Разумеется, столь близкое соседство моего причиндала с заведомо чуждой откровенно инопланетной фигнёй не могло не вызывать определённые опасения, но, как иногда любил приговаривать мой ныне покойный дед Никон: «На безрыбье, и рак рыба».

Самое забавное, что провернуть задуманное я даже успел. Причём буквально в последний момент перед тем, как дверь моей камеры внезапно резко без предупреждения распахнулась.

— Эй ты… Олигарх. — С откровенным вызовом в голосе процедил один из охранников. — Чего рука в штанах забыла? Шишку что ли теребишь?

— Ну, разумеется. — С точно таким же не прикрытым вызовом в голосе отозвался я. — Я ведь, как твой, товарищ начальник, светлый лик вспомню, так у меня там всё сразу аж дымится. И вообще грех не передёрнуть на тебя, такого смазливенького.

— Ты чего сказал, неудачник?! — Моментально потеряв самообладание прорычал охранник пытаясь ударить меня дубинкой.

— Ну, кто из нас неудачник, — прорычал уже я, на лету перехватывая его руку и вдогонку на чистом рефлексе проводя болевой прием, — это ещё большой вопрос. Я-то здесь ненадолго, а вот тебе, товарищ начальник, эти коридоры до пенсии топтать, и…

Закончить мне не дала пуля. Выпущенная вторым охранником довольно, надо заметить, слабенькая резиновая пуля, из-за которой я, потеряв равновесие, рухнул пятой точкой на пол тюремной камеры, и…

Дальше были лишь: едва слышный хлопок, охватившее мою промежность чудовищное жжение, а также проскочившая в башке за мгновение до того как я провалился во тьму мимолетная мысль: «Кажется я активировал ту хрень через задницу, и это не метафора»…

«Внимание!». — Вывел меня из нахлынувших воспоминаний всё тот прозвучавший в моей голове булькающий голос. — «Внимание! Активирована процедура родов!».

— Каких ещё на хрен «родов»? — Только и успел мысленно воскликнуть я, прежде, чем вместе со всем окружающим киселём, мешком рухнуть вниз.

Судя по ощущениям, высота с которой я навернулся оказалась довольно приличной, а приземление вышло на удивление мягким. Словно бы я упал на некий предварительно кем-то заботливо растянутый брезент. Или что-то типа того.

— А вот и последний плод. Последний в этом цикле пятый плод. — Сразу же после этого тихо прорычал неподалеку чей-то незнакомый голос, который я к своей искренней радости услышал именно ушами. Точно ушами. Значит, хотя бы слух ко мне вернулся.

— Вижу. — Отозвался ему другой уже шипящий голос. — Вижу.

— А раз так, то чего ждёшь? — Фыркнул голос первый. — Давай. Пробуй сама. Ты же запомнила принцип?

— Запомнила. Включить ему лёгкие. Пуповину обрезать так, чтобы ее оставалось не меньше двух метров. Потом отволочь его в стойбище, распечатать ему глаза, распечатать ему рот, и пусть этот донор откармливается.

— Верно, Кшайя. Действуй.

— Слушаюсь, мастер, но… Простите, однако я до сих пор не понимаю, зачем мы распечатываем этим плодам глаза и рты? Какой в этом смысл?

— Традиция. Плоды обязательно должны иметь возможность увидеть Биом, и пообщаться с другими плодами. А теперь действуй, ученица.

— Чего? — Только и успел мысленно воскликнуть я, до того, как мне в горло воткнули… Шприц. Да, кажется это был именно шприц, причем с чем-то до ужаса болезненным. Шприц, после укола которым, я внезапно осознал, что теперь снова могу… дышать. Элементарно дышать собственным носом.

— Лёгкие у плода запущены, мастер. — Тем временем прошипел один из голосов. — Состояние данного плода стабильно. Разрешите доставить его в стойбище?

— Разрешаю. — Отозвался второй голос, и я почувствовал, как меня, по-прежнему парализованного меня, схватив за правую ногу бесцеремонно куда-то поволокли…

— Мишка очень любит мёд. Бух. Почему, кто поймёт? Бух. В самом деле, почему? Бух. Мед, так нравится ему. Бух. — По кругу мысленно напевал я, то и дело стукаясь башкой о видимо дверные пороги. Да, наверное, в нынешних обстоятельствах это была совершенно не та реакция, но, что мне сейчас ещё осталось? Точно также мысленно биться в истерике? Нет, можно конечно, вот только, что мне это даст? В конце концов куда бы меня сейчас не волокли, тащат меня явно не на ту самую переработку, ибо заветные три цикла ещё однозначно не прошли. А раз так, то, какой снова смысл раньше времени дергаться? Я сейчас самостоятельно дышать мог? Мог! Слух ко мне вернулся? Вернулся! И уже хорошо.

