— Остались последние метры, плод. — Тем временем констатировала Кшайя, перетаскивая меня видимо через очередной порог, и обращаясь с кому-то другому, со все тем же дешевым пафосом добавила:

— И снова здравствуйте, плоды. И снова, здравствуйте, мои вкусные. Вы тут, как? Спеете? Это хорошо. Спейте-спейте. Кстати, знакомьтесь с новеньким.

Ответом ей стали четыре новых, явно человеческих голоса, два из которых тотчас начали истошно выть, один неистово молиться, и ещё один… Истерически хохотать.

Я остался к этому хору безучастным. В конце концов если кто-то не может держать себя в руках, то это исключительно его проблемы.

— А ну, тишина, плоды! — Внезапно рявкнула Кшайя. — Будете шуметь, сожру досрочно!

Голоса дружно стихли, а я… Я почувствовал, как всё те же самые щупальца подняли меня с пола, и тотчас силой по самую шею засунули в… Это вообще, что? Какая-то огромная куча крайне жидкого теста что ли?

— Контакт? Есть контакт! — Фыркнула Кшайю. — Теперь, сделаем вот так…

Мое тело на мгновение охватил озноб, а потом внезапно сам по себе выскочивший у меня перед глазами интерфейс выдал:

Статус: Плод

Активная стационарная привязка: Инкубатор 17 (Разрыв привязки по инициативе Плода невозможен)

Могущество: 0

Питательная ценность: 2 (активный рост)

Прайд: Недоступно

Тейм: Недоступно

Фиомы: Недоступно

Генмы: Недоступно

Аурис: Недоступно

И вот тут моё драгоценное самообладание снова дало трещину, потому как, что ещё за «активная стационарная привязка» и «разрыв связи по инициативе плода, (то есть видимо непосредственно по моей инициативе), невозможен?». А самое главное: Почему у меня резко начала расти некая «питательная ценность»?! Я, что, ошибся, и меня типа реально начали откармливать, чтобы в перспективе переработать?! Но, минуточку! А как же те, якобы по умолчанию обещанные мне три цикла для набора могущества?! Где мои законные три цикла, твари?! Где мои три цикла?!

Интерфейс тем временем обновился, и теперь гласил, что «питательная ценность», у меня составляет уже три пункта…

— Рост пошел. — Прокомментировала это дело Кшайя, и нежно проведя по моей щеке одним из своих щупалец добавила:

— А теперь самое сладкое. Для начала речь…

Я почувствовал очередной уже хорошо знакомый мне болезненный укол, и внезапно понял, что теперь могу ещё и говорить.

При этом первым моим желанием было сходу покрыть эту неведомую трижды долбанную Кшайю отборным матом. Вначале покрыть ту отборным матом, а потом засыпать вопросами. Однако я удержался. В самый последний момент, и не иначе как чудом от этого удержался, предпочтя вообще пока рта пока не открывать. Спросят — отвечу. А пока молчать.

— Надо же. — С явным удивлением прошипела Кшайя. — Не орешь почему-то… Ты почему не орешь?

— Не вижу в этом смысла… Леди Кшайя. — Вновь окончательно беря себя в руки, кое-как ворочая онемевшим языком прохрипел я.

— Леди… — Фыркнула собеседница. — Плод назвал меня «леди». Смешной плод… Смешной…

— Ничтожный плод просто в меру сил пытается быть галантным, сударыня. — Изобразив чуть робкую улыбку отозвался я. — И у него даже в мыслях не было вас оскорбить, мадемуазель.

— Мадмуазель… — Задумчиво прошипела Кшайя. — Леди… Сударыня… Мадмуазель… А… — Я буквально кожей ощутил её зловонное дыхание. — А, как по-твоему, плод, я красивая?

И снова окажись на моем месте сейчас какой-нибудь другой, менее опытный мужчина, он наверняка сходу ответил бы «да», и тем самым подписал себе приговор. Однако я, конкретно я, слишком хорошо знал баб, чтобы попасть в подобную столько примитивную ловушку, а потому…

— Не знаю, леди. — Специально выдержав вроде как задумчивую паузу отозвался я. — Понятие красоты оно исключительно субъективно. Для кого-то красавицей является толстушка, а для кого-то худышка. Поэтому сказать красивы вы или нет я не могу. По крайней мере до тех пор, пока лично вас не увижу, леди. Однако уже сейчас я смело могу сказать, что вы, как минимум, особенная. Очень особенная, и необыкновенная. Это чувствуется.

