Она долго терла себя, как бы стараясь смыть его прикосновения, и, когда это занятие затянулось так, что потеряло свой смысл, он встал и протянул большое мягкое полотенце, предварительно нагретое у огня. Джейсон расправил полотенце, и ей ничего не оставалось, как встать из воды и позволить ему завернуть себя. Она посмотрела на него глазами, которые помнили все, и щеки ее вспыхнули смущенным румянцем.

Догадавшись о его причине, он еще больше смутил ее, прошептав лукаво:

– Ты забыла, что я не только видел тебя – мы ведь были близки с тобой, моя маленькая кошечка.

Услышав от него собственное уменьшительное имя, она чуть не подпрыгнула от неожиданности, заставив его нахмуриться. Что творится с этой девушкой? Почему она кажется такой напуганной? Он смягчил свой голос, уже сам не узнавая его:

– Дорогая, не надо бояться, все худшее уже позади. Теперь я позабочусь о тебе и научу, как доставить удовольствие настоящему мужчине. Твой Клайв, должно быть, только наполовину такой.

Кэтрин закрыла глаза, не в силах выносить эти мучения. Если бы она только послушалась Рейны! Если бы она не стала танцевать с цыганками, если бы… Но что толку сожалеть? Открыв глаза, она увидела, как внимательно смотрит он на нее, пытаясь постигнуть что-то непонятное. Уже не сдерживаясь, она попросила его умоляющим голосом:

– Отпусти меня! Ты получил, что хотел, теперь дай мне уйти!

Унизительно так опускаться, но она готова сейчас на все, только бы поскорее уйти отсюда. Фиалковые глаза наполнились слезами, она закусила нижнюю припухшую губу, пытаясь унять дрожь.

– Ну что с тобой, малышка? Не надо так расстраиваться. Больше я не причиню тебе зла. Признаю, сегодня я был грубой скотиной, но ты скоро узнаешь, что я могу быть очень нежным. – Он мобилизовал все свое обаяние, только бы успокоить ее.

Кэтрин удивилась. Неужели он так и не понял, что ей от него ничего не надо? Хорошо бы назвать свое имя, крикнуть его ему в лицо. Но благоразумие взяло верх. Она боялась скандала и еще надеялась потихоньку вернуться в табор. К тому же ее кольнула мысль: а вдруг Джейсон ей не поверит? Что тогда? Она резко от него отвернулась, чтобы не выдать своего испуга и смятения.

Она так и стояла в нерешительности посреди комнаты, чувствуя неловкость от того, что только полотенце прикрывает ее наготу. Но тут Джейсон спасительным жестом протянул ей черный бархатный халат, взяв его из груды женских вещей, и, едва усадил ее в кресло перед камином, как раздался стук в дверь и вошел Пьер с богато сервированным подносом. Аромат дразнил ноздри, и Кэтрин только сейчас почувствовала, что очень голодна.

Как бы то ни было, но совместный ужин означал для нее передышку после всех бурных событий. Джейсон был само очарование и любезность, а Кэтрин, умиротворенная ванной, нежным прикосновением бархатного халата, видя своего мучителя в таком прекрасном расположении духа, почувствовала себя почти в безопасности. К своему изумлению, она даже улыбнулась очередной его занятной истории. И пока они сидели за этим странным, сближающим их ужином, Джейсон терялся в догадках, не уставая удивляться своей цыганочке. Он еще не встречал цыган с такими правильными чертами лица и такой белоснежной кожей. Он даже подумал, что, вероятно, Кэтрин – плод греха какого-нибудь знатного местного лорда. Правда, знатные господа обычно не дают воспитания своим незаконнорожденным детям, а манеры этой девушки за столом безукоризненны, словно она леди. И речь у нее слишком правильна для цыганки – собственно, в этом отношении они на равных, но он же получил хорошее образование!

Потом он вдруг подумал, что Клайв использует ее как шпионку, и в некоторых случаях она должна разыгрывать из себя леди.

К этой неприятной мысли добавилось новое подозрение – она удивила его неподдельным интересом к Луизиане.

– Почему тебя так интересует моя страна? Кэтрин не была готова к такому вопросу и сказала то, что думала:

– У меня брат в Луизиане. От моего отца он унаследовал имение около Натчеза.

Она тут же спохватилась и была готова проглотить язык, но Джейсон, более всего занятый своими мыслями и предположениями, не заметил этой оговорки, хотя удивленно ее переспросил:

– Имение?

