Наступление действующих там дивизий было очень неудачным. Соединения 265-й дивизии после артиллерийского удара смогли прорвать переднюю оборону противника, но дальше не продвинулись, несмотря на поддержку тяжелых танков.
Когда взвод танков "КВ" прорвал оборону немецкого гарнизона Тортолово, пехотинцы не поддержали атаку танкистов. В гордом одиночестве четыре бронированные громады дошли до западной оконечности поселка и были вынуждены остановиться.
Огнем своих орудий, они стали уничтожать доты и огневые точки врага, расшатывая его оборону, но их действия вновь не получили никакой поддержки со стороны пехоты. Заняв передовые траншеи немцев, пехотинцы и не помышляли о продвижении вперед, не пытаясь охватить оборону противника с флангов.
Активные действия танкистов были прерваны орудийным огнем противника, в результате которого два "Клима" были выведены из строя. Немецкие снаряды не смогли пробить броню советских танков, но повредили траки их гусениц. Экипажи танков попытались исправить повреждения, но шквальный пулеметный огонь врага, который велся со всех сторон, не позволил им это сделать.
После недолгих переговоров с остальными экипажами, было принято решение покинуть подбитые машины. Раненые были переданы в уцелевшие танки, а остальные танкисты остались в своих машинах, ожидая скорой подмоги, благо толщина брони и вооружение, позволяли им отразить атаки противника.
При прорыве в расположение своих войск, один из танков был подбит. Брошенная ему под гусеницу граната также повредила траки, и он встал в десятках метров от переднего края немецкой обороны.
Командир уцелевшего танка, при помощи кулака, пистолета и громкого голоса сумел убедить командира батальона предпринять атаку, для спасения экипажа поврежденного танка. Своим пушечным огнем "Клим" сумел подавить ближайшие огневые точки противника, а следовавшие за ним пехотинцы подобрались к подбитой машине.
Грамотно организовав огневое прикрытие, они позволили танкистам исправить повреждение своими силами и обе машины благополучно вернулись к своим.
Судьба оставшихся танкистов была не столь удачна. Ночью, они попытались прорваться через оборону противника, но попали под огонь и были все убиты.
Такая же картина произошла и при штурме Машкино соединениями 286-й стрелковой дивизии. Заняв передние траншеи противника, пехотинцы не поддержали атаку приданных им танков. Танкисты свободно прошли всю вражескую оборону и, обнаружив отсутствия за собой пехоты, вынуждены были повернуть назад.
По счастью для себя, они не стали вступать в позиционную борьбу с немцами и на скорости проскочили их гудящую огнем оборону.
Именно эти неудачные действия, а также присутствие тяжелых танков, укрепили Линдемана во мнении, что противник наносят свой главный удар в направлении Мги, а все остальные действия носят отвлекающий характер.
В общем, оценивая ситуацию первого дня, командующий 18-й армией посчитал, что держащие оборону дивизии смогут собственными силами сдержать наступательные действия русских. Поэтому он стал задействовать резервы, которых у него было не особенно много. Кроме этого, командование дивизии СС "Полицай", доносила об активности противника в районе села Ивановское. Данные разведки указывали на возможность наступления войсками Ленинградского фронта на этом направлении.
Соединенное в единое целое, всё создавало иллюзию того, что противник будет наступать вдоль железной дороги Мга - Ивановское, которая и является его главной целью.
Итоги первого дня породили в штабе Линдемана благостную атмосферу, что была полной противоположностью той, что царила в штабе Волховского фронта. Там возник очередной конфликт между Мерецковым и Рокоссовским по поводу дальнейшего наступления.
Точкой разногласия между двумя полководцами стала Гонтовая Липка, а точнее сказать войска, которые должны были её брать. Согласно первоначальному плану наступления, наступление на этот участок немецкой обороны было поручено 3-й гвардейской дивизии, переданной в состав 2-й ударной армии по решению Ставки. Однако из-за позднего прибытия её соединений на Волховский фронт, по настоянию Рокоссовского наступление на этом направлении было отложено.
