– Урсиэль, – произнес он сочным басом, в котором угадывался характерный русский акцент. – Урсиэль. Отпусти его. У тебя нет власти здесь.

Урсиэль зашипел, и на мгновение оранжевые глаза его вспыхнули ярче.

– Саня! Изменник! Уж не думаешь ли ты, что любой из наших убоится даже одного из Трех – в твоих-то жалких руках? Что ж, пусть будет так. Я уберу вас всех.

Саня сделал левой рукой издевательски приглашающий жест, но промолчал.

Урсиэль взревел и ринулся на Саню. Тот быстро взмахнул саблей и глубоко рассек чудищу плечо. Тело демона обрушилось на Саню, но тот, напрягшись, устоял и отшвырнул его прочь от меня.

Широ испустил звонкий крик, какого я никак не ожидал от столь маленького старикашки, и Урсиэль откликнулся злобным визгом, барахтаясь на асфальте. Саня тоже выкрикнул что-то, наверное, по-русски, и ринулся вперед, стиснув рукоять сабли обеими руками. Острие сабли вновь вонзилось в плоть демона, и Саня налег на нее всем своим весом, опрокинув демона на спину.

Наверное, он слишком увлекся атакой. Одна из лапищ Урсиэля с размаху ударила его в плечо, я услышал хруст ломающейся кости. Удар отбросил юношу от демона; он покатился по асфальту и врезался в стену, коротко вскрикнув от боли.

Урсиэль поднялся на ноги, зубами выдернул саблю из тела, мотнув мордой, отшвырнул ее в сторону и двинулся на Саню. Однако седобородый старик напал на него сбоку, отогнав от раненого товарища и (кстати) от меня. Несколько секунд старик и демон кружили на месте. Потом Урсиэль, ощетинившись когтями, бросился в атаку.

Старик увернулся от демона, а его меч оставил на лапе чудовища глубокий порез. Еще дважды он поражал Урсиэля, но хотя тот каждый раз взвывал от боли и ярости, раны, похоже, только добавляли ему злобы, тогда как старик начинал задыхаться.

– Возраст, – мягко прошелестел голос Урсиэля в самый разгар схватки. – Смерть твоя идет, старик. Она уже держит твое сердце в своей руке. Так что жизни твоей теперь цена – пустяк.

– Отпусти его, – прохрипел старик.

Урсиэль снова рассмеялся, и на этот раз уже зеленая пара глаз вспыхнула зловещим светом.

– Глупый святоша, – произнес голос, в котором не осталось больше ни мелодичности, ни обаяния… а может, это мне только показалось? – Что ж, время умирать, как умер тот египтянин.

Выражение лица Широ тоже изменилось – вместо свирепой решимости на нем обозначилось что-то, напоминающее горечь, боль. Задыхаясь, он повернулся лицом к демону и, помедлив, кивнул:

– Что ж, пусть будет так.

Демон шагнул вперед, и старик попятился, медленно отступая к углу переулка. Впрочем, он отбивался более или менее успешно – пока одна из лап чудища не перехватила его меч у самой рукояти и не отбросила его в сторону. Старик охнул и прислонился спиной к стене, задыхаясь и прижимая руку к груди.

– Вот все и кончается, рыцарь, – промурлыкал Урсиэль своим нежным голосом.

– Хаи, – негромко согласился старик. Он поднял взгляд вверх, на площадку пожарной лестницы, нависшую над ним футах в десяти от земли.

Чья-то темная фигура перемахнула через перила площадки. Блеснула сталь, я ощутил почти неслышное гудение энергии и услышал свист разрубающей воздух стали. Похожая на тень фигура мягко приземлилась на асфальт рядом с демоном.

Урсиэль дернулся, тело его застыло. Что-то стукнуло о землю.

А потом его туша медленно завалилась набок. Рогатая голова осталась лежать на асфальте, свет в четырех глазах медленно погас.

Третий рыцарь поднялся и отошел от трупа демона. Высокий, широкоплечий, с коротко остриженными, начинавшими седеть волосами, Майкл Карпентер стряхнул капли крови с клинка и сунул свой тяжелый меч, «Амораккиус», в ножны на поясе. Потом посмотрел на лежавшего на земле демона и покачал головой.

Широ выпрямился и подошел к Майклу; дыхание его оставалось немного учащенным, но выровнялось. Он сжал плечо рослого рыцаря.

– Это необходимо было сделать, – произнес он. Майкл кивнул. Маленький рыцарь поднял свой меч, вытер клинок и убрал в деревянные ножны.