Какое-то время в воздухе висела откровенно тяжёлая тишина, а потом… Потом всё та же Кшайя просто молча рывком содрала с моих глаз, по ощущениям, нечто вроде засохшего клея, и я прозрел. Теперь, кроме всего прочего, еще и прозрел.

Да, картинка была крайне мутная, и постоянно расплывалась, однако её тем не менее оказалось вполне себе достаточно чтобы…

— Н-да… — Только и смог вслух выдать я, в меру сил окидывая взглядом окружающее пространство. — Охренеть… Нет, я, сказать по правде, всякое в жизни видел, но чтобы такое…

И мою реакцию вполне себе можно было понять, потому как…

Это, что?! Это реально купол из… мяса?! Я сейчас реально находился под гигантским, метров двадцать диаметром, куполом, сделанным из… Живого мяса?! Серьёзно?!

Но ведь это же… Бред! Однозначный бред!

Я на некоторое время закрыл глаза, пытаясь хоть как-то утрясти в башке всё только что мной увиденное.

Утрясти в башке все эти слегка пульсирующие тёмно-бордовые стены, по кругу торчащие из пола гигантские, видимо играющие роль опор, блестящие… рёбра, а также висящую в самом центре данного, если так можно выразиться, помещения… Гигантскую фосфоресцирующую люстру-бородавку.

Утрясти, сие надо заметить получалось откровенно с трудом…

— Ну, что, плод? Как тебе твоя обитатель? — Спустя пару секунд с откровенным сарказмом в голосе поинтересовалась у меня Кшайя. — И самое главное, как тебе конкретно я, плод?

— Ну, ничего так… оригинально. — По-прежнему кое-как ворочая языком прохрипел я, в меру сил концентрируясь на собеседнице, коей действительно оказалась баба. Совершенно голая, и невообразимо жирная баба, с двумя массивными щупальцами вместо рук. — Я впечатлён… Леди Кшайя. Я искренне впечатлён.

— И? — Она выжидающе уставилась на меня своими поросячьими глазками. — И?

— И, всё. — Тяжело дыша закончил я, чем походу умудрился данную обладательницу лысой башки, трёх подбородков, и отборного целлюлита разочаровать.

— Ясно. — Выдержав очередную паузу фыркнула она, и явно желая, но так и не решившись сказать что-то ещё, на удивление грациозно для её габаритов направилась к выходу, коим оказалась некая… Видимо тоже живая трехстворчатая мембрана.

— Скатертью дорога, свиноматка сраная. — Мысленно благословил я ее, и дождавшись пока данная туша покинет помещение вновь, в этот раз куда как внимательнее, огляделся по сторонам.

Вокруг были всё тот же слегка пульсирующий мясной купол, светящаяся бородавка переросток, расположенная в стене «дверь», костяные опоры, не менее костяной пол, а ещё… Пять полукругом расположенных на этом самом полу внушительных куч какой-то довольно густой непроглядной серой слизи, в одну из которых я сейчас и оказался засунут таким образом, что из этой самой кучи торчали только моя голова, а также кусок живота, из которого в свою очередь тянулась и уходила куда-то мне за спину в такт все тем же стенам пульсирующая… Пуповина. Самая натуральная пуповина, которую я некоторое время и гипнотизировал взглядом пытаясь понять, чего делать дальше. Пытаясь понять, как мне сейчас в кратчайшие выпутаться из всего этого непонятного дерьма, потому как, просто молча, с заведомо очевидным итогом, торчать тут набирая некую «питательную ценность», было явной тупостью.

— Значит, так. — Мысленно принялся рассуждать я, невзначай пробежав взглядом по четырём прочим запертым здесь со мной… Плодам. — Первым делом мне нужно…

— Покайся, брат! — Внезапно, явно обращаясь к моей персоне, в полный голос заорал один из пленников. — Покайся в грехах брат, и тогда, ежели ты будешь искренен, то отец наш небесный великой милостью своей спасёт грешную душу твою, вырвав её из сих адских чертогов, и перенеся оную райские кущи! Покайся же брат! Ибо сей ад, и демоны его населяющие предначертаны только самым неисправимым грешникам, однако ежели в твоей душе есть хотя бы крупица веры, то…