«Не слушай его, Влас! — истерично заорал его подельник, теряя над собой контроль. — режь его!»

Влас послушно размахнулся, нацеливаясь мне в живот, а я успел подумать о бессмысленности нападения. «Так они ничего не решат, а только добавят себе проблем», — мелькнула мысль, и в ту же минуту из темноты метнулась серая тень, сбивая с ног моего несостоявшегося убийцу. Влас выронил нож и неловко развернулся, пытаясь сообразить, что помешало его маневру. Остальные, забыв про корпоративную этику, рванули в разные стороны, признав в моем спасителе огромного волка, сильного и решительного. За секунду серый хищник растерзал несчастного мужика, угрожающе взрыкивая, и тут же скрылся в зарослях. Молниеносно развернувшиеся события еще не достигли моего понимания, а я уже несся через посадки, стремясь оказаться как можно дальше от места трагедии. Общая неопределенность, страх и бесконтрольность превращала людей в озлобленных дикарей и без обращения, развязывая им руки и пробуждая древние инстинкты. Когда посадки сменились очередными бескрайними просторами, я наконец сбавил обороты и остановился, переводя дыхание. «Как мне добраться до побережья?» — толкалась единственная мысль. Интерес ко мне сильных и значимых больше не беспокоил меня. Гораздо сильнее меня тревожила судьба моего Женьки. Учитывая обстановку, я вообще не мог гарантировать, что когда-нибудь увижу его в добром здравии, поэтому, махнув рукой на предосторожности, решил ускорить свое путешествие. По мере моего продвижения к цивилизации на моем пути появлялись покинутые фермы, ржавеющие остовы сельскохозяйственной техники, пустующие ангары. Я был готов арендовать любой трактор, способный к передвижению, поскольку мои собственные способности шевелиться стремились к нулю. Однажды мне повезло, когда в какой-то деревушке я обнаружил весьма годное транспортное средство, принадлежащее местному жителю. Сам хозяин даже слушать не стал о моей перевозке куда-то за пределы его колхоза.

«Нет, мил человек, и не проси, — прошамкал старик, — нынче-то времена какие! Не твари, так люди порешат! Мы с моим семейством уже год за порог не высовываемся. Да тут и все такие»

С разумными доводами старика я согласился без вопросов, однако дальше мое воспитание, хорошие манеры, тихий нрав, и прочие положительные качества начисто растворились в бесконтрольном желании увидеть единственное родное лицо, пока не стало слишком поздно. Слова деда подтолкнули меня на весьма решительные действия, и я, легко оттеснив хозяина от его приземистой колымаги, ловко запрыгнул внутрь, запуская двигатель. Дед засуетился, забегал, смешно взмахивая руками и причитая.

«Я привезу тебе машину обратно, — пообещал я, в нетерпении давя на газ, — обещаю и клянусь. Не держи на меня зла, у меня особые обстоятельства!»

Глава 29.

Я не был уверен в технических возможностях дедова устройства, однако, пропрыгав по промерзшему асфальту все положенное расстояние, ржавое недоразумение вкатилось на знакомые улицы приморского городка. Мое вынужденное отсутствие заняло, по моим подсчетам, чуть больше двух месяцев, однако я не с первого раза узнал некогда оставленную территорию. На прежде аккуратных пустых улицах высились горы из мусора и обломков домашней мебели, и в этих кучах отчетливо угадывались очертания самых настоящих баррикад. По обочинам громоздилась военная техника, а вооруженные до зубов солдаты охраны, настороженно просматривали территорию. Я предусмотрительно оставил верную лошадку на самой окраине, а до знакомых улиц решил прогуляться пешком. Теперь я проявлял больше осторожности, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Прокравшись вдоль стен до тупиковой улочки, ведущей к заброшкам, я шмыгнул в подворотню и тут мое везение закончилось. Прямо на асфальте сидели представители новой расы и выжидательно пялились перед собой. Они не проявляли активности, не общались, не решали стратегических задач, но в их настороженном молчании угадывалась работа мысли. Их было около десятка, но мне хватило бы и одной твари, чтобы покинуть грешный мир, настолько я устал от длинной дороги. Твари меня не замечали, позволив мне воспользоваться моментом и скрыться с глаз. Я мог бы это сделать, но одна из сидящих повела мордой и уставилась на меня мутными глазками. Тварь коротко взвизгнула и поднявшись на ноги, решительно шагнула ко мне. Мне на память почему-то пришла моя эпичная схватка с серыми стаями, и я, усмехнувшись, почувствовал почти научный интерес. «Хватит ли моих сил справиться с этим видом противника?» — вот в общем-то и все, что интересовало меня в данную минуту.

