— Эти башни сработаны на совесть, — сказала Иле. — Никакой гордыни и тщеславия, только практическая польза.

— Тем не менее они выглядят более дружелюбно, — заметил Рок.

Иле выразительно изогнула бровь.

— А как же? Они приземистые и крепкие, как дьюргары, а не высокие и хрупкие, как люди. Конечно, они выглядят привлекательнее высокомерных башен Кербрайна!

— Весь город производит впечатление живой теплоты, — сказал Элоф.

— Ты имеешь в виду отсутствие порядка? — Керморван улыбнулся. — Но я готов многое простить ему за то, что он прижимает к своему сердцу.

Он указал на гребень самого высокого холма. Там каменный утес вздымался над кругами городских крыш, словно спина какого-то морского исполина, поднявшегося на поверхность. В его верхней части был высечен колоссальный цоколь, обрамленный двумя широкими лестницами, а над ним высилась прямоугольная башня невероятной мощи и величия, от которой веяло глубокой древностью. Однако это была не грозная твердыня, мрачная и непроницаемая, а скорее дом-дворец со множеством галерей и широких окон, который нес свои легкие укрепления, как король мог бы нести доспехи с регалиями своей власти — предназначенные главным образом для церемоний, но полезные в случае необходимости.

— Говорили, что Город-у-Вод нельзя было пересечь пешком за время между двумя закатами, — задумчиво произнес Керморван. — Кербрайн можно было пересечь за полдня. А это место?

Элоф прищурился, оценивая расстояние.

— Думаю, где-то посередине. Мы видим все так ясно потому, что находимся ближе к оконечности мыса, чем к его основанию. К счастью, на этой стороне есть ворота, иначе нам пришлось бы идти гораздо дольше.

На этом разговор закончился, но в Хрониках содержится еще много подробностей, которые путники не могли видеть с такого расстояния. Кое-что, без сомнения, они видели, пока спускались с холмов и шли между прибрежных ферм, а некоторые детали, возможно, были добавлены позже, как это случается в летописях. Ясно, что самое сильное впечатление на них произвел центральный дворец. Он был высечен из того же желтовато-красного камня, что и внешние стены, но потемневшего почти до черноты из-за выветривания и городских дымов. Такими же были стены внутреннего круга и примыкающие здания, выстроенные на одинаковый манер — высокие и величавые, с островерхими крышами из серого сланца и многоколонными фасадами; они стояли длинными рядами вокруг холма, глядя на море, небо и землю. Многие дома из нижнего круга, расположенного сразу же за внутренней стеной, имели такой же величавый вид, но среди них попадались более светлые золотистые оттенки каменной кладки или же стены из темного камня с зеленоватым глянцем, ярко блестевшие в солнечном свете. Дальше, где позволял склон холма, большие здания располагались квадратами или кругами с островками зелени в центре, а другие дома танцевали вокруг них, словно непослушные дети. Эти дома уже не подавляли своим аскетичным однообразием, как на западе, а радовали взор целой радугой красок. Самые высокие крыши были одеты серым сланцем, но меньшие представляли собой веселый калейдоскоп черепиц разного цвета, чаще всего красных, желтых и голубых, обычных и глазурованных, всевозможных форм и размеров. Стены были сложены из крашеного камня или кирпича землистых оттенков.

Но внимание Элофа было привлечено к скоплению домов в тесном промежутке между стеной и утесом по направлению к гавани. Многие из них были деревянными и имели форму кораблей, как в его родном городке, с многоярусными крышами из просмоленных деревянных досок, почерневших от времени. Их стены были расписаны выцветшими узорами, и Элофу, напрягавшему зрение, некоторые извилистые и спиральные силуэты казались смутно знакомыми.

— Похоже, что здесь живут моряки, — сказал Керморван. — Возможно, потомки северной расы… но где же их корабли?

Рок прикрыл глаза ладонью от солнца.

— В гавани есть несколько мачт…

Керморван нахмурился, обводя взглядом широкое водное пространство за волноломом.

— Да, но очень немного и небольших; скорее всего это легкие рыбацкие суда. В таком большом прибрежном городе должен быть настоящий флот, хотя бы для того, чтобы завозить зерно и продукты с дальних земледельческих окраин. Это гораздо быстрее и дешевле, чем перевозка по дорогам.

