Вассерман нервно хихикнул над моей шуткой. А я вспомнил, что он был одним из тех, кто получил ранения при нападении монстров.

— Лучше бы, чтобы запах их отпугивал, — сказал он, став снова серьёзным.

— Кстати, — я вспомнил, что мне докладывали про листья нибелума, которые прекрасно отпугивали монстров. — Вот есть же средство. И если нибелума нет столько, чтобы весь лагерь обложить, то для отдушки в стиральные средства — самое то.

— Надо будет попробовать, — согласился со мной Горный и посмотрел на мага воды. — Что скажете Вениамин Игнатьевич?

— И действительно, — согласился тот, щёлкая пальцами, чем меня жутко бесил. — А ваша светлость — гений, — оба мага поклонились мне.

Но тут из здания выбежал Сергей Васильевич и, увидев меня, а заодно и магов, бегом устремился к нам.

— Беда, ваша светлость! — крикнул он ещё на бегу, и у меня буквально сердце обмерло, что что-то случилось с Алексеем, но тут целитель додумался всё-таки добавить: — Непорядок! Они что-то не так сделали, — и целитель указал на моих собеседников.

— Да говори ты конкретно! — рассердился я тому, что из целой фразы ничего так и не стало ясно. — А то вокруг да около!

— Раковина у меня воду не спускает! — Сергей Васильевич в бессилии всплеснул руками. — Только поставили, а уже не работает!

— Быть того не может! — в один голос возмутились маги, а затем уже один Вениамин добавил: — Проверяли же! Всё нормально было.

— Тогда — да, а сейчас — не спускает, — видно было, что целителю неудобно, но и с браком в работе он мириться не может.

— Пойдёмте, глянем, — предложил я, и мы вместе пошли внутрь свежеотстроенного лазарета.

Единственный пациент выглядел значительно лучше, чем когда я его видел в последний раз. Лицо его приобрело естественный цвет, рука была забинтована, но на плече, где бинт заканчивался, не было тех жутких фиолетовых полос, которые говорили о заражении. Я вздохнул с облегчением. Всё-таки Богатырёв — самый дельный и деятельный человек в лагере. Я во многом опирался на него в своих мыслях.

— Вот, — проговорил тем временем Сергей Васильевич и указал на каменную раковину, выглядящую очень солидно и богато. — Не спускает.

В ней действительно стояла вода, доходя почти до краёв.

Вассерман взмахнул рукой. Вода колыхнулась, но осталась на месте.

— Чудно как, — проворчал он себе под нос. — Быть такого не может!

— Ну-ка, — сказал на это Арсений Олегович и прикоснулся к трубе, которая шла из раковины в пол. — Ничего себе!

Он провёл ладонью по трубе снизу-вверх, и вот в булькнувшей раковине вдруг показались сплетённые и обмазанные чем-то ветки, наподобие гнезда. Причём они представляли собой настолько надёжную заглушку, что вода сквозь это препятствие действительно не проходила.

— Это что? — я подозрительно посмотрел на всех троих присутствующих магов. — У нас в раковине завелась птица?

— Исключено, — снова в один голос проговорили Вассерман и Горный, после чего переглянулись.

— Интересненько, — Сергей Васильевич приблизил указательный палец к переплетению веток. — Магическая штука, определённо, — проговорил он, удовлетворившись исследованием. — Кто-то мне пакостит.

Я выглянул на улицу и попросил прислать мне Яшку-с-горы, как его теперь звали в лагере.

— Похоже на диверсию, — согласился с целителем Арсений Олегович. — Но кому это надо?

— Выясним, — отрезал я. — А вы занимайтесь своими делами, хорошо?

— Будет сделано! — теперь одновременно высказались все трое.

Я вышел из лазарета и увидел бегущего ко мне Якова.

— Звали, ваша светлость? — спросил он со смешанными чувствами, ясно читающимися по лицу.

Я заключил, что это из-за того, что он не знал причины, по которой я его вызвал.

— Совершенно точно, — ответил я, беря его за плечо. — Пойдём-ка отойдём.

Конечно, мне бы с таким делом лучше было обратиться к Стасу, вот только я подозревал, что Яшка, несмотря на то, что чужак, вхож в гораздо большее количество палаток, чем тот же следопыт.

