Он был уверен — завтра всё решится.

Что ж, в одном он оказался действительно прав: камеры меняли свой угол обзора. Причём — все. В каком ключе делать выводы, оставалось неясным. Осознание, что проблема, воспринимаемая Джеффри скорее, как спонтанная теория заговора, чем насущный вопрос, оказалась реальностью — мигом сдуло весь его обсессивный наплыв.

Но всё же это действительно бодрило. Наличие возможного неизвестного противника, беспрерывно наблюдавшего за выжившими, активизировало конфликтную сторону характера Джеффри, подпитывая мозг щедрой порцией адреналина.

Джеффри, не слишком беспокоясь за то, что может себя выдать, подолгу присматривался к камерам, и, в итоге, обнаружил необычную для конструкции коридоров зону. Одно из многочисленных технических помещений, являвшихся частью замысловатой вентиляционной системы — не попадало под обзор ближайших наблюдательных устройств. Более того, пилоту так и не удалось отыскать эту комнату ни на одной из доступных схем. За крошечным квадратным окошком двери не было видно ничего, кроме нескольких вентиляционных переплетений, а сама дверь оказалась закрыта на замок, в котором, при детальном рассмотрении, можно было легко узнать декорацию: замочная скважина отсутствовала, заменённая иллюзией, выведенной на слое чёрной краски.

Раздумывая о том, что всё это могло значить, Джеффри прислонился к слегка изогнутой холодной стене, медленно сползая на пол. Так, полусидя, пилот провёл более получаса, бесцельно наблюдая за приковавшей его внимание дверью, словно мог просверлить её взглядом.

Действительно, бункер был идеален, даже слишком. Ни одной зацепки, ни одной странности, что могла бы позволить вычислить месторасположение тайного схрона — ничего. И тут эта дверь. Каверзная, нагло расположенная прямо посреди коридора, под углом, недоступным ближайшей просматриваемой области. Она словно заявляла о себе в громкоговоритель, умоляя открыть. Это не могло быть банальным излишком конструкции, на корректировку которого просто забили. Джеффри чувствовал это. Почему? Точного ответа, окромя внешнего вида и местоположения двери, у него не было. Если подумать, то за последние несколько дней это был не первый раз, когда он выходил за рамки объективных размышлений и в итоге оказывался прав.

Задержав задумчивый взгляд на рации, которую Джеффри держал в руке уже несколько минут, ту самую, с помощью которой он отправил заранее запрограммированные позывные — он без колебаний вжал кнопку вызова.

Распростёршаяся внизу саванна Анголы, которой была покрыта практически вся страна, пестрила характерными кустарниками и редколесьем, не сливающихся на такой скорости в одно целое только благодаря большой высоте. По мере приближения к цели, саванна постепенно уступала более скалистым, пустынным панорамам западного побережья.

Скоро на снижение, нельзя упускать сигнал. Снизится сейчас — обнаружит цель собственноручно, но окажется обнаружен. Не дождётся команды — не сумеет совершить резкий манёвр, не будучи зафиксирован на радарах. Терпение, только терпение, ещё совсем немного…

— Спэрроу[6], доложите статус, — голос диспетчера искажался, однако, проводимый через фильтры бортоборудования, звучал достаточно ясно.

— Все системы работают нормально, топливо тридцать процентов, до выхода на позицию осталось меньше минуты.

— Вам разрешено приступить к исполнению.

— Вас понял штаб, — подтвердил пилот, указывая координаты и приводя систему наведения в боевую готовность, — бомбы пошли.

Из открывшегося люка быстро посыпались множественные серые стрелы. В течении считанных секунд они наводились на цель, прекращали свободное падение и активировали двигатель, корректируя курс по заданному направлению лазерной системы. Коснувшись земли менее, чем через пять секунд, бомбардировка полностью стёрла с лица земли древние руины, оказавшиеся целью атаки, поднимая бурю пыли и песка.

— Цель поражена, — доложил пилот. — Визуальное подтверждение, зефир поджарен.

— Да, мы уже получили обновление со спутника. Хорошая работа, Спэрроу, теперь убирайтесь оттуда, мы фиксируем несколько патрульных Су-27[7], стартующих с авиабазы в Луанде. Вам поставлена новая огневая задача, пересылаем координаты. На периферии острова Херд вас будет ожидать дежурный KC-10[8], позывной «Экстендер». Вы будете дозаправлены и снаряжены специализированными боеприпасами. Операторы уже осведомлены.

— Антарктида? — машинально переспросил пилот, сверив координаты с возникшей на экране картой. — Вас понял, меняю курс.

