— Папа дирижер оркестра, — переключив рычаг передач, находившийся на руле(!), сказал Сева.

— А, ну тогда понятно, тогда все ясно. Тогда другой вопрос. Где нам найти менеджера, в смысле продюсера?

— Кого? — не понял водитель.

— Опс… Ну музыкального руководителя. Чтоб он занимался организационными делами, а не я.

— Я попробую поговорить с папой.

— Было бы очень кстати, и ещё Сева мне нужно уехать на неделю. Вы учите материал. Ноты у вас есть. Особенно клавиши. Я приеду, запишем несколько песен, для демонстрации, потенциальному «худруку» и для показа певцам. И ещё. Поспрашивай у папы, быть может возможно каким-либо способом, к примеру, за деньги, записать несколько песен на нормальной студии звукозаписи. Хотя шанс мал, но мало-ли, а вдруг?! — дал указания новы лидер ВИА.

Когда прощались я предупредил Севу, что буду ему звонить восьмого августа, в период с утра до обеда и попросил его быть дома. Он сказал — «хорошо» и уехал.

Зайдя в квартиру и поцеловав маму, вкратце рассказал, как прошла репетиция. За ужином напомнил ей, что завтра собрался поехать в деревню. Мама об этом прекрасно помнила и сказала, чтоб я был аккуратней и хорошо там себя вёл. Мы поужинали, и я пошёл в комнату.

Там залез в свою копилку и достал 15 руб. Затем посмотрел сколько лежит в копилке мамы. Там было 250 руб… Мы копили на цветной телевизор, «Рубин». Телевизор стоил 650 рублей, плюс переплата, если брать «по блату».

Взяв из маминой копилки 100 рублей, положил туда записку: «Мама, не волнуйся. Деньги я дал Феде взаймы, на мотоцикл. Он отдаст десятого августа. Извини, что не спросил. Десятого августа деньги будут 100 %».

Записка была написана на всякий случай. Вдруг мама залезет в копилку, а денег нет. Будет волноваться и поедет в деревню…

Когда ложился спать прикидывал ещё раз, что мне нужно с собой взять в дорогу, а дорога была не близкая — всё-таки другой конец страны. Что ж, карты розданы. В ближайшие три дня, должно решится многое, во всяком случае, как минимум для меня.

«Не волнуйся! Нужно хорошо подготовится и всё получится!» — сказал я сам себе очевидную фразу и уснул.

3 августа. Вокзал. Утро.

Новости дня:

— В возрасте 63 лет, скончался Макариос III, в миру Михаил Христодулос Мускос, президент Кипра, архиепископ, глава автокефальной православной церкви.

— Провальное выступление Генерального секретаря Румынии Николе Чаушеску перед бастующими шахтёрами. Завершение забастовки.

Если бы Господу было угодно, чтобы мы летали на самолетах, он не создал бы железных дорог. © Майкл Фландерс, английский юморист.

Я стоял и наблюдал за проводниками. «Ага вот вроде ничего тётенька… Вон берёт какую-то посылку… Ага, а вот и деньги». В принципе для проводников, это неплохой доход, передать кому-нибудь по пути посылку за небольшую деньгу. «О’кей идём к ней».

— Доброе утро, — поздоровался я.

— Здравствуй мальчик, — ответила та с некоторым раздражением. «Что надо?» — мелькнул в её глазах немой вопрос.

— Помогите пожалуйста. Я на самолёт опоздал. Проспал. А моя команда улетела на соревнования. Мне очень нужно попасть на них. Просто если меня на соревнованиях не будет, то я не смогу получить разряд. Значит, осенью меня не возьмут в сборную по самбо. Прошу вас очень, помогите.

— Мальчик не положено. Иди покупай билет, — ответила строгая проводница.

— Не могу я купить билет их продаже нет.

— А родители твои где?

— Я живу в Зеленограде, они сейчас на работе, — врал я.

— Тебя же они искать будут? — допытывалась он.

— Нет, они знают, что я уехал на соревнования, но думают, что я улетел на самолёте вместе с командой. Они же не знают, что я проспал. Тетенька помогите. Вот у меня есть деньги за проезд. Пожалуйста. Вот. — я показал ей 50 рублей.

Глазки у тёти заблестели… 50 рублей, почти без риска… но… Как, было не жаль проводнице, такого хорошего мальчика, всё же предосторожность в этом деле была нужна.

«А вдруг он эти деньги украл? Да… Что же делать? Ведь денег-то срубить тоже хочется. Тем более этот пионер, наверное, не знает реальную стоимость проезда».

