Как бы быстро она ни перемещалась, Сьюзен оказалась проворнее. Девица-демон раздвинула свои полные губы в оскале, и Сьюзен врезала ногой прямо по ним. Что-то хрустнуло, динарианка взвыла от боли и неожиданности.

– Сьюзен! – крикнул я. – Осто… – «… рожно» я произнести уже не успел. С полдюжины щупалец кинжалами метнулись в Сьюзен.

Она увернулась от всех. Ей пришлось броситься через комнату к стиральным машинам, и динарианка, едва не потеряв равновесия, устремилась следом. Новые щупальца метнулись к Сьюзен, но она, уклонившись в сторону, рывком распахнула дверцу стиральной машины и тут же захлопнула снова, прищемив при этом прядь стальных волос. Не останавливаясь, она развернулась на месте и лягнула чешуйчатую ногу динарианки точно в оттопыренный назад сустав.

Та взвизгнула от боли и забилась, пытаясь вырваться. Я понимал, что она достаточно сильна, чтобы высвободиться из стиральной машины, причем очень быстро, однако на несколько драгоценных мгновений Сьюзен лишила ее подвижности. Тем временем Сьюзен сорвала со стены висевшую там складную стиральную доску, развернулась и с размаху врезала ею по динарианке. Она нанесла три удара: по больной ноге, по загривку и еще раз – чуть выше. Первые два удара еще вызывали у динарианки ответный визг; после третьего она без звука рухнула на пол.

Мгновение Сьюзен смотрела сверху вниз на поверженного демона, и в глазах ее полыхала жаркая ненависть. Металлический каркас гладильной доски перекорежило до неузнаваемости – с такой силой Сьюзен колотила по чудовищной твари. Она сделала глубокий вдох, отшвырнула остатки гладильной доски в сторону и пригладила растрепавшиеся волосы.

– Сука, – только и сказала она.

– Уау, – выдохнул я.

– Ты в порядке, Гарри? – спросила Сьюзен. На меня она не смотрела.

– Угу, – кивнул я. – Уау.

Сьюзен подошла к столу, на котором оставила свою косметичку. Она расстегнула ее, доставая телефон.

– Попрошу Мартина, чтобы он подхватил нас у выхода.

Я усилием воли заставил себя шевелиться и помог встать Анне Вальмон.

– Какого выхода?

Сьюзен, так и не глядя на меня, без слов ткнула пальцем в схему пожарной эвакуации на стене. Она произнесла в трубку слов десять – двенадцать и сложила мобильник.

– Он едет. Гостиницу эвакуируют. Нам надо…

Я ощутил порыв магических энергий. Воздух вокруг Сьюзен вдруг потемнел и соткался в облако теней. За какое-то мгновение облако сгустилось и превратилось в извивающееся сплетение змей всех размеров и расцветок, обвившихся Сьюзен. Помещение внезапно наполнилось шипением и жужжащим треском. Сьюзен вскрикнула.

Я повернулся и увидел стоящего в дверях человека-змею. Одна почти человеческая рука его протянулась в направлении к Сьюзен, изо рта вырывалось змеиное шипение, и я почти видел, как вибрирует от напряжения воздух между его вытянутой рукой и Сьюзен.

Ярость захлестнула меня горячей волной, и я едва удержался, чтобы не швырнуть в него еще один заряд магического огня. Так велика была энергия моего гнева, что я, возможно, испепелил бы всех находящихся в помещении. Вместо этого я сосредоточился на воздухе за спиной у динарианца и выкрикнул:

– Ventas servitas!

Шквал ветра ударил человека-змею в спину, оторвал его от пола и швырнул через всю прачечную. Он врезался в ряд стиральных машин, проделав в одной из них дыру глубиной в добрых полтора фута, и испустил пронзительный, шипящий свист – как я надеялся, возглас боли и потрясения.

Сьюзен упала и покатилась по полу, срывая с себя змей. Их острые зубы впивались в ее кожу, рвали черное платье. Пол вокруг нее покрылся брызгами крови. Змеи продолжали цепляться за нее. Я видел, что ее охватывает паника.

Я зажмурился на мгновение, показавшееся мне длиной в год, и собрал волю в количестве, необходимом для того, чтобы разрушить заклятие динарианца. Я сложил в уме встречное заклинание и надеялся только, что правильно рассчитал количество энергии. Слишком мало энергии – и заклятие сделается еще сильнее, как закаляется в огне сталь. Слишком много – и оно взорвется с разрушительными последствиями. Я сфокусировал свою волю на окутавшем Сьюзен клубке змей и высвободил энергию выкриком:

– Entropus!

