Эмма не успевала следить за ходом ее мыслей, но, пока старалась разобраться в путаной речи, Шелби начала задыхаться.

— Твоему отцу пятьдесят восемь! Он неправильно питается! Мало двигается! В любую минуту с ним может случиться инфаркт, и я останусь вдовой. И если что-то произойдет со мной, Питер будет один на всем свете. — Лицо ее некрасиво сморщилось. — Вы, конечно, считаете меня дурочкой, потому что никто из вас не знает, каково это — быть матерью.

Тори раздраженно вскочила и направилась к бару.

— В жизни не думала, что смогу любить кого-то так сильно, как Питера, и не вынесу мысли о том, что мой мальчик осиротеет.

— Он не останется одинок, — заметил Кенни сквозь зубы, так преувеличенно-терпеливо, что Эмме показалось, будто они не раз возвращались к этой теме. — Прежде всего шансы, что вы оба покинете эту землю раньше времени, — самые минимальные…

— И не убеждай меня. Такое нередко случается.

— И я уже говорил, что буду ему опекуном.

— Какой из тебя опекун? Я по ночам не сплю от тревоги. Даже работы не имеешь! Постоянно ввязываешься в потасовки и путаешься со всякими стервами! — Она осеклась и бросила на Эмму извиняющийся взгляд. — Я не вас имела в виду.

— Спасибо.

Эмма неожиданно сообразила, что никто не упомянул имя Тори в качестве возможного опекуна. Странно…

— Ты ведь согласен со мной, правда, Уоррен? — обратилась Шелби к мужу.

— Я еще не стою одной ногой в могиле, но трудно представить Кенни чьим-либо опекуном.

Эмма на мгновение застыла, но тут же вызывающе вскинула подбородок. Пусть это не ее дело, молчать нет мочи!

— Кенни кому угодно будет идеальным защитником!

Ответом было недоуменное молчание. Эмма растерянно моргнула, не понимая, что на нее нашло. Но она должна высказаться!

— Даже мне очевидно, что он заботится о Питере, а Питер его обожает. Шелби, мне понятно ваше беспокойство, но, как педагог, должна заявить, что оно совершенно беспочвенно. Достаточно раз увидеть Кенни и Питера вместе, чтобы понять: лучшего друга и покровителя для маленького ребенка не найти.

Все посмотрели на Питера, сосредоточенно слюнявившего большой палец Кенни.

Шелби сосредоточенно свела брови.

— Но только утром вы были уверены, что Кенни его покинул. Не слишком ли быстро вы меняете мнения?

— Теперь я узнала его лучше, — просто ответила Эмма.

Впервые с их ссоры во взгляде Кенни, который взглянул на нее, было что-то иное, кроме ледяной вежливости. Уголки его губ слегка приподнялись в неуверенной улыбке. Он уже хотел сказать что-то, но тут снова вмешалась Шелби:

— Питер нуждается и в материнской заботе. Что, если Кенни женится на ком-то вроде этой дряни Джилли Бредфорд?

Вернувшаяся с винным бокалом в руке Тори, как ни странно, поддержала Шелби:

— Никак не пойму, Кенни, что ты в ней нашел? Единственное, чем она может похвастаться, — так это лифчик полноты "Д", а это не так и много.

— У нее есть кое-что другое, — отбивался Кенни. — В отличие от вас и ваших подружек ее ай-кью[20] выражается трехзначной цифрой.

— Какая несправедливость! — возопила Шелби. — Ты ухаживал за моей соседкой по комнате, Кати Тиммс, и я отчетливо припоминаю, что она была членом «Фи-бета-каппа»[21] . Или «Фи-эм»?

— «Фи-эм», — кивнула Тори, усаживаясь. — Кроме того, ты гулял со старшей сестрой Бренди Картер, а Бренди изучала высшую математику. Помнишь, Шел? Она вечно ныла насчет своих трудностей.

— Ты уверена, что это была математика? — озабоченно осведомилась Шелби. — По-моему, это был класс по домоводству, и ей приходилось составлять семейный бюджет.

Кенни беспомощно воздел руки к небу.

— Вы, конечно, не поверите, леди Эмма, но у этих двух особ имеются дипломы колледжа!

Тори хихикнула и щелкнула брата по носу.

— Ты даже не обделил вниманием Дебби Барто.

— Неправда, эта была ее кузина Мегги, — вступилась Шелби.