Облизнув пересохшие губы, она с деланным весельем заметила:

– Ведь так называется унаследованная земля?

– Все зависит от ее размеров. Большинство наших земель разделено на участки, измеряемые в квадратных милях. И мы называем их плантациями. Твой брат, может быть, унаследовал плантацию?

Он не скрывал свою иронию, поддразнивая ее.

– Квадратные мили? Ты имеешь в виду тысячи акров? – непритворно удивилась она.

– Ну да, – рассмеялся он, – я сам никогда еще не доезжал верхом до северной границы наших земель, хотя мой отец часто это делает – обожает обозревать свои владения!

Она с любопытством взглянула на него. К этому молодому человеку судьба была благосклонна, наградив его богатством. Он даже не побеспокоился объехать свои земли!

Джейсона на время отвлекли ее наивные вопросы, но только на время. Черный бархат удивительно оттенял красоту Кэтрин. Ленивая многозначительная улыбка тронула его губы. Он знал, как легко можно сбросить халат, поэтому его он и выбрал. Воспоминания о ее шелковой коже заставили отяжелеть его веки. Подчиняясь возбуждению, он прикинул, насколько она сейчас отвлеклась и будет ли сопротивляться, как раньше.

А Кэтрин, не подозревая о переменах в его настроении, расслабленно откинулась на спинку кресла. Ей было тепло, она была сыта. Джейсон позаботился, чтобы она выпила достаточно пунша с ромом, который подали после еды. Теперь ей хотелось спать, она мечтала добраться до постели, и тут ее желание совпадало с желанием Джейсона.

Она уплывала в сонном облаке, когда он поднял ее и понес к кровати. Она забыла, где находится, сонными глазами посмотрела на блики огня и подивилась, что ее кровать такая огромная. И безвольно, бездумно погрузилась в сон, наслаждаясь обволакивающей мягкостью постели.

У Джейсона были другие планы. Не сводя с нее глаз, он быстро разделся, размышляя, что утром у нее еще будет время поспать, пока он станет разбираться с ее покровителем. Сейчас он горел желанием и не собирался упускать случай.

Она почувствовала его рядом, но в сонном забытье решила, что это ей снится. Но кот да он начал снимать с нее черный бархатный халат, всякая эйфория исчезла, нахлынули воспоминания, и она судорожным движением попыталась уклониться от его рук.

Джейсон тихо рассмеялся, легко удержав свою пленницу:

– Тихо, тихо, моя кошечка. Еще немного и ты поймешь, что, если я принял решение, сопротивляться бесполезно.

Глядя снизу в его зеленые глаза, в губы, шептавшие гак близко от ее губ, Кэтрин признала свое поражение. Как бы сильно она ни боролась, Джейсон все равно одержит верх. И какое это теперь имеет значение? Ей больше нечего терять. И он это прекрасно понимает, подумала она с горечью.

Он не торопился, наслаждаясь прикосновением к ее атласной коже, ею руки и губы следовали по изгибам и выпуклостям молодого соблазнительного тела. Она слабо сопротивлялась зарождавшимся в ней приятным теплым волнам, и вдруг, вздрогнув, сама подняла лицо навстречу его губам и обхватила руками его шею. Он тут же ответил требовательным поцелуем, потом, переместившись, утопил ее в мягкой постели своим длинным загорелым телом. Руки его обхватили ее ягодицы, и она ошеломленно почувствовала у своего живота его горячую напрягшуюся плоть. Потом услышала его глухой голос:

– Дотронься до меня, детка, почувствуй, как я хочу тебя.

И он ловко направил вниз ее замешкавшуюся руку и застонал от наслаждения, почувствовав ее прикосновение. Мгновенно воспламенившись, он проник языком в сладостную мягкость ее рта, гладил ее бедра, и Кэтрин потрясло нетерпеливое желание вновь принадлежать ему. Она выгнулась дугой, и он, видя ее готовность отдаться, тут же нежно проник в нее.

На этот раз его движения были осторожны и медленны, он наслаждался прелестью ее тела, а Кэтрин тоже начала двигаться вместе с ним. Он осыпал поцелуями ее рот, глаза, уши. Повинуясь охватившему ее чувству, она цепко обхватила его спину, извиваясь, встречая своим движением каждое его движение, и наконец долгожданное наслаждение затопило ее.