Заклинание сработало. Змеи забились и исчезли, оставив после себя лишь слой прозрачной слизи.

Сьюзен лежала на полу, задыхаясь и истекая кровью. Кожа ее блестела от слизи. Кровь сочилась из укусов; темные ссадины покрывали кожу на руке, на ноге, на шее, на лице…

Я пригляделся. Никакие это были не ссадины. Они темнели на глазах, они обретали резкость, превращаясь в замысловатую татуировку. Чем-то это напоминало раскраску маори. Узор начинался у нее на щеке чуть ниже глаза и змеился ениз, по шее, по ключице, исчезая под платьем. Он снова выныривал на глаза, покрывая левую руку и левую ногу. Задыхаясь и дрожа, Сьюзен поднялась на ноги и мгновение смотрела на меня огромными черными глазами; зрачки ее были слишком велики для человеческих. Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась.

Тем временем человек-змея очухался настолько, что снова смог принять более или менее вертикальное положение. Взгляд его желтых змеиных глаз уперся в Сьюзен, и он задохнулся от удивления.

– Братство, – прошипел он. – Это братство! – Динарианец огляделся по сторонам и увидел тубус, все еще висевший у меня на плече. Хвост его хлестнул по стене, и он ринулся на меня.

Я отпрянул в сторону, прикрывшись столом.

– Сьюзен! – крикнул я.

Человек-змея ударом кулака расколол стол надвое и пополз ко мне через обломки. Сьюзен сорвала со стены сушилку и метнула ему в голову.

Динарианец, увидев ее, рванулся в сторону, но тяжелая рама ударила его в плечо и опрокинула навзничь. Он злобно зашипел и, бросившись к вентиляционному отверстию, исчез.

Задыхаясь, я выпрямился и секунду косился на зияющее отверстие, но он не вернулся. Тогда я рывком потащил все еще полуоглушенную Вальмон к двери.

– Братство? – спросил я у Сьюзен. Она крепко сжала губы и отвернулась.

– Не сейчас.

Я стиснул зубы от обиды и тревоги за нее – впрочем, она была права: дым становился все гуще, и мы не имели представления о том, когда и с какой стороны вернется вся эта когтисто-зубасто-чешуйчатая компания. Я крепче схватил Вальмон за руку, проверил, не потерял ли Плащаницу, и следом за Сьюзен выскочил в коридор. Она бежала босиком, но быстро, так что я, задыхаясь и волоча за собой светловолосую воровку, едва поспевал за ней.

Мы поднялись на один марш по лестнице, и Сьюзен распахнула дверь прямо на парочку горилл в малиновых пиджаках. Они попытались остановить нас. Сьюзен выбросила руки вперед и резко развела их в стороны. Мы перешагнули через горилл и побежали дальше. Мне даже жаль их стало: вряд ли тот факт, что их оглушила женщина, положительно скажется на их громильских послужных списках.

Мы выбежали из здания через боковой выход. Темный лимузин уже ждал нас. Мартин стоял рядом. Я слышал завывание сирен, крики людей, гудки пожарных машин, пытающихся прорваться к гостинице.

Мартин глянул на Сьюзен и замер. Потом опомнился и бросился нам навстречу.

– Возьмите ее, – прохрипел я.

Мартин подхватил Вальмон и как сонного ребенка понес ее к лимузину. Я поплелся следом. Мартин положил блондинку на диван в салоне и сел за руль. Сьюзен нырнула в машину следом за Вальмон, и я снял тубус с плеча, чтобы сесть.

Что-то дернуло меня назад – что-то, напоминающее мягкую, эластичную веревку, обвившуюся вокруг талии. Я рванулся к машине, но смог только захлопнуть дверцу, прежде чем меня сбили с ног, и я брякнулся на землю у выхода.

– Гарри! – крикнула Сьюзен.

– Езжайте! – прохрипел я Мартину, смотревшему на меня из-за руля. Я попытался еще бросить в опущенное окошко машины тубус с Плащаницей, но что-то с силой прижало мою руку к земле. – Да езжайте же! Приведите помощь!

– Нет! – взвизгнула Сьюзен и попыталась открыть дверцу.

Мартин оказался быстрее. Я услышал, как щелкнули, блокируясь, замки дверей. Потом взревел мотор, и машина, взвизгнув резиной, сорвалась с места.