— Есть такое место в горах. Глубокая узкая расщелина. Солнце восходит над скалой, имеющей очертания трех стоящих человек. К западу от нее утес, на котором лежит куча больших плоских камней. Когда солнечный луч попадает на самый верхний камень, он три раза поворачивается вокруг своей оси. В этом месте прячутся пиратские корабли.

Эрсилдоун ничем не выдал свое удивление, ни единым мускулом.

— Вы имеете в виду расселину между скалой Трех Стариков Торра и необычным формированием камней, которое называют Сырным Прессом? — спросил он. — Говорят, в Неприступных горах таких мест несколько. Эти сведения могут оказаться очень важными. Как вы их добыли, ваше дело, моя дорогая. Не сомневайтесь, меры обязательно будут приняты. Давайте лучше прекратим разговоры о злодеях и пройдем в каюту. Ночь становится холодной.

Входя в низкую дверь каюты, Рохейн заметила, что Бард бросил быстрый взгляд на северный горизонт. С тех пор как девушка приехала в Каэрмелор, она часто замечала такие взгляды. Осознание того, что тайные зловещие силы собираются в Намарре, не покидало жителей города. Оно беспокоило каждого, хотя события происходили очень далеко.

На борту фрегата «Перегрин», кроме капитана Хита, находился еще один человек. Он был капитаном корабля под дайнаннским названием «Тайд». Оба капитана ужинали вместе с Эрсилдоуном и Рохейн.

Разговор в основном поддерживал Бард, который никогда не лез за словом в карман. Узнав его получше, Рохейн подметила сходство между ним и герцогом Роксбургом.

— Что о нас говорят на ваших островах? — спросил ее Бард.

— Только хорошее, сэр. Имя Томаса Эрсилдоуна там хорошо известно и почитаемо.

— Наверное, обо мне ходит много анекдотов.

— Только истории о достойном рыцаре.

— И музыканте?

— Конечно.

— Если о Томасе Эрсилдоуне говорят, тогда вы, очевидно, знаете, что он никогда не лжет, — вмешался сэр Хит.

— Это действительно так? — Рохейн вспомнила, что слышала что-то подобное о Королевском Барде. — Мне казалось, что спрашивать об этом не очень вежливо.

— Да, — ответил Бард. — Я никогда не произношу ни слова лжи. Это своего рода мой обет. Когда-то я поклялся говорить только правду и с тех пор ни разу не нарушил слово.

— Эта клятва, — заметила Рохейн, — как обоюдоострый меч. Теперь вашему слову доверяют безоговорочно. Боюсь, что вы окажетесь в затруднительном положении, когда придется говорить комплименты придворным дамам.

Капитаны усмехнулись.

Как неосторожно эти слова вырвались у Рохейн! Ей-богу, ее языку следовало заржаветь от долгого молчания. Слова выскакивали из нее слишком легко, учитывая, что она столько времени была немой. С рождением нового облика Имриен могла стать какой угодно. Но что за женщина эта Рохейн с Островов Печали? Ей вернули дар речи, и новоиспеченная леди воспользовалась им, чтобы лгать, льстить и давать выход гневу. Может быть, она именно такой была в прошлом и подсознание выдает ее?

— Черт возьми! Вы мне сочувствуете? — широко улыбнулся Бард. — Когда дело касается лести, я вне конкуренции. Но в повседневной жизни преувеличение недопустимо, разве что в сказках и стихах, здесь мне дано разрешение. За долгие годы я научился избегать неловких ситуаций и никогда не был ни лжецом, ни хвастуном. Хотя немного безобидной лжи во благо человека, как глоток белого вина, может быть полезно для здоровья. К несчастью, я неспособен на это. — Эрсилдоун потянулся к палисандровой лютне и добавил: — Конечно, когда человек говорит правду, он верит в то, что это так и есть. Если вы мне солгали, а я вам поверил, то передаю это другим людям как правду. — Бард провел рукой по струнам. — У меня есть одна песня, которая вам наверняка понравится.

— С удовольствием ее послушаю! — воскликнула Рохейн.

Эрсилдоун взял для пробы несколько аккордов и начал петь.