«Давай же… хватит сиськи мять… Решайся же!.. Н-да… что-то долго я с ней разговариваю. Может быть попробовать к другой тёте или к другому дяде обратиться. Время-то уходит. Поезд тронется через двадцать минут, а она тут ни в какую. Ведь до этого же брала!»

— Это откуда же ты взял такие деньги?

— Я на мопед копил. Но решил их потратить сейчас. Ничего страшного, — успокаивал проводницу я, заметив угрюмое лицо. Папа сказал, что если я хорошо закончу четверть, то мопед он мне и так купит.

Та сосредоточенно меня разглядывает.

«Что, я несу?! Какой бред! Но тётенька «походу» не сообразила, какие могут быть оценки за четверть в начале августа? Просто жесть! Нервы!.. Ладно не срослось. Вежливо прощаемся и уходим».

— Это у тебя последние деньги? У тебя есть еда в дорогу ехать то, почти двое суток, — «родила» наконец проводница. Лёд, по всей видимости тронулся.

— Нет не последние. Вот, на еду ещё есть, — я показываю ей ещё 10 руб. Видя расплывшуюся улыбку на лице собеседницы я понял, что лёд не только тронулся, но и растаял.

— Ладно пожалею тебя. Я сегодня добрая, проходи, — сказала она, посмотрев по сторонам. Зайдя в тамбур, она протянула руку и, я передал ей 60 рублей. — Поедешь со мной в моём купе. Будешь моим охранником на рейс, если уж ты спортсмен.

Ну ни хрена ж себе «какая жалостливая тётя» мало того, что обобрала ребёнка как липку, ведь билет стоит в районе 15–20 рублей, так ещё и в охрану «припахала».

«Жила» проводница в полу-купе. Проще говоря, обычное купе, разделённое наполовину и рассчитанное на двух человек. Две полки, одна верхняя другая нижняя. Она убрала с верхней полки свои вещи и сказала, чтобы я устраивался наверху, а сама пошла работать дальше.

Тук… тук… тук… стучат колёса. Поезд мчится из Москвы. Ну и ладно, и хорошо. Всё идет нормально. Но на душе почему-то неспокойно. Лежу на «нервяке». Не пойму с чего? Вроде как все по плану. Все обдуманно и все идет своим чередом. Никаких проблем возникнуть не должно. Но нервы все равно на пределе. Стараюсь успокоиться. Смотрю на пролетающие за окно станции и полу станочки, деревни и сёла, поля и леса. Через полчаса у меня получается успокоится, я закрываю глаза и засыпаю.

Под вечер просыпаюсь от голоса благодетельницы.

— Эй… Андрей. Вот тебе, ужин принесла, — сказала она и поставила на столик тарелку с двумя котлетами, гречневой кашей. Хлеб и компот.

— Спасибо вам огромное Любовь Павловна, — поблагодарил я слезая вниз. Андреем она назвала меня неспроста. Когда поезд тронулся, проводница зашла в купе, и мы познакомились. Она представилась Любовью Павловной. Я представился Андреем Петровым.

В почетной грамоте, что я ей показал, фигурировало именно имя Андрей. Грамота было на имя Андрея Петрова — какого-то борца выигравшего соревнования по борьбе в 1971 году. Я переделал год под 1977 и все «прокатило».

Как всегда, я считал, что предосторожность лишней не бывает, её бывает только недостаточно.

Покушал, сходил в WC и залез опять на полку.

«По всей видимости, организм, от гонки последних дней все же устал, вот в сон и клонит. Просто, тупо, ешь да-спи. Во жизнь шикарная…» — зевнув подумал я и через некоторое время уснул.

4 августа. Поезд.

На завтрак меня никто не разбудил. Я посмотрел на будильник стоящий на столике и увидел, что время 10:00 утра. Ничего себе я поспал. Хотелось есть.

Вчера с утра, как только мама ушла на работу, я приступил к сборам в дорогу. Поставил варить курицу. В сумку положил набор «выживальщика» — всё, кроме костюма химзащиты (шутка): овощи, варёную картошку, хлеб, варёные яйца, сырокопчёную колбасу, плавленый сыр, яблоки и сух-паёк. Также взял с собой ещё одну большую сумку, запасную рубашку, штаны, кеды, кепку типа «грузинская» какие-то немыслимые очки, найденные в шкафу, туалетные принадлежности, полотенце, несколько тетрадей, ручки, карандаши, нож, вилку. Одну из сумок, взял у соседа, а также у него же одолжил рюкзак.