Чутье настойчиво подсказывало мне: вот она – та дорожка, которая ведет к остальным лидерам Синдиката. И пусть шанс того, что Ирина Владимировна знает, кто еще состоит в банде, крайне мал – чем черт не шутит?

- Я не знаю. знаю только, что Прохоров как - то связан с Синдикатом. Они не рассказывали, а я особо не интересовалась.

- А кто знает? – вкрадчиво спросил я.

Ирина Владимировна отрицательно покачала головой.

- Не зна –а-а-аю. Если только Вася.

- Что, блять, за Вася! – теряя терпение, рявкнул я.

- Василий Королев. Который оформлял документы на квартиры. Они, вроде бы, учились вместе с Прохоровым.

«Получено новое задание: «Нотариус Синдиката». Найдите и допросите нотариуса Василия Королева, чтобы установить его причастность к банде «Синдиката».

В комнате повисло тяжелое молчание. Видимо, Ирина Владимировна узрела мое лицо в момент общения с Системой «Игры в Жизнь». И это зрелище напугало ее еще больше, чем ствол пистолета.

Из настроек меня выдернули выстрелы. Игровой интерфейс расплылся, и я увидел, как Ирина Владимировна заваливается на диван, а на белой блузке начинают расплываться красные пятна.

- Нахуя!? – рявкнул я на Гоблина, который невозмутимо убирал пистолет за пояс.

- Не за тем ли пришли? – вопросом на вопрос, спокойно ответил Гоблин.

Резкий приступ головной боли был таким сильным, что я едва не потерял сознание. Перед глазами встала красная пелена, через которую с трудом проглядывались системные сообщения:

«Провалено»

«Директор риэлторского агентства была убита до того, как вы вынесли приговор».

Задание «Федеральный судья» проявилось сквозь красную пелену, а затем, напротив него появился красный крест. Впрочем, мне было похуй на то, что задание завалено. Я с трудом соображал, обезумев от адской боли.

«На вашего персонажа наложен временный штраф:

Навык «Метка линчевателя» (заблокировано)

Навык «Огнестрельное оружие» (заблокировано)

Навык «Аналитика» (заблокировано)

- Ох ты ж бля-я-я-я-дь, - хватаясь за виски, выл я от боли. Ощущение было таким, будто мне в голову, шляпкой вперед, от затылка ко лбу, по миллиметру заколачивали огромный ржавый гвоздь. А шершавый от ржавчины металл словно царапал мозг. Буквы системных сообщений плясали перед глазами, но от адской, нестерпимой боли, пронзившей голову, я вообще не соображал, чего от меня хочет злоебучая Система.

- Братан!

Я пришел в себя от того, что кто – то сильно тряс меня за плечи.

- А?

Головная боль начинала понемногу стихать. Сознание возвращалось. Передо мной стоял Гоблин. И вид у него был крайне обеспокоенный.

- Сука! – накинулся я на него. – Ты что натворил?

- Ты про бабу? – не полян Гоблин. – Она могла нас опознать. А учитывая, что она плела тут про мусоров…

- Я задание запорол, - перебил я Гоблина.

- Да и хуй на него, - отмахнулся товарищ. – Одной мразью на земле стало меньше. А выполнил ты задание или завалил – это уже малоебущий фактор. Да еще и про нотариуса узнали. Не зря приехали.

- Система мне за провал половину навыков заблочила, - устало ответил я, массируя виски, чтобы прогнать головную боль.

- Каких?

- Самых интересных!

- Ну пиздец, - выругался Гоблин. – Ладно, сваливаем отсюда. Потом разберемся, что к чему.

Когда я вышел из подъезда – в доме не горело ни одного окна. Он словно вымер. Таймер приезда полиции тоже не загорелся. Видимо, «добропорядочных граждан», в доме не нашлось. Скорее всего, заслышав выстрелы, обитатели закрылись в своих квартирах и выключили свет, притворившись, что никого нет дома, и радуясь, что убивают не их. Такова мораль современного общества. И в данный момент, эта мораль лишь играла нам на руку.

- Ну что встал? Уебываем отсюда. Холодно.

Гоблин уже торопливо шлепал по грязи, стараясь как можно быстрее добраться до машины и покинуть микрорайон.

Порывы холодного, пронизывающего ветра, окончательно привели меня в чувство. Головная боль прошла, а способность соображать начала возвращаться.

