А это не только не интересно, но и отвлекает от игры. Сейчас я бы рад «отвлечься».
Беру телефон и перебираю контакт-лист. Думаю, кому можно позвонить насчет какой-нибудь подработки.
Звоню Ваньке в рекламную фирму, который иногда подкидывает заказы на статьи для их блога. Преувеличенно бодро здороваюсь и интересуюсь, есть ли что у них для меня.
— Ага, привет, — слышу вялый Ванькин голос. — Пусто. Кризис-шмизис, все дела. Но ты позванивай, Фил, не пропадай.
Все экономят, и в первую очередь на таких, как я. В воздухе все еще пахнет моими плохо переваренными амбициями, которые хорошо выглядели на тарелке лет десять назад, но очень скоро завершат путешествие через мой богатый внутренний мир и неотвратимо покажут себя миру в виде полного дерьма. И Яна будет первой, кто это увидит.
Промотав телефонную книгу до конца, так и не решаюсь набрать еще хоть кого-то. До смерти боюсь отказов, да и чувствую себя неловко от того, что собеседник чувствует себя неловко, отказывая.
Следующий час я посвящаю обновлению своих объявлений. Отбираю свои лучшие работы, красиво оформляю, выкладываю в портфолио. В своем описании указываю лишь большой опыт и умение работать быстро. Дополнительно указываю скилл работы в авральных условиях. Рейды сутками без сна учат такому быстро.
Втрое снижаю стоимость работ — придут клиенты, вырастет статус на бирже фриланса, тогда и можно будет растить ценник.
Думаю о том, что фриланс фрилансом, но может, стоит и нормальную работу подыскать? Попробовать пожить обычной жизнью — просыпаться с Янкой, завтракать, выходить вместе из дома, ехать на работу, работать в офисе, а вечером, с чувством выполненного долга — домой. Стабильная зарплата позволит выправиться, вернуть немного самоуважения, получить новых друзей среди коллег, да и вообще, почему нет?
В хламе сваленных в кучу древних файлов нахожу свое старое резюме. Редактирую его, добавляю свежую фотографию, обновленное портфолио и захожу на портал вакансий. Подумав, регистрируюсь и выкладываю свое резюме. Хрен с ними, с рейдами, с Игрой, покачаюсь-ка я в жизни.
Закончив, выхожу на балкон, закуриваю. Смахиваю уже привычное сообщение о полученных дебафах от курения, а губы сами по себе растягиваются в улыбке, как всегда со мной случается, когда я доволен правильно принятым решением. Солнце уже садится, окрашивая горизонт в багряные тона. Во дворе слышны звонкие детские голоса и звуки выбиваемого ковра. О чем-то переругиваются птицы. Все это перебивает рев Ягозы — мат на мате. Кто-то из подручных закосячил, похоже.
Вдруг слышу, как Яна отпирает дверь. Гашу сигарету, не докурив, и выхожу ее встречать. Она заходит, у нее в руках пакеты из супермаркета — похоже, заехала после работы за продуктами. Мне стыдно. Я перехватываю пакеты, чмокаю ее. Она вяло отвечает.
— Привет, Яна!
— Панфилов? А ты чего не…
Она смущается, но я понимаю, что она хотела сказать. Каждый раз, возвращаясь с работы, она видела меня либо за компьютером в наушниках, либо спящим.
— Да вот… — жму плечами. — Соскучился.
Заношу пакеты в кухню и начинаю разбирать. Системный текст над Яной ввел меня в замешательство.
Янина ‘Яна’ Орловская, 24 года
Текущий статус: юрист.
8 уровень социальной значимости.
Класс: служащий 3 уровня.
Замужем. Муж: Филипп Панфилов. Дети: нет.
Отношение: Дружелюбие 5/60.
Дружелюбие? Даже не полное? Пытаюсь утешить себя мыслью, что, возможно, «любовь» в системе вообще отсутствует в градации репутации. Поглощенный этими мыслями, накрываю на стол. Между делом думаю, что Яна — первая, кого я встретил за день, кто не замечен в противоправных действиях.