— Зачем, если даже ближние поля не возделываются?

Иле указала в сторону ближайшего поля, и Элоф увидел, что оно было четко обозначено живой изгородью, человеческие руки не касались его уже в течение некоторого времени; изгородь заросла сорняками, густо разросшимися и вдоль вспаханных рядов.

— Странно, — пробормотал Керморван. — Я не вижу никаких животных, с ферм не доносится ни звука, из труб не идет дым.

— Очень похоже на то, что мы встретили перед Кербрайном, — с беспокойством сказал Элоф. — Однако там была осада, а здесь, насколько мы можем видеть, все спокойно. Может быть, их постигла какая-то внезапная болезнь, моровое поветрие, погубившее многих и многих? В таком случае… но чем быстрее мы придем туда, тем быстрее узнаем. Давайте поторопимся!

Каким бы старинным и величественным ни был Кербрайн, теперь он казался Элофу молодым по сравнению с древним утесом, поднимавшимся перед ними, хрупким и непрочным на фоне этих могучих стен, тысячелетиями противостоявших натиску времени и непогоды. И хотя сам город выглядел более пестрым и не таким стройным и упорядоченным, он более красноречиво свидетельствовал о долгих веках жизни и роста, чем неизменное лицо запада.

— Возможно, ты прав, — признал Керморван, выслушав его. — За тысячу лет после основания Кербрайна мы старались сохранить его красоту, поэтому строили более или менее строго по образцу минувших эпох. Но этот город был основан первыми поселенцами на континенте; немногие здания, даже дворец на скале, могли простоять так долго. Ты смотришь на город, который рос как живой организм, много раз строился и перестраивался за все эти долгие годы. Почему ты дрожишь?

Элоф почти стыдливо улыбнулся.

— Ты говоришь о том времени, когда люди впервые ступили на берега Бресайхала. Мне трудно даже помыслить об этом, хотя я кузнец, давно привыкший заглядывать в прошлое и искать древние знания. Однако даже, мне становится не по себе, когда я вижу перед собой живое воплощение истории, продолжавшейся пять тысяч лет.

Глаза Керморвана блеснули.

— И последнюю тысячу лет мы провели порознь, в одиночестве. Думаю, внешние стены не старше этого возраста и многие дома тоже. Тогда город был наводнен беженцами… Интересно, многое ли изменилось с тех пор? Живут ли до сих пор вместе южные и северные сородичи, как это было в Морване? Кто правит там, с тех пор как ушел Корентин, не оставивший наследника? Тысяча вопросов ожидает ответа!

Рок покачал головой.

— Прежде всего стоит выяснить, не будут ли они стрелять в незнакомцев, пусть даже это их дальние родственники… или законный правитель.

— Я подумал об этом. Сначала нам будет лучше представиться просто людьми с Запада. Называйте меня Керморваном, но мое первое имя…

Что-то тихо свистнуло в воздухе. Керморван моментально принял низкую боевую стойку, одним плавным движением наполовину вытащив меч из ножен, прежде чем стрела воткнулась в землю у его ног, но потом он замер и больше не двигался. Иле выругалась, схватилась за свой топор и застыла в напряженной позе. Рука Элофа лежала на рукояти меча, но он тоже не пытался обнажить клинок, потому что видел множественное движение за живой изгородью, откуда вылетела стрела. Они были окружены с обеих сторон неизвестным количеством вооруженных людей, среди которых имелись лучники. За спиной он услышал тяжелое дыхание Рока и его приглушенный голос:

— Нападем на них! Будем сражаться, как делали раньше!

— Нет, — выдохнул Элоф. — Не двигайся; Керморван прав! Мы прошли столько лиг не для того чтобы пасть от руки своих же сородичей, верно?

Рок щелкнул пальцами.

— Ладно, уговорил…

Он замолчал, услышав сдавленный возглас Иле. Проследив за ее взглядом, Элоф посмотрел на стрелу и только теперь увидел, что ее оперение было выкрашено в черно-белый цвет. А за кустами уже появились высокие эквешские воины с луками в руках, общим числом около двух десятков.