Я вскакиваю с места, чтобы врезать этому озабоченному недоумку — самоконтроль ни к черту, но меня останавливает крик Вики:

— Фила, нет!

И пока я киплю от ярости, оборачиваясь, чтобы найти ее взглядом, обзор перекрывает системное уведомление:

Ваша репутация у Виктории Коваль снизилась! Текущее отношение: Неприязнь 15/30.

— Что тут происходит? — слышу резкий голос Павла и чьи-то разъяснения. — Панфилов, Тищенко, Галкин

— ко мне в кабинет! Живо!

Когда я смахиваю уведомление, Вики уже нет.

[1] Frostmourne (рус. Ледяная Скорбь) — рунический клинок, меч Короля Лича в игре World of Warcraft.

[2] Банкролл - это денежный капитал игрока, т. е. деньги, используемые для игры.

«Комиксы все врут: не нужны ни травмы, ни космическое излучение, ни кольцо силы, чтобы стать супергероем. Нужно идеальное сочетание оптимизма и наивности»

«Пипец»

«Поразительно! С таким даром я могу стать... супер-героем! Я могу бороться с преступностью, защищать невиновных, строить мир на Земле! Но сначала...»

«Маска»

Павел Андреевич Горюнов, коммерческий директор «Ультрапака», на год младше меня. Однако, несмотря на возраст, он на десять уровней социальной значимости превосходит мой восьмой. И то ли его высокий уровень, то ли прокачанная харизма тому причиной, но наш нелепый конфликт с Денисом он разбирает в считанные минуты.

— Угаров, ты как старожил, можешь высказаться первым. Пожалуйста, — вроде бы просит, но его тон понимается, как требование.

Шеф блокирует компьютер, чтобы мы не видели, что у него на экране, откидывается в кресле и кладет ноги в идеально начищенных туфлях на обширный, блещущий лакировкой стол из темного дерева, на примере которого наблюдается педантизм Павла — все строго расставлено, бумаги распределены по файлам и папкам и сложены в несколько разновысотных куч, видимо, по степени приоритетности. Дорогой живописный глобус утыкан красными флажками, как я понимаю, местами, где Павел уже побывал. Вряд ли в Новой Зеландии и в Аргентине у «Ультрапака» есть какие-то корпоративные интересы.

— Кх-хм-м, — Денис долго прокашливается, прочищая горло. — Павел Андреевич, я начну издалека. Стажер Марина Тищенко была назначена...

— Короче, Денис, — резко обрывает его Павел. — Суть конфликта и твоих обвинений.

Я замечаю подскочивший уровень страха Дениса, но это видно и без подсказок системы — его уши резко краснеют.

— Павел Андреевич, хочу сообщить о недопустимом поведении стажеров Тищенко и Панфилова, — под конец своей тирады он пускает петуха.

— В чем суть претензии? — чеканит слова шеф.

— Интимные отношения между сотрудниками недопустимы! Мы все подписывали регламент, там об этом четко сказано, — говорит Денис, после чего Марина начинает истерично смеяться. — А эти — вступили.

— Интимные отношения! Недопустимы! Ха-ха-ха! Ой, не могу! — заливается она. — Сам-то! Вот лицемер!

Да-

— Тищенко! — взрывается Павел.

— Простите, — прикрывая рот ладошкой, отвечает Марина. — Но я потому и перешла к Филу... простите, Филиппу Олеговичу, что этот козел домогался меня и угрожал непрохождением испытательного срока, если я не соглашусь!

— Выбирайте выражения, Тищенко! —делает замечание Марине шеф. — Мы не в ПТУ.

— Простите, Павел Андреевич, — извиняется она и тут же оправдывается. — Но его обвинения настолько смехотворны и нелепы, что я...

— Я понял. Панфилов? — Павел внимательно смотрит на меня, и статус его снизившегося интереса свидетельствует что он действительно все понял и все решил, но просто обязан заслушать все стороны.

— Мы весь день по встречам, Павел Андреевич. Сделали пару продаж, вы в курсе. Недавно вернулись с поля и за телефон. Марина под моим надзором сидела на холодных звонках, когда к нам подошел Денис и стал выпытывать, что у нас с Мариной. Повторяю для него еще раз — у нас с Мариной ничего не было, и быть не могло. И не только из-за регламента, но это — личное.