Чуть в стороне поднялся с земли третий рыцарь, молодой русский. Одна рука его свисала плетью, но он с улыбкой протянул мне другую. Я с благодарностью принял ее и встал, пошатываясь.

– Вы как, ничего? – негромко спросил он.

– Так, тряхнуло немного, – отозвался я. Голова еще кружилась. Он критически вскинул бровь, пожал плечами и пошел подбирать с мостовой свою саблю.

Эффект от контакта с душой демона начал наконец слабеть, потрясение сменялось ужасом. Я не остерегся, как стоило бы. Один из нехороших парней застал меня врасплох, и без постороннего вмешательства я бы ни за что не выкарабкался. И боюсь, смерть моя вряд ли была бы быстрой и лишенной мучений. Не объявись на поле боя Майкл и двое его спутников, этот демон… как его… Урсиэль – не спеша разодрал бы меня по кусочку, а я бы, черт подери, и поделать с этим ничего не мог.

Я ни разу не встречал еще психического присутствия такой интенсивности, как в тот момент, когда стоял перед этим каменным утесом. Во всяком случае, так близко – ни разу. Первый мой выстрел застал его врасплох, но ко второму он уже подготовился и отмахнулся от магического огня, как от докучливой мошки. Кем бы ни был этот Урсиэль, он орудовал на качественно ином уровне, нежели обычная потусторонняя шпана или смертный чародей вроде меня. Моя психическая защита не так уж плоха, но он сокрушил ее, как бульдозер банку из-под пива. Это пугало больше всего – до медвежьей болезни пугало. Я не раз и не два мерился психической силой с разными нехорошими парнями и не ощущал себя таким беспомощным. Ну, не то чтобы я не знал, что на свете много всякого сильнее меня, но все же…

Но все же никто из этих многих всяких не набрасывался на меня до сих пор в темном переулке.

Меня затрясло. Пришлось прислониться к стене, пока в голове немного не прояснилось. Только потом я на ватных ногах поковылял к Майклу. С кожаной куртки сыпались на асфальт бутылочные осколки.

Майкл повернулся ко мне.

– Гарри, – только и сказал он.

– Не то чтобы я не рад был видеть вас, – прохрипел я. – Но вы никак не могли спрыгнуть и снести этой гадине башку на пару минут раньше?

Обыкновенно Майкл ничего не имел против доброй шутки. Сейчас он даже не улыбнулся.

– Нет. Мне очень жаль.

Я нахмурился:

– Как вы меня нашли? Откуда вообще знали о засаде?

– Добрый совет.

Это могло означать что угодно – от моей машины на стоянке и до хора ангелов с небес. Рыцари Креста, похоже, всегда оказываются там, где без их помощи дело швах. Иногда совпадения кажутся совсем уже невероятными – и все же вот они, в нужное время, в нужном месте. Даже не уверен, что хочу знать, как им это удается. Я мотнул головой в сторону валявшихся на земле останков.

– Что это, черт подери, за штука такая была?

– Это не штука, Гарри, – серьезно ответил Майкл. Он все не отрывал взгляда от останков демона. Не прошло и секунды, как они начали вдруг менять очертания. Еще несколько мгновений – и вместо мохнатого шестиногого чудища на асфальте перед нами лежал человек, которого я увидел, заглянув демону в душу: худой, седеющий, одетый в лохмотья. С той только разницей, что тогда, заглянув в душу, я видел его голову на плечах, а не лежавшей на мостовой в трех футах от тела. Никогда не думал, что отсеченная голова может хранить на лице выражение, но эта хранила. На лице застыл панический ужас; рот отворился в безмолвном вопле. Знаки, горевшие тогда на скале, виднелись теперь на лбу уродливыми темными шрамами.

Последовала оранжево-красная вспышка, знаки исчезли, и маленькая, с двадцать пять центов, серебряная монетка покатилась по асфальту от головы и замерла, стукнувшись о мой башмак. Еще секунда – и тело с негромким, похожим на вздох шипением начало растекаться по асфальту черно-зеленой слизью. Очень скоро от него не осталось ничего, кроме висевшей в воздухе вони и лужицы противной, липкой жижи.

– Ну ладно, – буркнул я, глядя вниз и стараясь дрожать не слишком сильно. – С меня на сегодня страстей хватит. Еду домой и ложусь спать. – Я наклонился подобрать монетку, пока ее на залило слизью.