Да, неведомой хрени вокруг стало ещё больше, но я обязательно с ней разберусь, а пока… Пока мне всё еще требовалось, как можно больше информации. Я силой вытряхнул из головы прилипчивый мотивчик, и тихо вздохнув максимально внимательно прислушался к собственным ощущениям. Те оказались крайне… Своеобразными.

Чего, например, стоил один только тот факт, что за правую ногу меня сейчас держали отнюдь не рукой, а… Чем-то вроде на три оборота охватившего лодыжку щупальца. Интересненько, чтоб его… В голову невольно полезли воспоминания о том метаморфе из следственного изолятора. В частности мысли о том, что если среди данных… созданий встречаются гибриды человекоподобной ящерицы с богомолом, то может у них и гибриды… Ну, я не знаю… Человека с осьминогом тоже попадаются?

И если да, то, как те, чисто теоретически, могут выглядеть?

Как морская ведьма из диснеевского мультика про русалочку что ли? Типа сверху по пояс баба, а снизу по пояс осьминог?

Или там на порядок более экзотический внешний вид, типа наоборот: сверху по пояс осьминог, а уже снизу баба?

Но, впрочем, это пока тоже было неважно. Как прозрею, так собственными глазами всё и оценю. Никуда не денусь. В конце концов эта самая Кшайя ведь более, чем отчётливо дала понять, что глаза мне по итогу распечатают. Как и рот. А раз так, то, чем чёрт не шутит, может с этой самой Кшайя даже и пообщаться получится? Разумеется, пообщаться сугубо культурно, потому как будучи полностью беззащитным, скалиться на некую заведомо опасную тварь будет только клинический идиот. А клинические идиоты долго не живут. Нет, разумеется потом, со временем, когда я притрусь и освоюсь, некоторым из этих самых «метаморфов», при случае, можно будет и зубы показать. Однако сейчас, конкретно сейчас, нужно быть с ними буквально воплощением вежливости.

Я мысленно усмехнулся, и сконцентрировался уже на окружающих звуках.

Тех была целая уйма. И какое-то бурление, и тихий писк, и ритмичные щелчки. Однако не более того. Эх… А ведь я сейчас так надеялся уловить хотя бы обрывки чьих-то фраз, на которые в дальнейшем, как минимум в беседе со все той же волокушей меня куда-то в одной ей известно направление Кшайей, смог бы опереться. Но видимо не судьба. Что же… В таком случае будем импровизировать. Причём преимущественно через… Банальную лесть. В конце концов схватившая меня сейчас тварь однозначно баба. А бабы, как бы они не выглядели, и сколько бы себе на жопе щупалец не отрастили, по-прежнему остаются бабами. По-прежнему остаются тупыми клушами, что в первую очередь… Любят ушами.

— Поздравляю, плод. Мы почти прибыли в стойбище. — Тем временем явно обращаясь ко мне прошипела Кшайя. — Мы почти прибыли. Скоро я полностью тебя распечатаю, и ты… — в ее голосе отчетливо проскочила мечтательность, — ты будешь кричать. Как только ты увидишь, куда попал, ты будешь кричать, плод. Ох, как же ты будешь кричать, и молить, чтобы тебя вернули домой…

Все, что я сделал в ответ, лишь мысленно скривился. Причём, не столько из-за самого данного заявления, сколько из-за тона, из-за того крайне дешевого и пафосного апломба, с которым всё это было произнесено.

А ещё отметил про себя, что этой курице таки удалось меня искренне заинтриговать. В конце концов, что же такого, в ее представлении, я должен буду увидеть, чтобы вот так прямо сходу начать орать?

Ну действительно? Что я должен буду увидеть?

Усеянную костями пыточную?

Залитую кровью операционную?

Так меня ни тем, не другим не проймешь. Точно не проймёшь. Потому что уж кого-кого, а себя я знаю, как облупленного, и напугать меня, напугать вообще, чем угодно, задачка не из простых.