Сутки, позволили стрелкам гвардейцам занять отведенные им позиции на восточном берегу Черной речки, однако у генерала Рокоссовского на них были свои планы.
- 3-ю дивизию надо вводить в прорыв на участке 128-й дивизии. Пока её соединения зачищают оборону Рабочего поселка ╧8 и развивают наступление на Рабочий поселок ╧5 и на Липку, Мартынчуку нужно ударить в направлении Рабочего поселка ╧7. Создав тем самым угрозу окружения и Гонтовой Липке и "Круглой рощи" - разумно предлагал Рокоссовский, но Кирилл Афанасьевич не хотел об этом слышать. Комфронта твердо стоял за удар силами дивизии в лоб.
- У комдива Мартынчука хватит сил взять Гонтовую Липку и тем самым полностью разрушить немецкую оборону на этом участке фронта. После падения Гонтовой Липки и "Круглой рощи" у противника образуется большая дыра. Заткнуть её он быстро не сможет и упускать такую возможность нельзя! - решительно изрек Мерецков, и Стельмах с Запорожцем дружно поддержали мнение своего командующего.
- Я бы полностью согласился с вашим предложением, если бы комдив Мартынчук, хоть немного знал обстановку участка фронта, где ему предстоит наступать. По сути же дела, его дивизия прибыла на голую кочку, плохо ориентируясь на местности и успех её наступательных действий под большим вопросом.
Согласно его нынешнему статусу, от Рокоссовского не требовалось столь досконального знания обстановки. Представитель Ставки должен надзирать за правильностью исполнения приказов Верховного Главнокомандования и вовремя информировать Ставку о положении дел на фронте. Однако привычка быть в курсе дел всего его хозяйства, прочно въевшаяся в подкорку с лета сорок первого года, заставляла бывшего командарма, привычно опускаться до уровня полков и дивизий.
- В прошлом году, когда тяжелые обстоятельства диктовали нам свои условия, мы были вынуждены мириться с подобным положением дел. В подавляющем большинстве, подобные действия оборачивались большими потерями. Сегодня сорок второй год, и мы не должны надеяться на русское авось, Кирилл Афанасьевич. Нам нужно извлекать опыт из своих горьких уроков, как призывает нас товарищ Сталин - Рокоссовский очень ловко ввернул цитату вождя и Мерецков спасовал.
Случись этот разговор до начала войны, и он бы попросту размазал по стенке посмевшего пререкаться с ним оппонента. Но сейчас перед Рокоссовским стоял другой генерал, которого приучили не только властно стучать кулаком по столу и по лицам нижестоящих товарищей, но и прикрывать свою спину.
- Как представитель Ставки, вы можете вносить любые предложения в действия войск фронта, Константин Константинович. Если вы настаиваете на изменении боевой задачи 3-й гвардейской дивизии, я соглашусь с этим, но прошу занести в протокол, что члены Военного совета фронта не поддерживают это предложение - вильную комфронта, чем вызвал легкую улыбку на лице Рокоссовского.
- Делайте так, как считаете нужным - коротко бросил он и покинул Совет. В этот момент Рокоссовского больше волновало дело, а не бумажное крючкотворство. А дела на фронте шли не так как ему хотелось.
Вместо обещанного массивного удара с воздуха по "Круглой роще", фронтовое командование ВВС отправило на задание только одну эскадрилью бомбардировщиков под прикрытием истребителей. В её состав в основном входили старые машины типа СБ. и модернизированные самолеты Су-2.
Чтобы летчики лучше ориентировались в сплошном зеленом массиве, артиллеристы, по предложению комполка майора Петрова, обстреляли месторасположение противника дымными снарядами, перед подходом эскадрильи. Взметнувшиеся к небу дымы сыграли свою роль в бомбардировке немецких позиций, однако нанесенный удар только вывел из строя две минометные батареи противника, не причинив существенного вреда системе обороны. Когда два батальона дивизии Мартынчука попытались взять штурмом позиции врага, они были отбиты благодаря плотному пулеметному огню и минным полям прикрывавших подходы к ним.