Краем глаза фиксирую упавшее настроение девушки, неужели я ей нравлюсь? Ох, как это некстати.

— Понятно, — спокойно констатирует Павел. — Вы с Тищенко свободны. А мы с Угаровым пообщаемся. У тебя все нормально, Денис? Может водички?

Тот крутит головой и выдавливает:

— Спасибо, не хочется.

Шеф окликает нас, когда мы уже выходим из кабинета:

— Кстати, Марина, Филипп... Поздравляю вас с первыми продажами!

— Спасибо, Павел Андреевич! — мы отвечаем хором, и, непроизвольно улыбаясь, возвращаемся на свои места.

Системное уведомление о падении моей репутации с Денисом Угаровым меня не удивляет Неприятно удивляет другое — экспа, снизившаяся на такое же количество очков опыта.

Вот, значит, оно как. Показатели могут не только расти, но и падать. Это не хорошо, но и не плохо, — я предупрежден, а, значит вооружен. Логично предположить, что ловкач-гимнаст, переставший тренироваться и разжиревший до стадии зеркальной болезни, потеряет в «Ловкости» и «Выносливости». Есть у меня подозрение, что и я, соверши антиобщественные поступки, однозначно потеряю в уровне социальной значимости. Но проверять это не хочу.

— Фил! Ну что, все в силе? — шепотом спрашивает подошедший ко мне Гриша Бойко. — Нормально пожрать хочется, спасу нет! Кир сказал, что ты сегодня проставляешься за премию. Я бы щас мяса...

— Да погоди ты со своей жратвой, — так же шепотом одергивает стажера Кир. — Что у вас тут случилось? Чего Павел на ковер вызывал? Все нормально?

— Все нормально! — быстро говорит Марина, кидая на меня предупреждающий взгляд. — И обсуждать тут нечего!

— Да все равно же узнают — я пожимаю плечами. — Угаров сначала докопался до меня, а потом обвинил нас с Маришкой в интимной связи. Упреждая ваши вопросы — нет, не было, не будет

— Точно не было? — беспокойно спрашивает Гриша.

— Гриш, ты достал! Ты — дурак? — Марина пихает его в плечо. — У тебя, если что, есть жена, и она — бе-ре-мен-на!

— Так Фил вроде тоже женат, — удивляется он. — А что такого-то?

— Я тебе потом объясню, Григорий, — то ли обещает, то ли угрожает Кир.

— Народ, в общем, вы собирайтесь и двигайте в «Джаред’с», знаете же? Занимайте столик, заказывайте, а у меня есть еще одно маленькое дело. Хорошо?

— Добро, — отвечает за всех Кирилл. — Ну что, молодежь, погнали?

Марина вопросительно смотрит на меня.

— Все нормально, Марин, иди с ребятами. У меня дело не по работе, личное.

Она кивает, парни берут ее под руки и ведут на выход.

— Ой, компьютер забыла выключить! — вдруг восклицает Марина. — Вы идите, я сейчас.

— Да ладно, это же секундное дело, мы здесь тебя подождем, — говорит Гриша.

— Идите, я вам говорю! Догоню! Ждите на улице! Покурите... Ой, забыла, что ты бросил, Кир.

— Пойдем, Гриша, — Кир тащит стажера в сторону лифтов.

Марина стоит рядом и чего-то ждет.

— Пойдем на лестницу, поговорим, Мариш, — я понимаю, что вопрос надо закрывать здесь и сейчас.

Мы выходим на прокуренную лестничную площадку. Дверь за нами блокируется, и теперь, чтобы попасть на этаж, надо будет воспользоваться магнитным пропуском. Лестницей по назначению никто не пользуется, даже если спуститься надо лишь на этаж ниже. Мы одни. Марина долго роется в сумочке, наконец, находит одну пачку сигарет, другую, достает одну из них — тонкие с ментолом — и закуривает. Дождавшись ее внимания, я начинаю уже продуманную в голове и очень логичную, не оскорбляющую ее, как женщину, речь.

— Мариш, ты очень хорошая...

— Да прекрати, Фил, — на выдохе перебивает она, потом снова затягивается, теребит верхнюю застегнутую пуговицу на блузке и вздыхает. — Я не навязываюсь, уже взрослая девочка. Просто ты мне нравишься, и меня задели твои слова о том, что у нас быть ничего не может. Я такая страшная? Или тебя смущает разница в возрасте?