Над линией фронта так и прошёл в наборе высоты. Да и высоты-то той, считай, что и не было. И никакой активности под крылом! Похоже, всем внизу надоело воевать, особенно ночью. И это у нас. А союзники, по слухам, по выходным с противником даже в футбол играют…

Рокочет мотор, тянет нас вперёд, а вокруг ночь. Туман остался на земле, погода же… Погода пока радует. Хорошо, что дождя нет и ветра, как такового. Нет, совсем без ветра не обойдёшься, но особо сильного встречного не наблюдается. По крайней мере так в штабе дивизии мне перед вылетом сообщили. Информацию-то я принял, но и полностью доверять ей не стал. Те ещё у нас метеорологи. Вот развиднеется внизу, рассветёт, тогда и будем визуально определяться на местности, посмотрим, куда нас линия фактического пути завела. Нет, само собой, к этому полёту я подготовился по мере сил и возможностей — курсы посчитал, маршрут проложил, основные ориентиры обозначил, с высотами разобрался, потребное время вычислил. Но это всё в теории, а вот как оно выйдет на практике… Ночь же, а с навигационным оборудованием тут никак. Хорошо ещё, что часы с компасом есть… Хоть что-то. Ну а карта у меня ещё Батюшевская, генштабовская, специально под этот вылет полученная. Правда, с твёрдым обещанием в случае чего эту карту первым делом уничтожить. Как будто у немцев этих карт нет. Да у них и собственные карты гораздо лучше наших, а мы всё секреты на пустом месте разводим. Но эти мысли я при себе удержал, потому как озвучивать их было бы глупо. Плетью обуха не перешибёшь. Короче, как всегда — летаем и прицеливаемся «по сапогу»!

С рассветом вплотную занялся восстановлением ориентировки. Ну и по сторонам оглядываться не забывал, мало ли кого нанесёт? Но небо было чистым — облака за ночь разбежались, ушли куда-то за спину, на восток, а утренний воздух радовал своей прозрачностью и отличной видимостью.

Так, с местом я определился, довернул на новый курс. Какой? А на глазок по карте прикинул направление и угол, так и довернул. А вообще-то лечу я сейчас чисто по правилам визуальных полётов. И хоть ты о стену головой бейся, по-другому у меня никак не получится. Потому что нет сейчас времени расчётами заниматься — небо-то вокруг враждебное, вот всё время и кручу головой во все стороны и вверх после наступления рассвета. Вижу и понимаю, что там, внизу у самой земли, ещё темно и основная часть населения ещё спит, но война же, и сбрасывать её со счёта нельзя. Где-то же кто-то должен дежурить? ПВО же не должно спать? Тем более, рокот мотора моего аппарата далеко разносится в этой утренней тишине и его внизу прекрасно слышно, вдобавок и весьма хорошо видно в стремительно светлеющем небе.

Поэтому искушать судьбу не стал, снизился ещё, пошёл на совсем малой высоте. Ну и что, что ориентировку вести сложнее? Для этого есть счисление пути. А с ветром я уже разобрался и теперь его вполне можно учитывать в своих мысленных расчётах.

Населённых пунктов мало, праздно шатающихся жителей ещё меньше. Пастухи головы вверх задирают, провожают взглядами самолёт, кое-кто даже вслед руками машет. Получается, на опознавательные знаки внимания не обращают. Ну и коровы в стороны разбегаются, стоит только над каким-нибудь стадом пролететь. Можно было бы и обойти их, но зачем? Топливо-то кто будет беречь?

Ещё через час выбрал подходящее для приземления безлюдное и ровное место, прошёл над ним, осмотрелся внимательно, развернулся на сто восемьдесят градусов и сразу пошёл на посадку.

Перед самым приземлением выключил двигатель. Скорость быстро упала, поэтому пришлось весьма энергично дёрнуть ручку на себя, задрать нос и поддержать аппарат в воздухе. Колёса нырнули в густую траву, зашелестели-загудели пневматики. Скорость посыпалась вниз, ещё поддёрнул ручку на себя — с громким шелестом высокая и густая трава расступилась, приняла в свои объятия машину. Сел, как в кисель, оттого и скорость на пробеге вообще быстро упала. Только и успел что развернуться немного, градусов на сто в направлении взлёта. А ведь взлетать мне придётся по своим следам в целях безопасности, а то ещё запросто колёса в траве завязнут.

