— Филипп, вы слушаете?

Чертыхаясь, включаю его снова.

— Да-да, что захватить?

— Сколько можно ждать? — рычит Наталья Сергеевна.

— …фотографию… Что, простите?

— Это не вам, продолжайте!

— Эээ… Фото можно в электронном виде, это нужно для пропуска. И еще…

— Панфилов! Я на работу опоздаю из-за тебя! — это снова Яна, и в ее голосе уже слышны истерические, такие знакомые мне нотки.

Тёща стоит руки в боки, сверлит взглядом, требуя немедленно прекратить разговор. Стиснув челюсти, иду выпускать собаку.

Из-за открытой двери выскакивает Ричи и стартует рывок к тёще, но я успеваю перехватить его за ошейник и веду на балкон.

— Рядом! Ричи! Рядом!

Он рвется в сторону, хрипит, натягивая ошейник, а его лапы скользят по линолеуму. Командую:

— Фу!

— Господи, страхолюдина-то какая! Ужас, ужас! — причитает разом вспотевшая Наталья Сергеевна.

— …документы занесете в отдел кадров, — невозмутимо заканчивает голос в трубке.

— Все понял, буду. Еще раз спасибо! До свидания! — закрываю балконную дверь, прижимая трубку плечом к уху.

— Хорошо, Филипп, всего доброго, ждем вас!

Отключаюсь. Наконец-то у меня есть работа. На меня одновременно накатывают чувство облегчения и волна удовольствия.

Задача «Найти постоянную работу» выполнена.

Получены очки опыта: 50.

Повышена удовлетворенность: +10 %.

Падаю на диван, наслаждаясь моментом. Это настолько приятно, что боюсь, могу привыкнуть. Вот так, значит, становятся трудоголиками и фанатами тайм-менеджмента? Жутко не хватает шкалы опыта, надеюсь рано или поздно она проявится.

Кто-то с грохотом что-то роняет в ванной, и я слышу многоэтажный мат в исполнении Натальи Сергеевны. Ричи, встав на задние лапы, скулит за стеклом балконной двери, а я бегу в ванную оценить масштаб разрушений.

— Мама! Ты что? — ругается Яна. — А если бы сломала себе что-нибудь?

— Ничего, ничего, доча, — бормочет тёща, потирая лоб. — Что ж поделать, коль в доме мужика нет? Вот и висит всё на соплях.

На полу валяется полка и всё, что на ней стояло — гели, шампуни, мыло, моя пена для бритья, наши с Янкой бритвенные станки, зубные щетки, паста, разбитый стакан. Похоже, теща, проводя ревизию, уперлась весом в полку, та и рухнула, не выдержав центнера нагрузки.

Тёща сгребает почти все в пакет, оставив лишь мою щетку.

— Бритву оставьте! — делаю попытку возмутиться. — И пена вам зачем?

— Я покупала! — заявляет Янка. — И они обе мои, я ими пользуюсь. А ты себе сам купишь, да и зачем тебе бритва? Ты когда в последний раз брился?

Улыбаюсь. Меня уже забавляют их попытки вывести меня на скандал. Напротив, это становится последней каплей, и теперь я ничего не чувствую. Мне не жалко ничего из того, что они забирают. Пусть хоть весь дом вынесут, мне нужен только мой компьютер и матрац, спать я могу и на полу. Но вот эта вот мелочная месть женщины, которую я безумно любил, и любил вплоть до сегодняшнего утра, настолько показательна, что я не только не хочу с ней разговаривать, мириться и возвращать, но и вообще тихо радуюсь, что это случилось сейчас, а не через еще сколько-то лет. Гневя бога, радуюсь и тому, что у нас нет детей — не сложилось. Сначала она институт оканчивала, потом мы на ноги вставали и ждали, когда я начну серьезно зарабатывать… А потом и вовсе сама мысль о детях перестала приходить в наши (в мою так — точно) головы.

Яна словно читает мысли.

— Кстати, — между делом буднично говорит она. — Надо съездить в ЗАГС подать заявление о расторжении брака. Я на этой неделе не могу, много работы. В следующий вторник будь готов, я по времени напишу позже.