Пилот бомбардировщика, ещё несколько минут назад приставленный к ликвидации забытых богами ангольских руин, под которыми скрывался активный военный комплекс, когда-то являвшийся тайным убежищем ЦРУ, но впоследствии заброшенный и захваченный бандитским формированием, внезапно оказался перенаправлен прямиком в сердце нейтральных территорий. Конечно, B-1R был снабжён новейшими РЛС и радиопоглощающим покрытием, но новое задание было получено без какого-либо предварительного инструктажа, а специфичность места координат любого бы вынудила заподозрить что-то неладное — в последний раз американские стратегические бомбардировщики летали над полюсами в девяностых годах прошлого века, во время ложного срабатывания ядерной тревоги, хотя речь тогда и шла лишь о северном из них.

В Анголе, этой невзрачной стране с низким уровнем жизни и тотальной нефтеэкспортной зависимостью — недавно была замечена активизация российских спецслужб, о чём успешно доложили приставленным португальским источникам. Отправив группу агентов в руины, русские, по всей видимости, потеряли с ней связь — посреди развалин был зафиксирован достаточно мощный подземный взрыв, и те по каким-то причинам приняли решение отступить, даже не заморачиваясь с заметанием следов. Вслед за ними вопросом закономерно заинтересовались бывшие владельцы территории, высадив неподалёку разведотряд со «Спэрроу» в качестве авиаподдержки, и, за компанию, ликвидатором любых возможных улик давней причастности ЦРУ к тайному оперированию на чужой земле.

— Штаб, — несколько неуверенно произнёс пилот, насколько понятие «неуверенно» вообще было применимо к специально обученному пилоту сверхзвукового стратегического бомбардировщика, — полагаю, наши парни нашли то, что искали?

— Помните оружейного барона, в слежении за которым вы принимали участие в Неваде? — даже сквозь помехи в голосе диспетчера угадывался мрачный оттенок, — Они нашли ещё одного. То, что от него осталось.

Он рассчитывал на нечто подобное, в конце концов, первоочередной задачей диверсии было обнаружение тайного склада вооружений…

Но это просто выходило за рамки смелейших из его представлений. Массивный овальный зал, освещённый десятью внушительными прямоугольными лампами — был буквально заполнен оружием всех сортов и расцветок. Под само оружие на деле выделялось не так уж и много — от силы треть помещения, в то время как остальное пространство было буквально заполнено деревянными маркированными ящиками с боеприпасами. И если сие зрелище ещё не выходило за допустимые рамки, то два накрытых пыльной тканью истребителя и одинокий танк притягивали к себе всё внимание зрителя. Выглядело это добро весьма внушительно: склад, на глаз, достигал площади в два квадратных километра, забитых чистой огневой мощью.

Спохватившись, Джеффри быстро закрыл за собой дверь, лишь усмехнувшись «вентиляционной системе», что оказалась фотографией, закреплённой на окне двери. Только представить, сколь дешёвым и банальным трюком его чуть было не обвели вокруг пальца.

С неподдельным интересом рассматривая содержимое складского инвентаря, Джеффри заметил, что большая часть вооружения, как и положено заброшенному бункеру восьмидесятых, представляла собой советские экземпляры времён холодной войны: классические «калаши», пулемёты Дегтярёва, СВД и даже несколько РПГ-7 со станковым 50-калиберным пулемётом. Курирование снабжения бункера советскими источниками так же подтверждалось тем фактом, что истребители были палубными штурмовиками Як-38, а танк — стареньким Т-80, который, вероятно, на момент строительства бункера съел немалую часть выделенного на затею бюджета, являясь чуть ли не последней разработкой тех лет. Мелькали и иностранные стволы: израильские «мини-Узи», итальянские SPAS-12 и целый набор короткоствольных револьверов, модели которых Джеффри не припоминал. За исключением нескольких ящиков, покрытых китайскими иероглифами — все остальные были написаны на русском, в котором пилот разбирался весьма поверхностно. Тем не менее его знаний оказалось достаточно, чтобы понять, что большая часть оружия, как и боеприпасов, так же содержалась закрытой — здесь мелькали даже значки давно снятых с вооружения ранцевых огнемётов. Не смотря на возраст — один только дробовик стоил, если Джеффри не подводила память, полные полторы тысячи долларов. Ему было достаточно унести то, что он был способен унести физически, и можно было получить весьма немалую надбавку к его основному гонорару, который, в свою очередь, тоже не ограничивался двумя нулями. С разрешением антарктического кризиса пилот рассчитывал на весьма приличное вознаграждение.