее бросите ради другой шлюхи. Вам будет плевать, жива она или нет, и вы даже не вспомните о ней. И тогда отомстите мне в полной мере. Так какой мне смысл не выдавать ее?

– А это я вам сейчас объясню. – Райдер снял с пальца простое золотое кольцо и раскрутил на столе. – Есть одно обстоятельство, которое убедит вас в том, что, пока я жив, вам решительно ничего не грозит.

Хэнли едва не опрокинул бутылку, но удержал и поставил на место, стиснув рукой с побелевшими костяшками пальцев. Щеки его сморщились от медленно расползавшейся по лицу улыбки, и он рассмеялся:

– Господи Боже мой! Чудесам, кажется, не будет конца! Если вы, Райдерборн, действительно так глупы, мы с вами можем договориться. – Он подался вперед и, уставившись на Райдера, прихлопнул кольцо ладонью, а затем поднес к свету. – Однако даю вам на это не более двадцати четырех часов.

Миракл починила свою разорванную сумочку, хотя перед глазами стоял туман, и стежки выходили кривыми. Но если сидеть без дела, можно было сойти с ума. Почему она не убежала на побережье, когда еще имела такую возможность? Почему допустила, чтобы ее заметили в обществе наследника герцога, которому, в конце концов, нечего терять?

Йорк стоял на почтительном расстоянии в углу комнаты, глядя в пространство перед собой, но готовый остановить ее в любую минуту, если бы она попыталась выйти из комнаты. Слуги Райдера безоговорочно выполняли все его распоряжения. Но лорд Хэнли, тем не менее, мог ворваться сюда в любой момент с местным судьей, чтобы арестовать ее.

Она, конечно, во всем признается под присягой. Она совершила убийство и заслуживает смерти.

И все-таки какая дьявольская ирония в том, что шлюха идет на виселицу из-за того, что по собственной глупости позволила разбить свое сердце!

Изящным жестом, который оттачивала долгие годы, Миракл попыталась раскрыть веер. Ее рука судорожно его сжала, и слоновая кость затрещала. Миракл обеими руками раскрыла веер и разложила на столе. От Адониса на веере ничего не осталось. Она только что раздавила его о богиню любви, его сломали объятия.

Миракл, закусив губу, подняла голову. Йорк по-прежнему смотрел прямо перед собой в стену, но в его глазах ей почудился страх. Ведь они с грумом сделаны из одного теста. При всех его хороших манерах Йорк, без сомнения, тоже родился в деревенском доме.

Дверь распахнулась. Миракл вскочила, и веер упал на пол, но это был всего лишь Райдер. Он был один.

– Позаботьтесь о лошадях, Йорк! – распорядился он. – Мы уезжаем немедленно.

Слуга, поклонившись, поспешил выполнять приказание.

– Что случилось? – Миракл задыхалась – так сильно билось сердце. – Где лорд Хэнли?

– Уехал! – Райдер наклонился, чтобы подобрать с пола веер. Глаза его подернулись пеленой, на мгновение он остановил взгляд на испорченном изображении.

– Что вы от меня скрываете? Вы заключили с ним какую-то сделку? Какой ценой?

Райдер отшвырнул веер в сторону.

– Я отдал гораздо меньше, чем получил взамен.

– Вы пригрозили ему? Боже! Вы сказали лорду Хэнли, будто я нашла то, что он ищет, верно?

– Я ясно намекнул ему на это. – Райдер с улыбкой поднял на нее глаза, втайне празднуя победу. – Хэнли поверил, что я могу уничтожить его. Я понятия не имею, в чем его секрет, но он готов на все – даже отпустить вас, – чтобы его секрет не был предан огласке.

Ощутив слабость в коленях, Миракл упала на стул.

– Раз все это основано на блефе, вы просто выиграли нам время, не более того.

– Именно это нам и нужно. Смерть не грозит вам, Миракл. Остальное не имеет значения.

– Вы отправите меня на корабле?

– Я отправлю вас в новое будущее, но сейчас нам нужно ехать, пока Хэнли не передумал.

Миракл, судорожно сглотнув, отстранилась. Она была уверена, что Райдер от нее что-то скрывает. И все же арест ей теперь не грозит. Миракл почувствовала головокружение, точно выпила шампанского.

Райдер усадил ее в ожидавший их экипаж, а ему Йорк подвел серого коня. Райдер вскочил в седло и лукаво улыбнулся:

– У меня есть еще кое-какие неотложные дела. Встретимся позже.

Лошади тронулись. Райдер повернул лошадь и поскакал прочь. В гриве и хвосте коня блеснул солнечный луч, сине-белый, как Ригель.[26]

Если Миракл никогда больше не увидит Райдера, она запомнит его таким. Странствующий рыцарь без страха и упрека, сильный и вселяющий ужас, скачет на лошади, направляясь к холмам, только его чистое сердце теперь замарано ложью. Из-за нее.

Между тем ее безопасность зиждется на песке. Если лорд Хэнли найдет свой пропавший документ и сообразит, что его обманули, ей не спастись от него. Райдер некоторое время погорюет, а потом забудет ее. Женится на одной из тех юных леди, которая достойна его, и она подарит ему сыновей.

Эта мысль утешала Миракл.

Несколько бессонных ночей дали себя знать. Миракл наконец забылась сном.

Кто-то отдавал распоряжения. Миракл проснулась. Ее сердце тревожно забилось, но ничего особенного не произошло, она по-прежнему находилась в экипаже Райдера.