Однако в «Песни» он сохранил вторую группу «птичьих стихов» (или, если точнее, скомбинированные строфы, эхом повторяющие смысл исходного текста) и вложил их в уста ворона (те, что посвящены валькирии) и зяблика (те, что посвящены Гудрун), чередуя друг с другом. Но при этом в отцовской версии они следуютза проникновением Сигурда в логово Фафнира и погрузкой на Грани найденного сокровища, то есть птицы рассказывают о том, что ждет Сигурда впереди, когда тот едет прочь от Гнитахейди. А в «Речах Фафнира» прозаический фрагмент, процитированный в комментарии к 46–48, следует за второй группой «птичьих стихов».

54.

«Валькирией в войнах / вершила победу». В северной мифологии и в северной поэзии и ход, и результат битв зависели от валькирий, демонических женщин-воительниц, посланниц Одина.

Само слово «валькирия» означает «выбирающая убитых»: им предоставлено решать, кому суждено умереть; они же даруют победу. Пожалуй, самый примечательный пример этой концепции содержится в «Речах Хакона», хвалебной песни, сочиненной в X веке на смерть короля Хакона Доброго Норвежского, сына короля Харальда Прекрасноволосого. Песнь начинается со стихов:

Гёндуль и Скёгуль — это валькирии; Гаутатюр — имя Одина. В песни король Хакон изображен сидящим на земле, щит его расколот, кольчуга изрублена; он внемлет словам валькирий.

Тут Хакон обращается к валькирии по имени Скёгуль:

В комментариях к V.46–48 я изложил содержание прозаической вставки из Королевского кодекса, рассказывающей, как Сигурд вошел в логово Фафнира и забрал оттуда много золота, которое сложил в сундуки и погрузил на своего коня Грани. В изданиях «Эдды» этот фрагмент истолковывается как завершение песни «Речи Фафнира». Но на самом деле он продолжается, не прерываясь, и, все под тем же названием, перетекает в историю о встрече Сигурда с валькирией, спящей на Хиндарфелле: эта часть трактуется как прозаическое предисловие к странному произведению, которое получило название «Речи Сигрдривы».

Эта последняя часть прозаического фрагмента, которая в исходной форме представлена и в саге, повествует о том, как Сигурд въехал на вершину Хиндарфелл (Хиндарфьялл)и повернул на юг. На горе он заметил яркий свет, точно горящий костер: сияние поднималось до неба. Он подъехал ближе; перед ним встала стена из щитов (skjaldborg),а над ней развевалось знамя. Сигурд вошел за щитовую ограду и увидел там спящего человека в полном вооружении. Сигурд снял у него с головы шлем и понял, что это женщина. Броня прилегала к телу так плотно, словно вросла в плоть. Своим мечом Грамом Сигурд вспорол броню от шеи книзу и по обоим рукавам и снял ее. Женщина проснулась, села — и увидела Сигурда.

Строфы 2–4 «Песни» близко повторяют содержание этого прозаического отрывка: там есть и «сплоченные щиты», и знамя, и «плотен панцирь — / словно в плоть врос он». Однако в «Песни» Грани перепрыгивает через пламя: это добавление заимствовано из второго приезда Сигурда к Брюнхильд, когда тот явился в обличии Гуннара. В первый своей приезд, согласно источникам, сообщается лишь, что он «вошел за ограду», т. е. skjaldborg.Это слово, использованное и в саге, и в прозаической вставке «Эдды», часто трактуется как «башня» или «крепость», но мой отец в других текстах ссылался на то, что Брюнхильд «окружила себя стеной пламени».

Так называемые «Речи Сигрдривы» начинаются с первых слов валькирии, обращенных к Сигурду:

Здесь же Сигурд отвечает, что ее освободил сын Сигмунда с помощью меча Сигурда. Эта строфа написана размером форнюрдислаг, но вся последующая песнь — льодахаттом (см. комментарий к V.42–44), за исключением нескольких строф, в которых использован форнюрдислаг. Валькирия радуется своему пробуждению в стихах, которые эхом повторяются в «Песни» в строфах 5–6, а затем говорит:

Далее в Королевском кодексе следует еще один прозаический фрагмент, начинающийся со слов: «Она назвалась Сигрдривой и была валькирией». Она рассказала Сигурду, что два конунга вели войну, Один пообещал победу одному из них, но валькирия сразила его в битве. В отместку «Один уколол ее шипом сна» (как в словах Ворона из V.52) и сказал, что никогда больше она не победит в битве, а будет выдана замуж. «Но я ответила ему, что дала обет не выходить замуж ни за кого, кто знает страх» (те же самые слова использованы и в саге). В версии Снорри Стурлусона валькирия поклялась, что возьмет в мужья только того, у кого достанет отваги проскакать сквозь пламя, окружившее ее жилище. В исходном варианте клятвы в «Песни» (VI.8) дословно значилось: «the world’s renown» [мира прославленный герой]: я внес в текст позднюю правку «chosen» [избранный] и заменил строчную букву «w» на прописную.

Имя спящей валькирии — Сигрдрив или Сигрдрива — дало начало бесконечным умозрительным спорам. В последнем из пяти «птичьих стихов», которыми завершаются «Речи Фафнира» (и которые представлены в «Песни» строфами V.50–54), упоминается «сон Сигрдрив», и в вышепроцитированном прозаическом фрагменте она дважды названа Сигрдривой. Предполагается, что такого имени не существует; что составитель Королевского кодекса неправильно истолковал слово из «Речей Фафнира», сочтя его именем собственным, в то время как на самом деле это описательная характеристика валькирии — возможно, со значением «дарительница победы» — и употреблена она по отношению к Брюнхильд. В саге валькирия на вершине Хиндарфелл зовется Брюнхильд; в то время как Снорри Стурлусон утверждает, что она называла себя Хильд (что означает «битва»), но тут же добавляет: «Обычно ее зовут Брюнхильд. Она была валькирией».