Шан резко расхохотался:

— Отказался говорить! Велел не приближаться и беречь себя! Некогда считаться меланти, сказал он, из чего я заключаю, что он говорил со мной не как мой брат, а как мой Делм. Ха! Как он поменял свою песню, Присцилла! И наконец, перед тем как нас вытолкнуть и чуть было не оставить меня без спутницы жизни, он велит нам встретиться с ним. Видишь ли, у мужчины с пистолетом тоже есть корабль, так что Вал Кону всего-то и нужно, что убить его — и он может не спеша улетать с планеты и отправляться искать родственников Мири. Где бы они ни находились.

— Мири, — уточнила Присцилла. — Это Мири нас вытолкнула. — Она вздохнула и добавила, поскольку Богиня требует правдивости: — Это моя вина.

— Твоя вина? — изумленно переспросил Шан. — Мири выбрасывает нас в пустоту, и это — твоя вина? Присцилла…

— Моя вина, — повторила она. — Моя гордыня. Я была так уверена в том, что могу тебя защитить! И когда ты сосредоточил внимание на Вал Коне… Ты тратил так много энергии, что я испугалась за тебя, за нашу связь с кораблем. Я дала тебе столько, сколько могла, но этого не хватало. Ты начал гаснуть, и я чуть было тебя не потеряла. И я потянулась и стала брать энергию из мостика между Вал Коном и Мири: там столько энергии!

Она замолчала и с силой стиснула его руку, черпая силы от боли, с которой в ее ладонь врезался камень его кольца. Она вознесла благодарность Богине, которая испытала ее в полной мере и позволила еще ненадолго задержаться в мире действующих.

— Мири почувствовала, что мостик нарушен, — сказала она Шану. — Наверное, я заслонила от нее Вал Кона: наверное, ей показалось, что он в огромной опасности… погиб. Подумай, какое это потрясение, когда ты привык находиться в гармонии с кем-то, а этот человек уходит за стену и отделяется от тебя… — Она покачала головой. — Мири не обучена. Она не знает, как меня увидеть, не умеет искать. Она могла только ударить всей силой своей воли и попробовать восстановить связь со своим спутником жизни.

— И при этом отрезала нас, — договорил за Присциллу Шан. Он вздохнул. — Внушительно. — Он заглянул ей в глаза. — Но то, что ты мне сказала, показывает, что ты не виновата. Как и Вал Кон, как и Мири. Человек, на ком лежит вина — за то, что он тебя испугал, за то, что чуть тебя не убил, — это Шан йос-Галан, его жадность и его эгоистические потребности.

— Нет!

— Да. — Он прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по волосам. — Присцилла, ты не должна позволять, чтобы я подвергал тебя опасности! Ты видишь, что я такое — человек, насколько не владеющий своими желаниями, что может убить собственную спутницу жизни!

— Шан! — Она выпрямилась и услышала, как в ее голосе зазвучали особые ноты. — Это неправда.

Он вздрогнул, заглянул ей в лицо — одной Богине известно, что он там прочел! — и качнулся вперед. Его руки обхватили ее, щека прижалась к ее щеке.

Присцилла обняла его, и они сидели так, забыв о времени. А потом она задала вслух вопрос, который он уже задавал себе бессчетное количество раз со времени своего разговора с братом:

— А Вал Кон может убить человека ради корабля?

Шан вздохнул, как усталый ребенок, и поменял позу.

— У йос-Фелиумов особая страсть к кораблям, Присцилла: история семьи полна рискованных поступков, которые совершались ради кораблей. Вал Кон?.. — Шан сел прямо и покачал головой. — Мой брат рассказывал об одном случае, когда он захватил икстранца — по его словам, чтобы поговорить с ним и иметь открытый и равный обмен мнениями. Он говорил, что, когда они закончили разговор, он отпустил эту тварь, потому что убивать ее не было смысла. Хотя этот довод ни разу не помешал икстранцам убивать столько неикстраниев, сколько им заблагорассудится.

Он снова вздохнул:

— Откуда мне знать, что он сделает, Присцилла? Вот ты бы отпустила икстранца?

