— Верно, мистер Винсент, — сказал Вэрринг, — и вы — единственный из класса, кто это заметил. Вот почему вам удалось сократить бюджет фильма на восемьсот тысяч по сравнению с другими. Поздравляю. Это был хороший рабочий бюджет, и вы сэкономили инвесторам кучу денег.

— Благодарю вас, — ощутив прилив гордости, ответил Винни.

После занятий к Винни подошел рыжеволосый парень. На нем были джинсы, армейский полевой мундир с кантом на том месте, где прежде были сержантские лычки, и очки с металлической оправой. Не мешало бы ему подстричься, подумал Винни. — Меня зовут Чак Пэриш, — протянув руку, представился парень.

— Здравствуйте, — сказал Винни. — Рад познакомиться.

— Вы — Майкл Винсент, верно?

— Верно.

— Позвольте угостить вас чашечкой кофе? Я хотел бы кое-что обсудить с вами.

Винни взглянул на свой Роллекс. — У меня ровно двадцать минут, а потом я должен идти.

Официантка поставила на столик кофе. Чак Пэриш оплатил счет и, когда она удалилась, вытащил из портфеля киносценарий. — Я хотел бы, чтобы вы ознакомились с ним и подсчитали, во что он мне обойдется. Я планирую снимать фильм в Нью-Йорке и подыскиваю для этого продюсера.

Винни пролистал все сто пятнадцать страниц сценария.

— Фильм будет о неких мафиози, укравших два миллиона долларов у своего крестного отца и едва не сбежавших с этой суммой денег.

— А кто финансирует фильм? — спросил Винни.

— Я лично готов вложить триста тысяч, — ответил Пэриш. — Деньги из семейных капиталов.

— И, по-вашему, этого хватит?

— Это как раз то, что мне нужно от вас. Моя девушка будет играть главную женскую роль, в ее студенческой группе достаточно ребят, чтобы сыграть остальные роли. И у них есть один парень, который, по-моему, хорош для заглавной мужской роли.

— У вас есть дистрибьютор?

— Нет.

Винни кивнул. — Прочитаю и позвоню вам.

— Мой телефон на обороте сценария.

— Они пожали друг другу руки и разошлись.

Через пятнадцать минут Винни вышел из такси возле довоенного здания на Пятой Авеню, стоящего по соседству с музеем Метрополитен.

— Добрый вечер, мистер Винсент, — приветствовал швейцар, открывая перед ним дверь.

— Добрый вечер, Джон, — мягко проговорил Винни. Он поднялся на лифте на верхний этаж, вошел в мраморный вестибюль и открыл дверь своим ключом.

— Входи, дорогой! — раздался женский голос.

Винни прошел через длинный коридор мимо картин стоимостью двадцать миллионов и оказался в огромной хозяйской спальне. Она лежала в постели. Из-под простыни проглядывали розовые соски. Для женщины в сорок один год у нее потрясающая грудь, подумал Винни.

— У нас есть полчаса до появления гостей, — улыбаясь, сказала она. — Так что постарайся не испортить мой макияж.

Знакомство Винни с Барбарой Мэннеринг, произошедшее восемь месяцев назад, было как дар небес за посещение школы киностудии при нью-йоркском университете. Он стоял в очереди за коктейлем, когда она наткнулась на его локоть.

— У, черт, — выдохнула она.

Он обернулся и взглянул на нее. Она была блондинкой пяти футов и семи или восьми дюймов ростом, одетой в очень дорогую одежду, с вызывающими, очень крупными бриллиантами. — Прошу прощения, — сказал он.

— Я не привыкла к стоянию в очередях, — ответила она. — Не возьметесь ли сыграть роль принца и принести мне двойной скотч со льдом?

— Конечно, — ответил Винни.

— А вы кто — подающий надежды директор фильма?

— Подающий надежды продюсер.

— Вы выглядите немного старовато для студента университета.

Винни был прекрасно осведомлен, что он выглядел на тридцать пять. — Я не являюсь очником.

— Что же вы делаете в свое рабочее время?

— Я — писатель.

— Что же вы пишете?

— Книги, статьи для журналов, иной раз, речи.

— Я могу ознакомиться с чем-либо из ваших работ?

