Наверное, я помешалась со страха. Не могу иначе объяснить. Вот тут появился Зюзя.

— Знаешь, я пока поднималась по лестнице, многое вспомнила: тебя у Налимова, твой мобильный. Это ведь Зюзя тебе названивал, а ты прямо при мне с ним разговаривала?

— Ты уже знаешь финал наших отношений, — Катькины глаза метнули злые искры. — Дурацкий финал, да и начало было ничем не лучше. Андрей купил «Тойоту» на меня, не хотел делить машину с женой при разводе. Впрочем, квартиру тоже. Но не в вещах дело. Все эти бирюльки, которые ты на мне у Налимова видела, тоже он подарил. Как же я перепугалась тогда, плела чушь, а ты верила, — проговорила она это совершенно равнодушно, не было в ее голосе ни нотки самодовольства. Она просто констатировала факт: Алена все эти месяцы была слепой дурой, ничего не замечала вокруг себя, работала на износ, увлеченная идеей покарать Горина. Как выяснилось, пустой идеей. — А Зюзя на меня запал сразу. Мы с Андреем приехали ставить машину на профилактику в тот самый сервис, где он работал. Наверное, это судьба. Зюзя подошел. Мы с ним парой фраз всего и перекинулись. Я и не догадывалась, что этот идиот примется меня выслеживать. Он узнал о моей работе и наконец догадался, что я вру Андрею. Начал меня шантажировать. Вот мне и пришлось взвалить на плечи еще и эту проблему. Держала его на коротком поводке — заигрывала, соблазняла, словом, влюбила в себя. На свою же голову. Но знаешь, что самое потрясающее? Зюзя полюбил во мне вовсе не Наташу, а Катерину. Уж не знаю почему. Может быть, чувствовал, что Наташа для него недоступна… Потом он начал меня уговаривать расстаться с Андреем, опять пригрозил, что все ему расскажет. Останавливало его только то, что если Титов узнает о моем обмане, то попрет меня с телевидения, а для меня лишиться любимого дела — просто смерть. И все-таки Зюзя хотел изгнать из меня Наташу, чтобы я навсегда осталась Катериной. Я подозревала, что он подумывает об убийстве. Как могла, уговаривала его не делать этого. А потом Андрей пригласил меня в свою команду. Как раз на «Политический ринг». И тут я оказалась перед выбором. Любовь или работа.

Смешно?

— Ничего веселого, — грустно заметила Алена.

— Вот и я о том же. Не знаю, как Зюзя узнал об этом. Только он принял решение. Я виновата лишь в том, что вовремя не порвала с Андреем. Может быть, сейчас он был бы жив.

— А Зюзю-то ты зачем раздавила? Катька опустила голову:

— Все покатилось по наклонной. Конечно, я Зюзю ненавидела. Просто так ненавидеть человека невозможно. Поверь мне, я испытала настоящее физическое удовольствие, когда размазала его по стене. Он же после всего, что со мной сделал, желал еще и продолжения наших отношений. А отказать ему я не могла, он шантажировал меня тем, что теперь мы с ним на всю жизнь повязаны кровью. Когда понял, что я не собираюсь с ним жить, совсем голову потерял. Говорил — я себя загубил и тебя с собой потоплю. Я все надеялась, что он передумает, не станет рассказывать тебе обо мне… Но ошиблась, он все-таки приперся на встречу.

Деньги какие-то запросил, идиот. Думал, что так он солиднее будет смотреться.

— А я-то подумала, что его последние слова были обращены ко мне. Он мне прохрипел перед смертью:

«Слишком красивая», — совершенно некстати вспомнила Алена.

— Когда Андрея не стало, потерялась и я, — Катька вздохнула. — Я уже не была Катериной, но не могла быть и Наташей. Словом, болталась, как дерьмо в проруби. Ухватилась за «Политический ринг» потому, что тут я все еще чувствовала себя хоть кем-то. На работе душой отдыхала. Ну а история с Гориным…

— Это можешь не объяснять. Ты за нее так ухватилась, что я удивилась поначалу, с чего бы это, И когда у меня появились сомнения в его причастности к аварии, ты переполошилась. Странно, что мне это не показалось подозрительным.

— Я все еще надеялась, что выгребу из этой истории. Что все спишут на политику, а меня оставят в покое, и я стану прежней Катериной — увлеченным режиссером. Конечно, «Политический ринг» без Андрея — уже не то, но что поделаешь. Я хотела забыть эту историю с Наташей. Я даже все ее шмотки запихала подальше в шкаф. Но ничего не вышло. Вот так! — Катерина посмотрела на нее в упор. — Загнала я себя в ловушку, да?