Вандар

Ярмарка

Агент шел вперед, и в каждом его шаге читалась уверенность. Вал Кон прокрался через кухню закусочной, скользнул за угол и бросился бежать, чуть было не сбив с ног юную пару, забывшую обо всем в пылу своей страсти.

Вернувшись на центральный тротуар, он снова слился с толпой посетителей ярмарки, которые направлялись в сторону станции. Вообще говоря, агент мог сделать попытку убить его в этой ситуации: однако Контур показал, что данный агент стремится действовать более скрытно.

Его мысли бежали сразу по нескольким уровням. На одном было облегчение, вызванное тем, что мелодия Мири стала спокойнее. На другом, где сплавились агент и разведчик, взвешивалась вероятность нападения, обеспечивалось движение с минимальным количеством следов и проверялось наличие преследования.

На еще одном уровне его мысли были заняты вопросом о корабле агента: находится он на поверхности планеты или на орбите? Прилетел ли агент один, или на корабле его ждет дублер? Как найти корабль? Как получить ключи от корабля? Нельзя было рассчитывать на то, что идущий по его следу человек добровольно ответит на эти вопросы, хотя возможно применить насильственные методы допроса… Вал Кон чуть было не вздохнул. Агента убить трудно, но возможно. Неизмеримо труднее захватить его в плен.

«План Б», — сказал ему Шан. Что могло случиться? Неужели Департамент открыто выступил против Клана Корвал? Хунтавас… Он закрыл этот уровень сознания. Такие размышления только выдвигали на первый план необузданные чувства, а сейчас ему нужно использовать все свои силы на то, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь своей жены — и заполучить корабль!

Толпа поменяла направление движения. Он влился в другую группу зевак и прислушался к песне Мири, проверяя, что она по-прежнему недалеко от поезда.

Агент очень умелый — и сам это знает. Возможно, он чуть-чуть самонадеян. Скорость его движений указывает на ускоренные реакции — стимуляторы. А это означает, что в конечном счете он утомится быстрее. Однако на непродолжительном отрезке времени оба эти фактора несущественны. То, что на агенте боевые доспехи, говорит о том, что он изучал Вал Кона так же, как Вал Кон в прошлом изучал свои жертвы. Были ли его исследования достаточно подробными, чтобы он узнал о втором клинке — том клинке, который подарил Точильщик? Наличие оружия, которое проходит сквозь доспехи так же легко, как сквозь воду, дает Вал Кону значительный перевес, однако нейтрализуется острой необходимостью сохранить противнику жизнь, чтобы успеть узнать о корабле.

Группа, с которой он шел, повернула. Вал Кон ускорил шаги, двигаясь в сторону Мири. Затылок у него неприятно покалывало; Контур давал почти стопроцентную вероятность, что агент идет по его следу.

Сиг-Алда идентифицировал рисунок подошвы, потерял следы, нашел, потерял снова… Это напомнило ему, что он преследует не беспомощного земного политика, а обученного агента.

Агент не может полагаться на везение. Однако сиг-Алде уже крайне повезло: если бы нож попал всего на два пальца выше, его тело сейчас остывало бы в темном сарае. Какая скорость! Какой расчет! Всего секунду назад он не мог управлять даже своими мыслями — а в следующую сумел задумать и совершить такое нападение!

От удара ножа болела грудь. Обязательно будет синяк, и немалый. Какая жалость, что такие великолепные качества утрачены Департаментом! Сиг-Алда досадливо вздохнул. Он сожалел о втором вмешательстве случая в выполнение его миссии: его объект был так близко, и вместо того, чтобы его нейтрализовать, он предложил ему выбор, который уже был отвергнут… Если бы у йос-Фелиума был пистолет или хотя бы еще один нож, эта ошибка стала бы смертельной.

Его добыча была впереди — долю секунды он видел йос-Фелиума.

О, но догонять его слишком рано было бы ошибкой! На свету, среди толпы…

Сиг-Алда замедлил шаг, позволив противнику немного оторваться. Контур показывал, что если они схватятся врукопашную немедленно, у йос-Фелиума будет небольшое преимущество. Не размышляя и не сомневаясь в мудрости своих командиров, он принял третью дозу снадобья, ускоряющего реакцию.