— Конечно.

— Ну, с чем, например?

— У меня особая специализация. Тема — привидения.

— И на кого это все рассчитано?

— Ну, скажем так, я больше не пишу о привидениях. Пишу о бизнесменах, о политиках.

— А как вы находите клиентов?

— По-моему, они сами находят меня.

— Вы, должно, быть, в своем деле — хороший специалист.

— Не слишком хороший. Я не писал книг о Дональде Трампе или о Чаке Игере. Мои клиенты — люди рангом пониже.

— Так вы хотите стать кинопродюсером, чтобы добиться большего?

— Я стремлюсь стать продюсером, потому что люблю кино. Думаю, я люблю его настолько, что сумею добиться большого успеха.

— Я уверена, что вы всего добьетесь, — сказала она. — Знаете, ваш голос удивительно похож на голос Тирона Пауэра?

Винни улыбнулся более широко, нежели намеревался. — Правда?

Он повел ее к себе домой, и еще, будучи в лифте, они занялись сексом. С тех пор они занимались сексом раза два в неделю. Дважды в месяц она устраивала званые обеды. И всякий раз он оказывался в числе приглашенных. Он познакомился с двумя бывшими мэрами, несколькими писателями и многими другими интересными людьми.

Винни поцеловал ее в грудь и направился в душ.

Когда он возвратился из ванной, то обнаружил ее за чтением сценария Чака Пэриша.

— Что это такое?

— А, это парень из моего бюджетного класса попросил меня рассчитать затраты на постановку. Он раздобыл где-то денег и хочет потратить их на съемки.

— Ну, и как ты считаешь, стоящее это дело?

— Мне некогда было прочитать, но в нашей школе у него репутация едва ли не гения. Я видел пару его вещей, и эти картины потрясающие. Однако, мне кажется, что у него отсутствует предпринимательская жилка.

Он подошел к шкафу, где Барбара хранила его одежду, и выбрал вечерний пиджак и синюю рубашку. И то и другое было изготовлено лондонским портным, наезжающим в Нью-Йорк раз в квартал. Барбара позаботилась об оплате. Одежда была единственным, что он принимал от нее, хотя, когда в первый раз он увидел двенадцатикомнатные апартаменты на Пятой авеню с коллекцией картин и роскошной мебелью, его первым импульсом было поделиться своей находкой с Бенедитто и обчистить место, когда она уедет на уикенд за город. Но она ему очень нравилась, и он считал, что она будет полезной ему. Он оказался прав. — Кто будет на обеде? — спросил он.

— Сенатор Хэрви с женой, Дик и Ширли Клармен — Дик был в отставке (он прежде служил шефом корреспондентов журнала Тайм энд Лайф), а Ширли была продюсером телеканала Эй Би Си, Лео и Аманда Голдмэн. Я устраиваю вечер на восемь человек.

— Лео Голдмэн из Центурион Пикчерс?

— Я подумала, что ты будешь доволен. Кроме того, что он возглавляет студию, Лео еще и очень интересный человек. Очень яркий.

Винни повязал себе галстук идеальным узлом, точно так же, как это проделал Гари Грант в фильме Неблагоразумный . — Мне будет интересно с ним познакомиться, — сказал он.

Все прибыли почти одновременно. Винни пожал Голдмэну руку, но решил до обеда не начинать разговора с ним. Вместо этого он внимательно прислушивался к разговору сенатора и Дика Клармена, что, скорее, походило на интервью. Клармен сыпал вопросами, а сенатор давал ему четкие ответы. Винни многое узнал в этот вечер.

За обеденным столом он сидел между Ширли Клармен и Амандой Голдмэн. Лео Голдмэн расположился рядом, но Винни не форсировал события, отложив на время разговор с ним. Он очаровывал миссис Клармен, уделял много внимания Аманде, красавице-блондинке лет сорока с небольшим, и старался не вызывать ревность ее мужа.

И только, когда они потом пили бренди в библиотеке, Винни решил обратиться к Голдмэну. И тот поддержал разговор.

— Я слышал, что вы учитесь в киностудии при нью-йоркском университете. Лео был лысеющим, атлетически сложенным человеком сорока с половиной лет. Очевидно, он ежедневно занимался спортом.