— И как теперь быть?

В этот момент в глазах Катерины вспыхнули холодные искры. Алена ощутила знакомую по прошлым попыткам покушения на нее слабость в коленях и поняла, что сейчас ее снова попытаются прикончить. Ожидать такое от Катьки, с которой вместе ходили в школу… да что там в школу, неделю назад кофе за одним столом в «Антраците» пили!

Та дернулась к сумочке и, прежде чем Алена успела что-либо сообразить, нацелила на нее дуло настоящего пистолета.

— Я ведь режиссер, — прозвучал стальной голос, такой непохожий на голос Катерины, — я всегда простраиваю мизансцену. Наташей я ведь стала не с бухты-барахты, я все подготовила: и документы, и базу — не подкопаешься. Я надеялась, что ты ни о чем не догадаешься, но все-таки предполагала, что когда-нибудь ты можешь прозреть. Знаешь, на приеме у Налимова я поняла, что должна подстраховаться. На следующий день я подала документы на шенгенскую визу. Так, на всякий случай. Разумеется, на паспорт Наташи. Не получилось выгрести малой кровью, ничего. Оказалось, что этот кусок жизни я безнадежно загубила, когда впервые вышла из комнаты в образе Наташи. Но тем не менее нужно как-то продолжать свою биографию. Теперь я покончу с Катериной. Пожалуй, навсегда. Зюзя был бы недоволен.

— Кать, — вкрадчиво проговорила Алена, — тебе лечиться нужно. Ты же не надеешься выйти отсюда, оставив здесь мой труп?

— Почему нет? Катерина исчезнет, появится Наташа. Поживу с полгодика в Париже, потом вернусь — вот и все дела. Смерть Титова благополучно спишут на Горина и замнут, как заминают у нас сотни заказных убийств. А я потом потихонечку снова влезу на телевидение. Конечно, придется начать с азов. Но жизнь длинная, успею. К тому же быть и женщиной, и профессионалом одновременно гораздо приятнее, чем кем-то одним.

— Слушай, ты же всю прежнюю жизнь перечеркнешь. — Алена понимала, что доводы ее звучат неубедительно. Катька действительно все продумала. Пока закончится передача, пока все разберутся, что за режиссерским пультом никто не сидит, пока кинутся наверх из студии проверять, куда делась Катерина, ее собственный труп уже успеет окоченеть. А Катька преспокойно перевоплотится в Наташу и улетит в Париж.

Алена лихорадочно шарила по плоскости двери в поисках ручки.

— Зря стараешься, я на предохранитель поставила на всякий случай. — Катька прицелилась. — Сама ты не откроешь. Это возможно только с пульта или обратной стороны.

— Кать, подумай!

— Нет уж. Я и так все время думаю, мне в отпуск пора. Извини!

Она уверенно нажала на курок. Раздался хлопок выстрела. В этот момент Алену бросило в сторону. В стремительном полете она успела удивиться, что все еще жива, а потом шмякнулась головой о стену.

— Девчонки, — выдохнул Вадим, — прежде чем разборки устраивать, громкую связь нужно выключать!

Катерина откинула пистолет в сторону и покосилась на кнопки режиссерского пульта. На нем действительно горело табло «Связь в студию».

Отпираться не имело смысла — Катерина призналась в своих преступлениях настолько публично, насколько это вообще возможно было сделать, ведь вещала она по громкой связи не просто на всю студию, а на всю страну (если учесть возможности прямого эфира). Кроме того, во время передачи шла и запись, так что ее признания остались и на пленке. Правда, это уже не имело значения. Во всяком случае, для Катьки, она в данной ситуации проявила себя нормальным, здравомыслящим человеком, не сопротивлялась при задержании, не скандалила и не выла белугой, когда ее доставили в одиночную камеру КПЗ. Вообще держалась очень спокойно и с достоинством. Правда, наотрез отказалась от посещений Алены, которой разрешили навестить подругу в виде исключения. Однако Катька ее не приняла. Наверное, обиделась. А обижаться-то было не на что. Ну что такого ей Алена сделала? В конце концов, она же громкую связь не включала. Она и понятия не имела, что Катькины признания слушают абсолютно все, она-то думала, что это исключительно ее привилегия. То, что происходило в студии, она знать не могла.