Тварь вскинула вверх лапы, а по моим жилам промчалось обжигающее пламя, дающее энергию. Повинуясь охватившим эмоциям, я с силой вцепился твари в горло и, прикладывая остатки усилий, свернул ей шею. Тварь всхрапнула и тяжело свалилась к моим ногам.

«Так-то, девочки, — пробормотал я, потеряв интерес к экспериментам, — так будет с каждой!»

Твари не могли проявлять эмоции, но готов поклясться, что сейчас на их слюнявых рожах отразилось недоумение. Поверженная тварь не спешила к возрождению. И к преображению тоже не стремилась. Она просто бесцельно валялась передо мной, перекрывая мне дорогу. Я перешагнул бесчувственную тушу и зашагал к побережью, думая о том, что сражаться с волками было куда интересней и продуктивней.

Подвал был пуст и необитаем. По некоторым признакам я догадался о полном отсутствии в нем жильцов. До темноты я прождал Женьку, и утомившись ожиданием, незаметно погрузился в состояние полудремы.

На рассвете меня разбудило неуверенное шарканье, раздавшееся за моим порогом. Я приподнялся на лежанке, прислушиваясь к шорохам. Это не было похоже на явление представителей силовых структур. Те, наверняка, не стали бы стесняться, и давно бы уже наполнили своим присутствием мою тесную каморку. Женька тоже мог бы легко справиться с нехитрым замком. Шорох повторился, а мое дремлющее природное любопытство заставило распахнуть дверь.

На земле сидела скрюченная фигура, облаченная в разорванные тряпки, и дрожала. Фигура была рослой и казалась сильной, но даже в предрассветных сумерках угадывалось, что она основательно изранена и очень устала. На мое появление гость отреагировал едва слышным стоном и сделал попытку приподняться.

«Кто вы? — пробормотал я, втягивая непрошеного визитера внутрь комнатки, — и что с вами произошло?»

Впрочем, на последний вопрос я мог ответить и сам. Уличные баталии частенько приводили к подобным результатам, учитывая всеобщую озлобленность. Мои предположения оправдались.

«Я не помню, как очутился у складов, — невнятно проговорил незнакомец, — все, что осталось в моей памяти, это обрывочные эпизоды долгих шествий и выполнения нелепых приказов»

Речь гостя была вежливой и выдавала в нем образованного человека, однако его объяснения не вносили ясности. Гость неловко зашевелился, усаживаясь на лежанке, и я заметил сквозь его разорванную одежду глубокие порезы.

У меня больше не было при себе моих препаратов, а травы, собранные в Нордсвилле, не могли полностью излечить весьма серьезные повреждения. Человек делал все возможное, чтобы казаться бодрым, однако с каждой минутой его сил оставалось все меньше, а гримасы боли проявлялись все чаще.

«Разрешите, я посмотрю, — пробормотал я, — я врач, возможно я смогу вам помочь»

Человек с готовностью скинул страшную робу, и моим глазам открылось отвратительное зрелище. Его кожа была сплошь покрыта кровоточащими ранами, очень напоминающими укусы и царапины диких животных. Раны гноились, и моему пациенту требовалось серьезное медицинское вмешательство. Вряд ли мое простое научное любопытство исцелило бы несчастного. Однако, человек нуждался в помощи, и я не мог теперь просто так выставить его за порог. Почувствовав под кожей знакомые огненные искры, я неосознанно протянул к ранам раскрытые ладони и едва слышно забормотал давнее заклинание. Слова рождались в голове сами по себе, и звучали вне моего желания. Постепенно кожа моего пациента светлела, глубокие порезы затягивались, а рваное дыхание несчастного выравнивалось. В этот раз мне удалось завершить процедуры, не теряя сознания и сохранив при себе способность по достоинству оценить полученный результат. Мой пациент крепко спал, демонстрируя мне чистую зарубцевавшуюся кожу без следа воспаления. Мои ладони горели огнем, а собственное дыхание с шумом вырывалось из легких, как после многочасовой пробежки, но я был доволен результатом. «Очень удобно, — с усмешкой подумал я, — можно сэкономить на препаратах и снадобьях»