- Пора валить на хер отсюда, - прошептал я, и двинул за Гоблином, нагоняя товарища.

" Святыней новой веры стал нож. А смерть - причастием".

Гедеон. "По зову долга".

За то время, пока мы искали машину Филина в этом уебански построенном микрорайоне, я промерз до костей так, что даже включенная в машине печка не помогла мне согреться, пока мы добирались от «Союзки» до нашего нового пристанища.

- Что заблокировала тебе Система? – спросил Гоблин, пока мы ехали.

- В-в-в-се, - просипел я. Зубы стучали так, что я опасался, как бы они не повылетали.

- Что именно «все»? – теряя терпение, рявкнул Гоблин. – Совсем все?

- Стрельбу, «метку линчевателя» и «аналитику».

- Пиздец! – подытожил Гоблин. – Если без беспонтовой «Аналитики» можно хоть как-то прожить, да и без метки тоже, хотя и сложнее, то без стрельбы… я надеюсь, штраф не навсегда?

- Нет, - покачал я головой. – Зачем Системе запоротый класс без основных абилок? Временные сложности. Судя по таймеру, пятьсот четыре часа.

- А-а-а-ахуеть! – протянул Гоблин. – И что мы будем делать три недели?

- Не ебу. И вообще: это все ты, блять, виноват! – накинулся я на Гоблина.

- С какого это хуя? – возмутился было Гоблин.

- А кто бабу пристрелил?

- Так откуда я знал, что у тебя на нее выдадут новый квест? И что за провал квеста Система выдаст такие штрафные санкции?

Я замолчал, уставившись в окно. Гоблин прав. Так хули теперь мусолить эту тему?

У подъезда, нас ожидал сюрприз. В виде «уазика» и синими полосами по бортам и маркировкой ОВД. И от такого сюрприза мое сердце сделало в груди бешеный кульбит, а ладонь, ставшая в один момент липкой от пота, потянулась к спрятанному за поясом пистолетом.

«Нам пиздец!» - мелькнула в голове паническая мысль. – «Ой пиздец»!

И перед глазами появилась до боли реалистичная картина. Квартиру обыскивают на предмет улик люди в форме, а следователь сидит за столом на кухне и допрашивает девушек. А нас выводят в наручниках, запихивают в этот самый «уазик» и увозят на улицу Первого Космонавта.

Я затравленно осмотрел двор прикидывая пути к отступлению. Район был мне не знаком, так что я понятия не имел, в какую сторону лучше всего бежать, чтобы оторваться от предполагаемых преследователей и скрыться между серых бетонных коробок. Доигрались, блять! Вот же ебучий случай.

- Ну ты что сегодня так зависаешь? – недовольно окликнул меня Гоблин, который уже стоял на площадке придерживая открытую дверь подъезда. – Идем, я замерз уже.

На полицейскую тачку ни Филин, ни Гоблин, словно не обратили ровным счетом никакого внимания.

- Да шагай ты, блять! – раздался из подъезда недовольный, злой голос.

- Мужики. Да отпустите. Что я сделал – то? – ответил ему второй. И,, судя по голосу, человенк был пьян в говно.

- Отпустим, - успокоил пьяного первый. – Посидишь пятнадцать суток, поработаешь на благо общества, подумаешь о том, что дебоширить – это плохо – и сразу отпустим.

- А, волки позорные! Пустите, - поняв, что давление на жалость не сработало, мигом сменил тон пьяница. – Твари! Оборотни в погонах!

- Федя! – коротко попросил первый.

Раздался глухой удар, с каким, обычно, «демократизатор» из твердой резины встречается с живой человеческим телом. За первым ударом последовал второй. И полный ярости монолог тут же стих.

- Выговорился? – спокойно спросил первый.

Пьяница не ответил. Из подъезда, один за другим, вышли двое в форме с нашивками «Росгвардии». Они тащили под руки какого – то синяка в серой растянутой майке и бесформенных, растянувшихся трениках. Тощий как щепка, с всклокоченными давно немытыми волосами, трехнедельной щетиной и красным от беспробудного пьянства лицом, данный персонаж производил отталкивающее впечатление. Хотя засаленные, потерявшие цвет, изодранные тапочки в виде зайчиков на черных от грязи ногах синяка придавали пропойце какое – то умиление.