— Сообщи заранее, мне с работы надо будет отпроситься.

Она удивленно поднимает бровь, но никак не комментирует.

Наконец, тёща заканчивает сбор вещей, и Яна кому-то звонит:

— Владик, можешь подняться? Мы закончили… А? Хорошо, мы подождем.

— Не надо Владика, — говорю я. — Я помогу вынести.

Никак не среагировав, они берут по баулу и выходят из дома. Оставшиеся два и набитые пакеты вслед за ними тащу я. Кажется, я стал сильнее — баулы тяжелы, но пальцы не разгибаются, как было обычно, а уверенно держат вес. Уже на площадке вспоминаю про кастрюлю с яйцами, чертыхнувшись, бегом возвращаюсь и выключаю плиту. Потом спускаю вещи вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.

Странно, но мне все равно, что там за Владик, и в каких он отношениях с моей женой. Формально мы еще в браке, но я не чувствую ни уколов ревности, ни уязвленного самолюбия самца, проигравшего самку. Мне все равно.

На улице у джипа, того самого, что неделю назад забрал Яну, стоит Владик, высокий подкачанный парень в солнцезащитных очках. Его голова коротко острижена, а длинная челка зализана гелем назад. На нем облегающая грудь голубая с синим узором рубашка, темные брюки, опоясанные красивым ремнем, а в отражении начищенных туфель видно солнце. Я смутно припоминаю, что это её коллега с работы.

Удивленно подмечаю, что он совсем не кидается им помочь, хоть и видит, как Наталья Сергеевна с Яной тащат баулы. Вместо этого он открывает багажник и отворачивается, продолжая разговор. Тёща, приговаривая, как она умаялась, дышит с одышкой, но забрасывает баулы в багажник с молодецким хеканьем. Я размещаю еще один с пакетами там же, но под четвертый нет места.

— В салон? — спрашиваю Яну.

Она безразлично жмет плечами и садится в машину спереди. Торопясь закончить этот спектакль, я открываю заднюю дверь и закидываю вещи на сиденье. Оттряхиваю руки и слышу:

— Эй, але! Ты что творишь, дебил? Вытаскивай свое барахло! Это кожа, ты что, совсем идиот?

— Да хоть шанхайский барс! — я с силой захлопываю дверь и иду к подъезду.

— Эй, ты! Быстро назад вернулся! Эй! — распинается Владик.

Закипаю, чаша моего терпения переполнена, и мне сносит крышу. Резко разворачиваюсь и возвращаюсь к машине, на ходу изучая профиль этого персонажа:

Владимир Королев, 30 лет

Текущий статус: менеджер.

13 уровень социальной значимости.

Класс: управленец 6 уровня.

Не женат. Дети: Радомир, 2 года.

Отношение: Равнодушие 0/60.

Подхожу к нему так близко, что чуть не наступаю на его обувь, упираюсь глаза в глаза. Смотреть, правда, приходится снизу вверх.

— Чо надо? — спрашиваю, влив в голос всю злость.

Владик, честно говоря, совсем не пугается.

— «Чокать» троллям будешь в интернете, петушок, — улыбается, подначивает. Красуется перед Яной, как пить дать. — Шмотки свои вытащи, постели покрывало из багажника и сложи обратно.

— Грузчика нашел что ли? — деланно удивляюсь я. — Я хэзэ, в каких вы отношениях…

— Владик, да бог с ним, поехали! — просит тёща.

— Наталья, какое еще «бог с ним»? Салон кожаный, не хватало мне…

— Фил, здорово! — слышу рядом Сявин развязный голос. — Чо, проблемы?

Он обнаруживается позади Владика. «Какой каноничный гопник», — с восхищением думаю я. Поза у него с виду расслабленная, спина сгорблена, руки в карманах треников, во рту дымится сигарета, глаза хитро прищурены, а нижняя губа слегка оттопырена.

Ваша репутация у Владимира Королёва снизилась!

Текущее отношение: Неприязнь 15/30.

Владик нервно оглядывается, потом кидает тёще «Сядьте в машину!», садится сам, хлопает дверью, и резко газует. Яна высовывается из окна:

— Панфилов! Вечером папа заедет за телевизором! Будь дома!