— Да, но родная кровь не водица, и Дебби в сообразительности не откажешь, — вставила Тори. Глаза ее сверкали. — Помнишь, Шел? Какой бы продукт ты ни назвала, она всегда в точности знала, сколько в нем калорий.

— Видите, леди Эмма, — вздохнул Кенни, — эта интеллектуальная беседа достаточно ясно показывает, почему весь мир смеется над уроженками Техаса, Остается только извиниться перед вами и заверить, что не все наши желтые розы так очаровательно безмозглы.

— Ничего, все в порядке, — отозвалась Эмма, — хотя, боюсь, в переводе их речи несколько проигрывают. Я не все поняла.

— Считайте, что вам повезло.

Но Тори даже не подумала обидеться.

— Рычи сколько хочешь, братец, но клянусь, ты и понятия не имеешь, сколько калорий в шоколадном торте.

— Зачем мне это?

Тори послала ему торжествующий взгляд.

— В таком случае я советую тебе не думать так уж плохо об интеллекте техасских женщин.

Было еще совсем рано, около девяти вечера, и витрина аптеки-закусочной ярко светилась. Кенни оставил машину на диагональной стоянке в двух шагах от входной двери.

— Я на минуту. Шнурки на любимых туфлях для гольфа лопнули. Нужно заменить.

— Я пойду с вами. Нужно купить фотопленку.

Хотя взаимная напряженность значительно ослабла, Кенни почти не открывал рта на обратном пути, а Эмма, справедливо полагая, что извинилась первая и следующий шаг за ним, не собиралась пресмыкаться.

Очутившись внутри, Кенни немедленно направился в глубь помещения, а Эмма подошла к полке с пленкой. Несмотря на то что уже стемнело, в аптеке было не протолкнуться. Эмма уже хотела было взять яркую коробочку, но заметила того плотного мужчину, что следил за ней в «Раустэбаут». Их взгляды на секунду встретились, но он тут же отвернулся.

Сердце Эммы учащенно забилось. Как жаль, что она в таком скромном платье! Но до нее тут же дошло, что сегодняшний день пройдет не зря, если действовать решительно и быстро.

Верный пес Беддингтона делал вид, что изучает ряды баночек с кремом от загара. Эмма, не дав себе времени задуматься, схватилась за тележку и ринулась в ближайший проход. Швырнула в тележку какую-то книгу и завернула за угол. Машинально обежала глазами флакончики с шампунем и, выбрав один, захватила с собой. Дальше — больше, и вскоре колеса едва не отваливались под грудой покупок. Здоровяк огляделся и направился к кассе. Нужно опередить его, чтобы он успел хорошенько рассмотреть ее приобретения.

Эмма едва не перевернула тележку, торопясь обогнать шпиона. Слегка запыхавшись, она остановилась перед кассиршей, туповатого вида девицей, щеголявшей темно-коричневой губной помадой. Скорее почувствовав, чем увидев, что соглядатай стоит за спиной, Эмма начала разгружать тележку, так, чтобы каждый предмет оказался на виду. Кассирша начала считывать цены электронным датчиком, но, заметив, что именно держит в руках, с любопытством вытаращилась на Эмму. Та, хоть и с большим трудом, сохраняла хладнокровие.

— И добавьте, пожалуйста, пачку «Кэмела», — попросила она, вытягивая с прилавка бульварную газету, на обложке которой был изображен Элвис Пресли, целующий принцессу Диану.

— И еще это.

Кассирша потянулась за сигаретами, а Эмма искоса взглянула на незнакомца. Тот пялился на ее покупки. Эмма дрожащими пальцами вытянула из бумажника кредитную карту. Неужели удача ей наконец улыбнулась? Скорее всего этого вполне достаточно, чтобы Беддингтон понял, какую ужасную ошибку едва не совершил.

Кассир подбила итог, и Эмма отошла в сторону, чтобы подождать Кенни. Здоровяк купил крем от загара и покинул магазин. Посмотрев ему вслед, она заметила, что он помедлил у входа, потом пересек улицу. Эмма готова была дать голову на отсечение, что он притаился в тени и не думает уезжать.

Подбежавший Кенни торопливо заплатил за шнурки.

— Простите, что так долго. Продавцу пришлось порыться на складе, чтобы найти нужную длину. — И, увидев раздутую пластиковую сумку, немного удивился: — Похоже, вы скупили всю пленку.