Когда мы остались в сравнительном одиночестве на краю плато, я перешёл на шёпот.

— Послушай, — проговорил я, глядя прямо ему в глаза. — Кто-то занимается в лагере вредительством.

— Да что вы⁈ — у парнишки реально глаза стали в два раза больше. — Быть не может!

— Может и есть, — я добавил твёрдости в голос, хоть и понимал, что эти возгласы исключительно от неожиданности. — Твоя задача — попробовать выяснить, кто за этим стоит. Потому что вредительство — это неспроста, и может угрожать жизни всей общины, понимаешь?

Вместо ответа мальчуган только испуганно кивнул.

— Справишься? — спросил я. — Или мне кого-то ещё попросить?

— Я попробую, — Яков быстро и мелко закивал. — Постараюсь!

— Но это между нами, ты понял? — я приложил палец к губам. — Докладывать только мне! Не Тимофею, ни Богатырёву, только лично мне!

— Я всё понял! — кивнул мой юный собеседник.

— Ну всё, беги, — и я сжал на прощание кулак, желая ему успеха.

И вот после этого я понял, что дико устал. Мне нужно было пойти к себе в шатёр и немного поспать, чтобы восстановить силы. По пути я всё-таки встретил Стаса и поручил ему наблюдать за стройкой, тоже объяснив ситуацию. Следопыт отреагировал сдержанно, но я тоже видел удивление в его глазах.

Но оказалось, что всё это только цветочки… Предвкушая сладкий сон на мягком матрасе, я вдруг оказался лежащим посреди обломков собственной кровати… Она развалилась прямо подо мной!

— Ну, тварь такая! — процедил я сквозь зубы, — Я ж тебя заставлю спать на этой кровати, падаль!

Кто бы не творил вредительство в лагере, но зол он был именно на меня. И теперь заставил сгнить мою кровать. Только вот он не рассчитал, что это не заставит меня бояться. А, наоборот, разозлит. Теперь ему точно крышка!

Лишь только рассвело, я собрал народ. Послал Тимофея ударить в колокол, а сам взошёл на помост и наблюдал, как люди собираются. В глазах большинства светилось непонимание. Многие приходили с заспанными лицами и отчаянно зевали.

Но шли. Вечевой колокол для них работал лучше любого призыва. Не могли они воспротивиться, когда их присутствие требовалось на нашей небольшой площади, едва-едва вмещавшей все четыре сотни человек без малого.

Я дождался, пока людские ручейки, стягивающиеся к помосту, иссякнут. По моему чувству времени прошло не больше десяти минут. Достаточно оперативно.

— Подданные! — обратился я к людям, стоящим внизу и хлопающим в непонимании глазами. — Сегодня я хочу обратиться к вам с призывом… — и тут я услышал сам себя, и решил, что достаточно уже проявил себя, как лояльный правитель. — Итак, я чрезвычайно зол! Я действительно готов казнить того, кто занимается вредительством в нашем лагере! Услышь меня, негодяй! Если ты совершаешь свои действия из-за обиды ко мне, или к кому-то другому, выйди сейчас и предъяви претензию! Обещаю, что в этом случае пощажу тебя!

— А что случилось? — спросил у меня Кирилл из боевых магов, предварительно подняв руку и прося право голоса.

— Хорошо, — ответил я, скорее своим мыслям, чем охраннику. — Я скажу, чтобы знали все. Итак, в нашей с вами общине завёлся самый настоящий вредитель! Сначала он сделал так, что сгнили балки стропил. Затем зачем-то устроил засор в раковине лазарета. Ну и для полноты картины разрушил мою кровать. Это, спрашивается, зачем? Из личной мести? За что? Подойди, скажи, я же открыт к диалогу!

Кирилл кивнул, он понял, зачем всё это сегодня происходило. Поняли и все собравшиеся на площади. Даже диверсант, уверен, понял, о чём идёт речь! Но показываться мне на глаза всё ещё не торопился.

— Я ещё раз спрашиваю: кто это сделал? Кто занимается вредительством в лагере? Сохрани себе жизнь, падаль! Признайся! — внутри меня буквально кипело.

Хочу узнать немедленно, кто этот человек и как следует подправить ему физиономию! И пусть потом оправдывается перед людьми.