Столетний обычай дворянства стал кодексом, твердым, как сталь.

Привычки, манера держаться — видна благородная стать.

Стройны все прелестные дамы, в их взгляде порода сквозит.

У зеркала кружат часами, друг друга стремясь поразить.

А речь так изысканна, друг мой!

А речь — как чудесно звучит!

Таких слов простому народцу вовек не дано заучить.

Наряды изящно струятся, цена рукаву — миллион.

Какого же выбрать портного?

Хорош ли? А в моде ли он?

Уложена ровно прическа — лежит волосок к волоску.

Опять поменялись фасоны, развеяв дворянства тоску.

Одна лишь прекрасная дама, чьи речи сладки, словно мед,

Достойна пример подавать всем и зваться царицею мод.

Между каждым куплетом он шутливо напевал «фал-ла-ла», и со второго раза к нему присоединились все присутствующие, включая слуг. Песня закончилась среди всеобщего веселья.

Позже между капитанами завязался разговор, касающийся более серьезных проблем, таких, как мощь и количество врагов на неспокойном севере. Рохейн могла только слушать со все возрастающим напряжением, ничего не понимая в боевых действиях.

— А что говорят о варварах Намарры? — спросил сэр Хит.

Эрсилдоун ответил:

— В рапортах сообщается, что они произвольно собрались в отряды под руководством нескольких предводителей и избегают открытых боев. Вместо этого варвары на большой скорости передвигаются от одного места до другого, нападая на отдельные отряды, перехватывая конвои, докучая войскам на марше. Пока им удается побеждать в небольших стычках, а крупных конфликтов они избегают.

— Я еще слышал, — вступил сэр Тайд, — что их летающие люди-лошади используют классическую тактику притворного полета, заманивая наши войска в засаду, потом поворачивают назад на заранее подготовленные позиции, а когда за ними бросаются в погоню, атакуют преследователей.

Бард кивнул и привел еще несколько способов варваров, изматывающих северный Эльдарайн на суше и на море. Что касается темных сил, откликнувшихся на призыв, неслышимый смертными, эта проблема, пожалуй, была главной. Слушая их разговоры, Рохейн догадалась об истинной глубине беспокойства мужчин. Существа, без сомнения, враждебны и совершенно непостижимы. Можно только догадываться о последствиях их непрошеного присутствия.

Так за разговорами прошел вечер, и пассажирам пришло время отправиться по своим каютам.

Роль Барда считалась в обществе очень важной и почитаемой. Историк, летописец, сочинитель песен, затейник. А хороший Бард являлся неоценимым помощником любого высокопоставленного лица.

— Вторым по значимости может быть только шут, — шутливо заявил Томас Эрсилдоун.

Возможно, он был самым ученым человеком во всех Пяти Королевствах. Рохейн расспросила его о талитянах — где они обитают в Эрисе, где раньше жили, пропадали ли в последнее время талитянские девушки, и не похищались ли они темными силами за последний год или около того. Бард много рассказывал о золотоволосых людях, но, к сожалению, Рохейн не узнала ничего такого, что могло бы раскрыть тайну ее происхождения.

Эрсилдоун оказался очень веселым собеседником, и дайнаннские капитаны, обычно суровые и настороженные, в его присутствии смеялись и обменивались шутками. С песнями, разнообразными историями и насмешками над недостатками и причудами придворных путешествие проходило очень быстро.

Шторм налетел неожиданно, затянув небо темной пеленой, сумеречные леса осветились яркими вспышками молний. Ночью «Перегрин» через скопление облаков пролетел над длинными белыми горными грядами и серо-голубыми долинами, гладкими, как бархат, снежными полями, голубыми пропастями и седыми молчаливыми скалами. Взошедшее солнце окрасило пейзаж в золотой цвет.

Перед рассветом восемнадцатого нетилмиса воздушный корабль достиг покрытых снегом вершин Неприступных гор и стал спускаться. Небо, чистого фиолетового цвета в зените, на юге стало бледно-серым. На северо-востоке пылал низкий красный круг солнца без лучей. Заснеженные вершины ослепительно сверкали на фоне тусклого неба.