Яна, переодевшись, садится за стол.
— Как прошел твой день, Панфилов?
— Хорошо! Прибрался дома, решил найти постоянную работу и закинул резюме на Headhunter…
— Ты же мой бедненький! Прибрался и резюме загрузил! Устал, наверное, маленький?
Я в шоке вглядываюсь в системное сообщение:
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 25/30.
Почему? Что я сделал не так? Чувствую, как кровь приливает к лицу, уши горят. Сглатываю. Собираюсь с мыслями и поднимаю голову. Яна буравит меня взглядом, и в нем нет любви. Начинаю говорить, думая над каждым произнесенным словом, как можно спокойнее.
— Ян, я понимаю твои чувства. Ты работаешь с утра до вечера, пока я отсыпаюсь после рейдов, сама таскаешь тяжелые пакеты с продуктами… Я все понимаю. Именно поэтому я и решил, что хватит. Хватит игр, хватит рейдов! Мне нужна нормальная работа.
— Ну надо же! — она деланно удивляется. — Не прошло и года!
— Я серьезно! Я и на фрилансе снизил расценки намного, чтобы больше заказов было, пока не нашел постоянную работу.
— Ого-го, Панфилов, ты меня удивляешь! Может еще и над книгой поработал?
— Над книгой — нет, не успел. И в ближайшее время не буду, а может…, — я запинаюсь, но испытываю облегчение от того, что впервые об этом говорю, что думаю и без нелепых оправданий, — и вообще, не буду.
Яна приподнимает бровь.
— Что-то случилось?
Случилось, Яна, Яночка, Янина, случилось. Но тебе я пока говорить не буду — не поверишь и решишь, что живешь с психом.
— Все хорошо, родная. Ешь.
Янка хмыкает.
Ужинаем молча, думая каждый о своем. Не знаю, о чем думает Яна, а я думаю о том, что ее периодически проскальзывавшая неприязнь ко мне сегодня получила подтверждение. В цифрах.
После ужина она уходит в спальню. Помыв посуду, иду перекурить, после чего захожу к ней и сажусь рядом. Хочу с ней поговорить, как-то исправить или прояснить наши отношения, но она лежит в наушниках и листает ленту инстаграма, словно меня нет рядом. Я вглядываюсь в цифры над ней:
Янина ‘Яна’ Орловская, 24 года
Отношение: Неприязнь 25/30.
И вдруг выскакивает сообщение:
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 20/30.
Я дотрагиваюсь до Яны, что-то говорю, и тут же всплывает новое, выше первого:
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 15/30.
Вскакиваю с кровати и выметаюсь из комнаты, пока жена не сагрилась окончательно. Ее напрягает одно только мое присутствие!
Следующие пару часов маюсь, мотая круги по залу и кухне, начинаю гуглить то хоть какие-то новости по такой же, как у меня оцифрованной реальности, то про отношения в семье, скуриваю несколько сигарет, завариваю кофе, не думая, выливаю его, мою кружку, снова завариваю, думаю, идти ли в рейд, что покажет поход в клинику, захожу в Игру, параллельно ежеминутно проверяя почту в надежде на новую работу, в общем, медленно схожу с ума в полном раздрае от того, что теряю Яну.
Личка разрывается от сообщений соклановцев — время рейда, я в игре, но не реагирую и стою на месте в столице.
Не замечаю, как она выходит из спальни и видит меня за компьютером с открытой Игрой, зато вижу, как всплывает системное сообщение о рухнувшей репутации.
Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской снизилась!
Текущее отношение: Враждебность 20/30.
— Хватит игр, хватит рейдов, значит? Мудак ты, понял? Это с меня хватит! — слышу я в спину, но не хочу даже оборачиваться. «Враждебность» значит, что со мной даже говорить не будут, станет только хуже.
Она хлопает дверью спальни. Слышу, как она там собирает вещи, говорит с кем-то по телефону, и голос при этом такой нежный, флиртующий, даже радостный, словно и не она только что психанула и злилась.