Сижу, тишину слушаю. Уши потихонечку отходят от рёва мотора. Начинаю слышать, как стрекочут кузнечики, как потрескивает остывающий мотор, как возвращается к своей обычной жизни всполошенная моим вторжением местная природа. Вон и птички зачирикали. Пока прислушиваюсь и осматриваюсь, раскладываю карту, ещё раз измеряю расстояние до цели и рассчитываю в уме время полёта. Меня будут ждать в строго определённый час. Пока всё получается. Да и странно было бы, если бы не получилось. Уж что-что, а выходу на цель в заданное время нас хорошо обучили. Так что своих учителей я не посрамлю. Убрал карту, револьвер в кобуру сунул. Сразу после посадки он каким-то волшебным образом в руке оказался. Уже рефлекс выработался…

Спрыгнул на землю, в росу. Галифе выше сапог моментом вымокли. А не спрыгивать нельзя. Есть такая необходимость, живой же человек. Нет, можно было бы и из кабины всё это отлично проделать, но как-то… Нет уж, лучше промокнуть немного, но отойти чуть в сторону.

Потом добрался до жестянок, занялся нудным процессом дозаправки. Нудным, потому что медленным и нервным. Ну и что, что местность вокруг малонаселённая? А вдруг какие охотники нарисуются? Или грибники? Вполне вероятно. А у меня круги на крыльях и хвостовом оперении в триколор российский выкрашены… Нападут ведь, черти. И пулемёта вряд ли испугаются. Потому как сразу не сообразят. Да и ладно, то уже не мои проблемы будут. А вот лишнего и преждевременного шума всё равно не хочется поднимать. Поэтому тороплюсь, прислушиваюсь и осматриваюсь. А дело движется медленно, это же каждую пятилитровую жестянку нужно вскрыть, опустошить. Ну до чего же неудобно. Канистры? Думаю, легче бы не стало. Возможно, удобнее? Не знаю пока, сейчас не до этого, но подумать обязательно нужно. Потом, позже.

Всё. Бак полон. Половины жестянок как не бывало. И это радует, взлетать будет легче.

Запустился, развернулся, выбрался на свою же колею, разогнался и взлетел. Хорошо, что радиаторы вверху, а не внизу. Сейчас бы все соты семенами забило или ещё что хуже бы сделало. Ну и разбег получился не в пример короче. Шагов пятьдесят по траве пропрыгали. Вот только ручку пришлось всё время как бы на себя придерживать — больно уж сильно за колёса трава цеплялась.

После взлёта и доворачивать на курс почти что не пришлось, так и пошёл низко-низко прямиком на Вену.

Минут через сорок слева на траверзе увидел город Пресбург, который через несколько лет переименуют и назовут Братиславой, даже умудрился рассмотреть Старый За́мок на высоком холме. В общем-то именно из-за этого холма и рассмотрел, всё-таки расстояние до него великовато, да и высота полёта у меня, опять же, мала. А так торчит он над лесом, словно прыщ, вот в глаза и бросается сразу. Дальше с ориентировкой стало совсем просто. Слева то приближалась, то уходила чуть в сторону серая лента совсем не голубого Дуная, курс можно было прекрасно корректировать по ней и без компаса, визуально. Ну и расстояние до цели сразу же определилось с такими-то характерными ориентирами.

Щёлкнул крышкой хронометра, прибрал чуть-чуть обороты, уменьшая путевую скорость — нет никакого резона выходить в заданную точку раньше назначенного времени. Тут же как? Сядешь раньше назначенного времени и придётся ждать — а дворцовый караул быстро опомнится от такой моей наглости и если не пристрелит, то обязательно повяжет, ну а если опоздаешь, то уже могут повязать и этого диверсанта из ведомства Батюшина. Так что тьфу-тьфу, а лучше сесть вовремя, секунда в секунду…

А ещё через тридцать минут впереди показались предместья Вены, быстро промелькнули под крыльями, дальше пошли первые городские кварталы, и пришлось набирать высоту, подскочить чуть вверх, потому как было весьма небезопасно лететь вплотную к крышам. Тут же чего только нет — и печные трубы разной высоты небо подпирают, и многочисленные флюгеры крутятся, облака разгоняют… И вся эта красота в саже так и норовит по винту щёлкнуть и за колёса зацепиться! Да и устал я несколько от постоянного напряжения — полёт на ПМВ требует полной сосредоточенности. В глазах рябит от этой черепицы! Не хотелось бы из-за банальной усталости фатально ошибиться в конечной точке маршрута.